Сюзан Саллиз - Дочери Луны

Миранда разрыдалась. Даже пока она возражала, она знала, что проделает завтра весь этот утомительный путь и к шести вечера прибудет в театр. Ей была ненавистна та сила, которая вела ее туда. Но если это действительно ради Питера… если бы она могла играть для него… если бы ее поддержала та сила, которой обладала Мэг…

И когда Чарльз медленно тронулся вдоль гавани к Воскресной улице, она постаралась унять дрожь. Теперь ей были присущи некоторые черты Марты Катфорт.

Рождество наступило в этом году слишком быстро. Чарльз отвез всех детей в Кихол, а Магда осталась с Мирандой до самого Рождественского сочельника, а потом они вместе приехали сюда на поезде.

Утром на Рождество дети открыли чулки с подарками и нашли то, что купил и уложил Питер. Кэти побледнела, произнесла в отчаянии:

– Я этого не вынесу. Сначала бабушка на Артемии. Теперь Питер.

Себастьян испуганно спросил:

– А ты не думаешь, что он нарочно это сделал? Похоже, что он завершил все, что хотел. Наверху нет ни одной незаконченной картины. И все так убрано.

Алекс оборвал его:

– Откуда он мог знать, что этой ночью разобьется «Звезда Атлантики», болван? Ему же было гораздо лучше. Мы все это знаем. Он уже выздоровел. Ему было лучше!

Себастьян посмотрел на электрическую пишущую машинку – незавернутую, но надписанную ему.

– Я напишу про папу книгу, – внезапно заявил он. – Но только в ней не будет папы.

Кэти всхлипнула:

– Что ты такое говоришь?

Себастьян посмотрел на нее сверху вниз и пояснил:

– Это будет книга про близнецов. Два лунных луча. О том, как они ухаживают за одним существом. За очень необычным существом. И одна из близнецов всегда с ним. Чтобы ухаживать за ним.

Поднимающийся по ступенькам Чарльз невольно услышал их разговор.

– Как насчет того, что кто-то присмотрит за вами, а, Себ? – спросил он, усаживаясь за стол. – Только подумай. Как раз то, о чем вы только что разговаривали. Если Миранда будет сниматься в фильме «Марта Катфорт», то ей какое-то время будет очень некогда. А ведь вы знаете, что этого очень хотел ваш отец. И вот мне пришло в голову, когда я услышал, о чем вы тут толкуете, что мы с Мэг могли бы поселиться тут и работать, а Эми и Эндрю пошли бы в ту же школу, что и вы.

Дети смотрели на него молча так долго, что Чарльз решил, что зашел слишком далеко. Ему совсем не хотелось выступать в роли захватчика.

Потом Алекс признался:

– Мы всегда надеялись, что однажды вы приедете и останетесь с нами. Но мы не думали, что это будет вот так.

Чарльз вытянул руку.

– Ничего не говори больше. Это ваш дом. Вам нужно все обсудить.

– Это и дом Мэг, – сказала Кэти. – А ты муж Мэг. И мы так нужны друг другу. Ведь нас очень сблизила Артемия. – Она помедлила и подняла брови. – Ведь мы опять поедем туда летом?

– Всегда, когда вам захочется, – заверил Чарльз. – Сейчас, наверное, ваша мама принесет чай. Почему бы тебе не разрезать рождественский пирог, Кэти?

Она отправилась в кладовку. Теперь она была уже такой же высокой, как ее мать, и очень тоненькой. Внезапно ей в голову пришло, что в ее возрасте мама была сиротой. Они были вдвоем на белом свете – она и Мэг. А у Кэти такая громадная семья.

Она предложила:

– Давайте, я сделаю сандвичи? Мы все можем поужинать наверху, а потом пойти посмотреть рождественскую иллюминацию.

Так они и поступили.

Премьера «Марты Катфорт» задержалась из-за смерти автора сценария, Хью Деверо.

Наступил и прошел 1984 год, и ничего особенного не случилось, хотя многие склонны были думать, что Британия как-то вдруг оказалась в руках Большого Брата.

В конце 1985 года, как раз когда Михаил Горбачев стал новым руководителем СССР, Миранда Пэтч была представлена ко двору королевы-матери, подтвердив тем самым, что исполнены все ее заветные желания. Ей исполнился сорок один год, она была актрисой, известной не только в собственной стране, но и в Америке. И почему-то все это произошло благодаря Питеру.

По окончании приема Миранда, стоя в окружении семьи, со знанием дела беседовала с критиками и журналистами. Ее сын, темноволосый, с тонкими чертами лица, недолго отдавал дань своим обязанностям, а вскоре отошел в сторонку и принялся рисовать на обложке своей программки. Дочь Миранды, юная копия ее самой, держа за руку девятилетнюю девочку, шла с ней очень медленно вдоль стола с яствами. Миранда Пэтч проводила их улыбающимся взглядом, довольная тем, что рассказанное ею собственным детям об этой малышке только еще больше сблизило их всех.

За столом, рядом с ее племянником, сидел ее младший сын. Сестра и зять появились позже и тут же оказались в окружении сразу всех детей. Миранда почувствовала, как ее губы расползаются в широкой улыбке, и вдруг потрясенно осознала, что она счастлива. По-настоящему счастлива.

– Когда ты будешь постарше, Эндрю, – уговаривал Себастьян, – конечно же, ты сможешь пользоваться ею. Но мой отец подарил ее мне, и мне совсем не хочется, чтобы ты ее испортил.

