— Иди сюда! — четко произнес он.

Юля в нерешительности застыла между спальней и залом. В зале, на диване, свернувшись калачиком, спала Лерка.

— Неси же! — донеслось из спальни Андрея.

Юля беспомощно оглянулась: чего нести-то?

— Пятое заряжай, мать твою! Быстрее давай!

Юля на цыпочках пересекла зал, кухню и остановилась у двери в спальню Андрея.

— Оттуда стреляют, я видел, — объяснял Андрей, перемежая раздраженные обращения матом и вовсе непонятными Юле словами.

Только теперь, начиная догадываться в чем дело, Юля приоткрыла дверь и на цыпочках шагнула в спальню Андрея.

В размытом свете луны лицо Андрея казалось мертвенно-бледным. Он метался во сне, разбрасывал руки и ударял ими в стену. Бред его был мучительным, и во сне лицо солдата выглядело так, будто он молил кого-то о пощаде. Но, не щадя, мозг показывал ему вновь и вновь уже пережитые картинки.

— Не ходи! Не ходи сюда! — просил кого-то Андрей, сводя прямые брови к переносице. — Они убьют, не ходи!

Но, видимо, этот “кто-то” не слышал Андрея или не хотел слушаться и настырно двигался туда, где опасно. Лицо Андрея скривилось. Юле показалось, что он сейчас заплачет. Испугавшись этого, она подошла и несильно тряхнула Андрея за плечо.

— А? Что? — Он вздрогнул всем телом так, что кровать содрогнулась вместе с ним. И уставился на Юлю ничего не понимающими глазами.

— Андрей, ты бредишь. Тебе, наверное, что-то снилось…

— Да? — Андрей смотрел на Юлю, вероятно, с трудом меняя реальность сна на настоящую. — Я кричал? Ничего не помню. Разбудил тебя? А дети?

В темноте крошечной спальни его голос звучал слишком интимно.

Юля заторопилась уйти:

— Дети спят. Ты перевернись на другой бок.

— Подожди! — Андрей поймал ее руку. — Посиди со мной. Не уходи…

Юля лихорадочно искала, что ответить, но он уже тянул ее руку к себе. Она молча присела на краешек кровати.

— Тебе, наверное, снилась война, — предположила Юля, чувствуя двусмысленность этой неожиданной ситуации.

— Бог с ней, с войной этой, — отмахнулся Андрей, глядя на Юлю снизу и мягко удерживая руку. — Ляг со мной. Ты такая… красивая…

Юле кровь бросилась в голову. Она не нашлась что ответить. Ее рука уже успела дернуться и напрячься в ответ на его прямолинейное предложение. Но еще большее удивление вызвала мысль, что она почти готова выполнить его просьбу. Она, никогда не изменявшая мужу, уже готова лечь в постель, к этому мальчишке! Что это? Сексуальный голод? Шалость? Замкнутое пространство? Или — все вместе? Ладонь его была теплой, он гладил ее руку до самого локтя, и тепло отправлялось гулять по всему телу.

— Не бойся, — сказал он и приподнялся на локте.

— Нет. — Юля поднялась и убрала свою руку. — Тебе лучше уснуть.

Теперь он смотрел на нее чуть презрительно. Его рот исказила тень усмешки.

— Из-за этого, да? — Он тронул пальцами стоящий в изголовье костыль.

Юля, не найдя что ответить, попятилась к двери.

— Спокойной ночи, — пролепетала она и услышала, как шумно Андрей выдохнул и упал головой на подушку.

Юля почти бегом вернулась в спальню, но на пороге что-то заставило ее обернуться. Наверное, неестественная тишина. Она оглянулась и натолкнулась на распахнутые глаза своей гостьи. Лерка все слышала.

— Спи, — сухо бросила Юля и, как в спасительную гавань, спряталась в свою постель. Но ни она, ни Лерка, ни Андрей так и не смогли уснуть до рассвета.

Глава 16

Сочи поначалу ошарашил Наташу. Попав из зимы в солнце, она была сбита с толку и первые три дня существовала как во сне. Ей понравилось сразу все: ее комната — светлая, с огромным окном, — улицы Сочи, с фантазией украшенные, немного хвастливые в своей призывной красоте. И конечно, само море.

Соседка по комнате оказалась женщиной простой и компанейской. Но уже на третий день, гуляя с новыми приятельницами по набережной от морпорта, Наташа поймала себя на мысли, что не вполне принимает этот подарок судьбы. Не до конца радуется ему, не всей душой. Вот если бы рядом был Женя… Легко представить, как здорово было бы бродить с ним вдоль берега, сидеть на скамеечке в Ботаническом саду или ехать вместе на экскурсию по страшному серпантину над пропастью.

И теперь, раз забредя в ее голову, эта мысль уже не покидала ее, и Наташа то и дело представляла себя здесь, в разных уголках этого райского места, вместе с Бородиным.

Дома она умела заглушить подобные мысли работой, а здесь, лицом к лицу с южной незнакомой красотой, женщина оказалась беззащитной перед фактом: Бородин бросил ее, она осталась одна. И каждый день, и каждый ее шаг неумолимо напоминали ей об этом. Некоторые изменения в Наташино настроение внесла экскурсия на Ореховский водопад. В тот день ей по какой-то причине не хватило места в автобусе, и экскурсовод любезно предоставила ей место впереди, рядом с водителем. Перед Наташей открылась вся панорама опасной дороги к водопаду — через огромное лобовое стекло она видела облака, лежащие почти вровень с автобусом, уступы и скалы внизу, в пропасти. Ей то и дело казалось, что автобус вот-вот заскользит и рухнет вниз. Будучи человеком эмоциональным, не слишком тихим, Наташа невольно выражала свои эмоции различными охами и ахами, чем вызывала улыбку водителя.

