И все это продолжалось без конца, даже после ужина, когда взрослые пили чай в гостиной. Джереми не умолкал ни па минуту, превознося жену и ферму, так что под конец было трудно понять, кого он имеет в виду. Мегги поняла, что это кончится, только когда кому-нибудь вздумается его пристрелить. Лично она была готова взять в руки пистолет.

Идиотское хвастовство пошло уже по пятому кругу. Пятому кругу ада.

Он, конечно, по-прежнему красив, спору нет, и ее сердце по-прежнему болит и томится, но всему есть предел.

Мегги, чтобы не взорваться, подобралась к пианино и разразилась бурей бравурных аккордов, чтобы заглушить его бесконечные похвалы себе и всему, чем он владеет безраздельно. Но Джереми не унимался. Тайсон учтиво улыбался, но, на взгляд Мегги, выглядел несколько рассеянным: вполне возможно, сочинял проповедь к следующему воскресенью, сохраняя при этом вид гостеприимного хозяина. Мэри Роуз непрерывно похлопывала Джереми по руке, словно желая поздравить его с успехами, но наделе, вероятно, просто удерживаясь, чтобы не надавать пощечин.

Деревянные пальцы Мегги кое-как справились с последним арпеджио сонаты Скарлатти, ударили по последней клавише, возможно, с несколько большей силой, чем необходимо, но особого значения это уже не имело. Она немного переждала, чтобы понять, отклонился ли наконец разговор от идеальной Шарлотты и идеальной племенной фермы.

Не отклонился.

Мегги вскочила с табурета и очень громко осведомилась:

— Как поживают дядя Райдер и тетя Софи?

Джереми, в этот момент детально описывавший каждое усовершенствование, введенное на его ферме, — подумать только, всего за три месяца, — и свои планы в отношении Лео, даже растерялся.

— Что? О, прекрасно, прекрасно.

Он улыбнулся, и сердце Мегги куда-то покатилось. Ад проклятый!

— Кстати, Райдер упоминал, что молодые Шербруки взяли Оксфорд штурмом, поэтому, когда от Грейсона приходит письмо, он со страхом вскрывает конверт, опасаясь худшего.

Улыбка вновь засветилась самодовольством.

— Ты ведь любишь скакать верхом, Мегги? Я уже говорил, что Шарлотта обожает ту кобылку, которую я для нее купил? Изумительная кобылка, с белой звездочкой на морде. Так же прелестна, как сама Шарлотта. Я, разумеется, хочу получить от нее потомство. Ее зовут Дидона, весьма подходящая кличка, не находите?

— Нет, — отрезала Мегги. — Стремясь избавиться от мужа, Дидона сложила погребальный костер, ударила себя кинжалом и бросилась в огонь.

Озадаченный, Джереми нахмурился.

— А я думал, что она основала Карфаген, деяние, на которое способны и Шарлотта, и кобыла. То есть они тоже станут основательницами династии.

— Верно, но Дидона убила себя.

— Хм-м, — протянул Джереми, — если подумать хорошенько, вряд ли я позволю Шарлотте ездить верхом чересчур много, тем более что она носит мое дитя.

— Но это и ее дитя тоже, — резонно заметила Мегги, хотя голос ее повысился ровно на октаву. — Именно на ее долю выпали все испытания.

— Ну да. Но она постоянно твердит, что приносит мне самый драгоценный дар и что малыш обязательно будет мальчиком, поскольку я хочу именно мальчика.

Он расплылся в бессмысленной самодовольной улыбке. Просто тошнотворно!

Сердце больше не сжималось от боли и сожаления. Постукивая пальцами по прелестному пианино из вишневого дерева, Мегги процедила:

— По-моему, самое главное — чтобы ребенок родился здоровым и сумел выжить первые несколько месяцев на этой благословенной земле. Лично мне было бы совершенно все равно, кто родится: мальчик или девочка. — И еще громче добавила:

— Может, Шарлотта сама решит за себя, когда оставить верховую езду и дать отдохнуть своей красавице кобыле, названной в честь той, что убила себя.

