— О Боже, случилось что-то ужасное! Говори, Барнакл, я все перенесу.

— Мне очень жаль, милорд, но пришел Тедди Макграфф. Его дочь пропала.

Томас тупо уставился на него.

— Дженни? Ты в своем уме?

— Так мистер Макграфф сказал. Его дочь просто исчезла. Что же теперь будет? Миссис Блэк опять впала в молчание, чего не бывало уже очень давно, И без того здесь немало неладного творится, а теперь еще это! Дженни все любили, милорд.

Томас озабоченно кивнул.

— Спасибо, Барнакл. Скажи Тедди, что я сейчас спущусь и мы немедленно начнем поиски.

— Да, милорд.

Барнакл повернулся к Мегги, увидел, как она бледна, и заявил:

— Вы съели булочки, миледи? Это хорошо. Вы должны поскорее выздоравливать, иначе кто же будет ходить по моей спине?

— Я заставлю ее ходить по твоей спине, когда она будет носить мое дитя. Вот тогда мы услышим твои вопли.

— Это точно, милорд, услышите. Пойду побуду с Тедди.

— Иди, — велел Томас. — А ты, Мегги, оставайся в постели. Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала над всем этим. Я пока найду Уильяма.

Уильям стоял у дальней стены гостиной, благоразумно держась подальше от будущего тестя. Тедди орал так громко, что подрагивала хрустальная пастушка на каминной полке.

— Где она, поганец ты этакий?

— Не знаю, сэр. Клянусь могилой покойного отца.

— Старого мошенника? Судя по тому, что я о нем слышал, гнусный был тип! Вышвырнул вас с матушкой пинками под зад, а еще раньше проделал то же самое с графом и его матушкой. Да уж, хорош, нечего сказать! И ты — его достойное отродье! Будь я на твоем месте, клялся бы чем другим!

Тедди очень хотелось сплюнуть, но в гостиной Пендрагона такое было немыслимо. К тому же он боялся. Боялся куда больше, чем в тот день, когда его жена мучилась, рожая Дженни. Вторые роды стали для нее роковыми, будь проклята его ненасытная похоть; Дженни, его гордость и радость, неизвестно где. Кто-то похитил ее, Тедди точно это знал.

Уильям отступил еще на шажок.

— Может, она не захотела выходить за меня, сэр, И поэтому убежала в Дублин.

— Я так не считаю, Уильям, — объявил Томас с порога. — Когда вы поняли, что она исчезла, мистер Макграфф?

— Она всегда накрывает к обеду ровно в двенадцать. Я вхожу в дом с последним ударом часов, и моя прелестная Дженни., улыбаясь, усаживает меня и подает еду. А сегодня я не нашел ни ее, ни обеда.

— Вы потолковали с соседями?

— Конечно, милорд. У нее не было причин уезжать. Вчера вечером она насвистывала… представляете, насвистывала, и видели бы вы ее мечтательные глаза! Потому что не могла дождаться свадьбы с этим ублюдком!

Тедди с разъяренным видом надвинулся на Уильяма.

— Даю честное слово, мистер Макграфф, я ее не видел!

— Где ты был прошлой ночью, Уильям? — мягко осведомился Томас.

— В обществе лорда Киппера. И боюсь, немного перебрал.

— А лорд Киппер подтвердит твои слова?

— Это чистая правда, Томас. Я ни за что не причинил бы Дженни зла. Честное слово. Мне она нравится.

— А ее одежда на месте, Тедди?

— Миссис Эзра говорит, что да. Я заставил ее проверить комнату Дженни и весь скарб, принадлежавший моей дорогой покойной жене. Ничего не взято.

— Нужно немедленно отправляться на поиски, — решил Томас. — Уильям, ты станешь во главе поисковой партии.

— А что будете делать вы, милорд?

— Поговорю с лордом Киппером.

Час спустя Томас уже стоял в гостиной лорда Киппера, обставленной элегантной белой с золотом, ослепительно сверкающей мебелью. Среди этой сказочной красоты лорд Киппер выглядел как нельзя более уместно.

— Уильям не солгал, Томас. Он был со мной. Я пытался… э… приучить его к мысли о грядущих переменах, заставить смириться с судьбой, причем совсем не такой уж плохой. Может, жена его образумит. Именно так я и сказал.

— Он напился?

— Не так чтобы очень. Ты всегда знал, Томас, как я ненавижу, когда молодые люди слишком много пьют.

— Нет, не знал.

— Поверь, это так и есть. Уильям ушел около полуночи, а вернулся сюда часов в десять. У меня для него был свадебный подарок.

— Какой, если не секрет?

— Прелестная ваза, принадлежавшая моей матери. Специально для середины стола. Понимаю, что ее поставят посреди твоего стола, но тем не менее молодая жена будет хранить ее всю свою жизнь.

— Ты очень добр, Найлз. Лорд Киппер рассеянно кивнул.

— Где, по-твоему, может быть девушка?

— Понятия не имею.

— Кстати, на случай, если ты еще сомневаешься, мой камердинер, Траппер, видел, как приехал Уильям. Мало того, сам привел его ко мне. Мол слуги не лгут, Томас. Как тебе известно, Траппер сражался при Ватерлоо. Этот человек не потерпит лжи ни от кого. Даже от меня.

Томас согласно кивнул.

— А где ваза?

— Уильям увез ее в Пендрагон. Она была тщательно завернута, потому что он ехал верхом и боялся ее разбить.

Теперь Томас вспомнил, что видел в вестибюле Пендрагона большой сверток. Проклятие!

Томас вернулся домой и узнал от Тедди, что Дженни еще не нашли. Поиски под руководством Уильяма продолжались.