У водопада оказалось неожиданно холодно, и хотя Наташа оделась вроде бы тепло, она довольно быстро замерзла. И в тот самый момент, когда уже была готова пожалеть о своем согласии на эту экскурсию, в этот самый момент услышала над своим ухом:

— Вы совсем замерзли, возьмите.

Она обернулась. Водитель протягивал ей плед. Наташа схватила этот плед и, ничуть не церемонясь, завернулась в него.

— Спасибо, я и правда замерзла.

— Как вас зовут? — спросил водитель.

Наташа отметила, что взгляд у него простой, без хитринки, и что, видимо, знакомство с ней дается ему с трудом. Водитель был примерно ее лет. Внешность типичного работяги, довольно приятная.

— Наталья, — ответила она и улыбнулась: — А вас, наверное, Сергей.

Водитель очень искренне распахнул глаза и захлопал ресницами.

— Угадали. Надо же! Как это вы?

Наташа только плечами пожала. Не скажешь же ему, что он чем-то неуловимо напомнил ей Рожнова? Если бы Рожнов не пил, а работал. Хотя внешне они были совершенно не похожи. Но у Наташи сложилось впечатление, что непритязательных работяг, людей без особого полета часто зовут Сергеями. Красавчиков-ловеласов — Игорями. Легкомысленных свистунов — Эдиками. Итак, она угадала. Уже интересно. Как оказалось, Сергей совсем недавно приобрел огромный “Икарус” в собственность, был этим очень горд и, можно сказать, счастлив.

Наташины подруги по санаторию полезли на гору вслед за экскурсоводом, а Наташа, завернутая в плед, осталась на площадке, ибо перспектива промочить ноги ее не грела. Водитель понял ее поведение по-своему и стал взахлеб расписывать новой знакомой достоинства своего автобуса. Наташа слушала вполуха и в душе посмеивалась над собой: ну вот, уже нового поклонника подцепила, а все мнишь себя старой и больной.

На обратной дороге она уже наверняка знала, что Сергей предложит ей встретиться, и понимала, что ей это ни к чему. Когда они приехали на место, он действительно предложил свои услуги в качестве гида. Наташу это озадачило. Он предложил брать ее на все экскурсии бесплатно. Наташа быстро-быстро стала считать в уме возможную экономию. Сергей понял ее заминку по-своему и стал неуклюже, совсем не по-донжуански уверять ее, что “ничего такого” она ему должна не будет и все это он делает совершенно бескорыстно. От его неуклюжей большой фигуры так и веяло неискушенностью большого ребенка. Наташа обещала подумать.

Однообразие отдыха не в самый лучший сезон сделало свое дело — когда огромный “Икарус” через два дня подкатил к санаторию, она уже без особых колебаний согласилась съездить с Сергеем на гору Ахун. По пути заехали в конный цирк. Наташа с неподдельным интересом расспрашивала детей, которые самостоятельно зарабатывали на содержание лошадей. Сами лошади вызывали у нее восхищение. Сергей ходил за ней по пятам, молчал и только слушал то, что она говорила. Потом поднимались на гору все выше и выше. Сергей пошел вместе с Наташей. Она понимала, что делает он это только ради нее.

— Гора находится на высоте семь тысяч метров над уровнем моря. Может случиться кислородное голодание.

Замечание Наташа пропустила мимо ушей. А зрелище ее потрясло.

Взгляд скользил по вершинам гор, находящихся за Красной Поляной, — заснеженным, недоступным.

От величия природы и простора немного кружилась голова.

— Ты замужем? — вдруг некстати спросил Сергей.

— Немного, — усмехнулась она.

— Не все в порядке? — допытывался гид.

Наташа поморщилась. Почему-то здесь, на горе, среди этой красоты, не хотелось говорить о проблемах.

— Потом расскажешь, — смилостивился Сергей.

Было заметно, что он абсолютно не воспринимает ни красоты заснеженных вершин, ни величия высоты. И находится здесь исключительно из практических соображений. Всю обратную дорогу Сергей рассказывал о достоинствах своего “Икаруса”, а когда привез на место, вдруг сделал совершенно собачье преданное лицо и попросил:

— Наташа, поехали, я покажу тебе свой гараж. А потом провожу до санатория.

Перспектива осматривания гаража Наташу, мягко говоря, не прельщала. Однако отказать Сергею в такой мелочи она тоже не смогла.

— Ладно, только недолго, а то я, кажется, немного устала.

Он просиял. Привез Наташу куда-то на окраину города, в частный сектор. Они подъехали к зеленому дворику, заросшему кустами незнакомой лохматой растительности. Среди этой буйной зелени высился ангар, который, вероятно, и служил гаражом для “Икаруса”.

Наташа не без любопытства вошла внутрь. Здесь, конечно же, стоял стойкий запах бензина и машинного масла, но, несмотря на это, царил идеальный порядок. Все инструменты, какие-то ярко окрашенные железочки висели в немой гармонии по стенам, лежали на стеллажах, вдоль которых выстроились насосы, огромные камеры, блестящие диски.