Эндрю запальчиво отвечал:

– Вовсе я ее не поломаю!

– Именно это ты и сделаешь. В таком уж ты возрасте, старина. Уж ты не взыщи.

– Я тоже смогу писать рассказы. Только вот машинки у меня нет.

– Но ведь сломанная машинка тебе не нужна – вот о чем я тебе говорю!

– Да, но ты-то пользуешься машинкой!

– Но ведь не все же время! Господи, ну теперь-то я понимаю, почему Эми вечно теряет с тобой терпение! Ты только и можешь, что спорить!

– А что мне остается? Я самый младший, и, если я не буду спорить, я ничего не добьюсь. – Но, говоря так, Эндрю улыбался: – он-то знал, что Себастьян никогда не потеряет с ним терпения, потому что Себастьян – самый лучший на свете человек. И в один прекрасный день он непременно позволит Эндрю попечатать на его машинке, и уж тогда-то Эндрю докажет ему, какие он может писать восхитительные истории.

И все же он сменил тему разговора и попытался подольститься к Себастьяну.

– Расскажи мне что-нибудь, Себ. Мне так скучно. Расскажи мне историю об адвокате дьявола.

– Да это написала твоя собственная мама!

– Конечно, но ты так здорово об этом рассказываешь. И в тысячный раз Себастьян принялся излагать «Каменный сад».

– Если я тебе кое-что расскажу, ты обещаешь больше никому об этом не рассказывать? – спросила Кэти.

– Обещаю, – выдохнула Эми.

– На следующей неделе у меня прослушивание!

– Но Миранда не разрешила тебе поступать на сцену, пока ты не закончишь колледж! – широко раскрыла глаза Эми.

– Вот почему это тайна. Миранда сойдет с ума, когда узнает, что я получила роль. Нет, правда.

– Она ведь хочет, чтобы ты начала свою артистическую карьеру с «Третейского судьи». Я слышала, как она сама это говорила, – упрямо продолжала Эми.

– Чтобы пойти по мамочкиным стопам, – насмешливо передразнила Кэти. – Ну уж нет! Если она воображает, что я стану подчиняться этой старой перечнице Оливеру Фреру…

– Ты не должна так говорить! – воскликнула в праведном гневе Эми. Она почувствовала, что в словах Кэти скрывается оскорбление, хотя и не понимала, в чем оно состоит.

Кэти медленно покачала головой.

– Непохоже, чтобы ты унаследовала свой характер от отца, – печально сказала она. А потом обняла сестру. – Ты мое альтер Эго. Понимаешь, что это значит?

– Нет.

– Ну, тогда сиди и ешь пирог, а я тебе объясню.

– Ты скучаешь по нему, Мэг? – спросил Чарльз. Мэг улыбнулась в ответ, прекрасно понимая, что он имеет в виду.

– Нет. Потому что все случилось так, как он и хотел. Миранда обрела славу; дети неуправляемы и чудесны…

– Кроме Эми.

Ее улыбка погасла.

– Чарльз…

– Дорогая моя, да я совсем не то хотел сказать. Я благодарю Бога за то, что Эми пошла не в него. Она вся в тебя. – Он чмокнул ее в щеку. – И я достаточно гуманен, чтобы радоваться этому.

– Это странно, Чарльз, но, знаешь, больше всего она похожа на тебя. У нее твое мужество и твоя целеустремленность…

– А ты думаешь, что у тебя этого нет? – рассмеялся он. – Слава Богу, Питер успел написать эти портреты! Пойди и взгляни на них, Мэг. Посмотри сама на себя.

При этих словах проходившая мимо пожилая женщина остановилась и взглянула на Мэг. Они было повернулись, чтобы уйти, но та дружески улыбнулась.

– Простите, но я случайно услышала ваш разговор о портретах. Я уже видела их однажды на выставке, года три назад, так? И один человек объяснил мне, что на них изображена не одна, как всем казалось, а две женщины. И только сейчас я узнала, что вы – одна из этих женщин. А мисс Пэтч другая – правда, для этой роли она покрасила волосы в черный цвет и коротко постриглась, – но ведь вы с ней близнецы, правильно?

Мэг обычно страшно раздражало, когда их «обнаруживали», по ее словам. Но что-то привлекательное было в этой даме, и поэтому она кивнула и улыбнулась в ответ.

– Да. Теперь я ясно вижу это. – Женщина откровенно рассмеялась. – Вы даже себе не представляете, как меня занимали последние три года «Девушки с рыжими волосами». Если это портреты сразу двух женщин, то значит, что они близнецы, а меня страшно интересуют близнецы. Две стороны медали. – Она сунула руку в карман и протянула Мэг визитную карточку. – Я писательница. Скажите, а мы не могли бы как-нибудь побеседовать поподробнее?

Чарльз полагал, что Мэг вежливо откажется. Но этого не случилось. Ей и самой было удивительно, почему она чувствует себя так легко с этой незнакомкой. Но она поняла, в чем тут дело: та напомнила ей Эми Смизерс. Разумеется, эта женщина была специально одета к столь важному случаю, но в ней чувствовалась та же беззаботность и безразличие к одежде, которые отличали Эми.

Мэг попыталась представить ее в поношенной мужской шляпе. Что ж, ей вполне бы пошло. И она снова улыбнулась.