Томас поднялся к жене, которая казалась глубоко погруженной в свои мысли. Несколько минут он смотрел на нее с порога, такой счастливый, что она жива, так искренне благодарный той силе, что сохранила ее, что едва не кричал от радости.

— Мегги, — пробормотал он. Лицо ее мгновенно прояснилось.

— Ты? Ну что, нашли? Он покачал головой.

Мегги прикусила губу, нахмурилась и прошептала:

— Ты не мог бы подойти обнять меня и посидеть рядом?

Томас держал ее, пока она не уткнулась в его грудь. Только тогда он уложил ее на подушки и рассказал о поездке к лорду Кипперу.

— Значит, Уильям не имеет ничего общего с ее исчезновением?

— Похоже, что так.

— Тогда кто, Томас? Кто мог ее похитить?

Томас покачал головой, зная, как терзает ее эта загадка. Но он терзался не меньше.

* * *

Два дня спустя Мегги отдыхала в гостиной на диване, когда-то обитом золотистой парчой, сейчас же в ярком солнечном свете казавшемся унылого серовато-желто го цвета. Неожиданно в дверях появились отец и Мэри Роуз. Мегги хотела вскочить, поняла, что это было бы неблагоразумно, и вместо этого расплылась в улыбке, при виде которой Тайсона захлестнули любовь и облегчение. Она жива, и все обойдется. Он должен был видеть Мегги, ее чудесную улыбку, чтобы действительно в это поверить.

Он осторожно обнял дочь, потом прижал ее к себе, заметив, что забинтовано только левое плечо. Потом поцеловал ее в щеку и вдохнул исходивший от волос аромат розы.

— Господи, Мегги, как я молился!

Тайсон поцеловал дочь в лоб, в кончик носа, снова обнял, так крепко, как только мог, без опасения причинить боль.

— Теперь все будет хорошо. Ты едешь домой, со мной и Мэри Роуз.

— Я очень рада видеть вас обоих. — Мегги чуть отстранилась и улыбнулась Мэри Роуз. — А мальчики здоровы?

— О да. И не могут дождаться встречи с тобой. Они требовали, чтобы мы взяли их с собой, но я не хотел рисковать.

— Ты такая красивая, Мэри Роуз!

— Спасибо, Мегги, по это только внешне. Внутри же я просто истерзалась от страха за тебя. Слава Господу нашему, ты выглядишь куда лучше, чем я ожидала.

— Мегги!

Мегги медленно подняла голову. На пороге стоял Джереми. За ним возвышался Томас. Лицо мужа было абсолютно бесстрастным, даже замкнутым, а темные глаза казались бездонными, как спокойные воды моря.

— Джереми!

— Мы счастливы видеть тебя живой и здоровой.

— Я тоже, — растерянно пробормотала Мегги, но тут же взяла себя в руки. — Интересно, что ты здесь делаешь?

Мысленно она проклинала и Джереми, и его появление здесь. Она не рада его приезду. Мало того, при виде почти кузена сердце почему-то не забилось, а привычное желание куда-то исчезло. Нет, ей хотелось мрачно нахмуриться и просить его уехать. Только хорошее воспитание мешало сделать это. Но сейчас она искренне наслаждалась отсутствием чувств к человеку, которого, как считала, будет любить вечно.

— Это я написал о том, что здесь происходит, — объяснил Томас.

— Томас также хочет, чтобы мы забрали тебя с собой, — добавил Тайсон.

— О нет, — возразила Мегги, почти оттолкнув отца. — Томас хочет, чтобы я была рядом. Он просто боится, что третье покушение окажется удачным, Но я никуда из Пендрагона не уеду.

Томас молча проследовал к буфету.

— Тогда поедем в Фауи, — пригласил Джереми. Спина Томаса мигом напряглась, но он не обернулся. — У меня в конюшне живут кошки, проворные и злые, как черти. Будешь тренировать их к бегам. Если тебе надоест, займешься лошадьми, которые тоже нуждаются в умелой выучке.

— Нет, спасибо, Джереми. Здесь мой дом. Я его не покину. Как Шарлотта?

Рот Джереми почти до ушей растянулся в улыбке. Томас увидел лицо ненавистного соперника и представил, как Мегги корчится от боли, зная, что другая женщина заняла сердце Джереми. Но Мегги осталась совершенно невозмутимой. Мало того, смотрела на почти кузена с легкой усмешкой понимания и снисхождения. И никаких более пылких эмоций!

— Она на сносях, — объявил Джереми, и Мегги показалось, что он так горд собой, что вот-вот начнет потирать руки. — Все твердит, что стала жирной уродиной, а я только смеюсь и целую ее.

Мегги повернулась к мужу, более походившему на статую, чем на живого человека, и неожиданно спросила:

— Томас, а ты будешь смеяться надо мной, когда я стану жирной и буду все время ныть?

Он едва не уронил бутылку бренди.

— Обязательно. Кстати, Мегги, я думаю, что тебе будет безопаснее у отца или в Фауи.

— Возможно. Однако я никуда не еду. Если ты еще не забыл, пока что мое состояние не позволяет даже потанцевать с тобой. Так что можешь представить, как скажется на мне путешествие.

«Она, как всегда, верна и преданна до конца. До последней капли крови», — подумал Томас, наливая джентльменам бренди и украдкой поглядывая на Джереми. Ничего не скажешь, красив. Вот человек, который в иных обстоятельствах, возможно, стал бы его другом. Но сейчас… сейчас Томас скорее вонзил бы шпагу ему в живот, будь он проклят вместе с Мегги, которая всеми силами старается показать мужу, что больше не любит ублюдка.