Джереми ответил улыбкой, которую всего четыре часа назад она считала самой обольстительной во всем христианском мире. Теперь же эта улыбка казалась самоуверенной и высокомерной.

— Мегги, именно ко мне, как к законному мужу, Шарлотте пристало обращаться за советом и наставлениями, поскольку именно я знаю, что для нее всего лучше.

Какой прекрасный родитель выйдет из тебя, Джереми! — похвалила Мегги с улыбкой, столь же искусственной, как нога мистера Маккардла, — тем более что, женившись на Шарлотте, ты успел достаточно напрактиковаться в вопросах воспитания. Но знаешь, не могу понять, почему так уж пристало обращаться со своей женой как с младенцем и недоумком.

— Шарлотта — младенец?! Недоумок?! Какой вздор! А, понимаю, ты шутишь!

Пытаясь унять тошноту, Мегги сыграла новую вещь, краем глаза наблюдая за мачехой. Та недоуменно склонила голову набок, так что роскошная масса вьющихся рыжих волос рассыпалась по руке, и, очевидно, гадала, что это творится с падчерицей и почему она ни с того ни с сего грубит гостю.

Мегги перестала играть как раз вовремя, чтобы услышать, как Джереми, игнорируя ее и Мэри Роуз, говорит отцу:

— Дядя Тайсон, в конце семестра Лео приедет ко мне. Он мастерски управляется с лошадьми. Мы с ним прекрасно поладим. Он часто пишет мне, и поверьте, его идеи не только новы, но и оригинальны. Кроме того, Лео изучает науку племенного разведения лошадей.

Это тоже было сказано с благосклонной улыбкой.

— Да Лео знает о лошадях в двадцать раз больше вашего! — фыркнула Мегги.

— Но, дочь моя, — поспешил вмешаться Тайсон, — Лео действительно немало знает, однако в отличие от Джереми у него нет многолетнего опыта.

— А Шарлотта тоже считает, что у Лео есть будущее? Джереми, усмехаясь, откинулся на спинку дивана.

— Моя дражайшая Шарлотта представления не имеет о таких вещах, поскольку она женщина и не может до конца понять всех требований к тому, кто собирается создать процветающую племенную ферму.

Господи, ее сейчас вывернет наизнанку! Какой же болван! Как он может быть настолько туп?! Поверить невозможно, что вся эта чушь льется с его губ! Почему дядя Райдер не выбил из него глупость и спесь? Кто-кто, а он уж наверняка знает силу хорошей трепки!

Мегги учтиво кивнула.

— О да. Как это верно! Я сама столько раз дивилась тому, что Господь счел нужным создать женщин, этих совершенно бесполезных тварей, непонятно зачем засоряющих землю! Очевидно, зря потратил время.

— Но Шарлотта беременна! — оскорбился сбитый с толку Джереми.

— Думаю, — возразила девушка, — Господь наверняка нашел бы лучший способ даровать мужчинам наследников мужского же пола, чем заставлять их возиться с женщинами, как по-вашему? Вообразите только, у Шарлотты даже не хватает мозгов, чтобы понять, каким образом спариваются лошади! Кошмар какой-то! Мало того, она примет в своем доме Лео, понятия не имея, что именно он будет у нее делать.

— Мегги, — остерег Тайсон, понявший по тону дочери, что дело заходит слишком далеко, — Джереми вовсе не имел в виду ничего подобного. Ты неверно его поняла.

Кажется, отец всерьез задался вопросом, почему ей так хочется огреть Джереми по голове. О небо, она должна взять себя в руки и прекратить донимать несчастного! Ее чувства к Джереми… Только бы не узнали родители: слишком велико унижение.

Но что-то темное и противоречивое, бесконтрольно рвущееся на волю заставило ее ослушаться отца.

— Насколько я поняла, он сказал, что Шарлотта глупа в отличие от него и Лео, которым, как мужчинам, дана вся мудрость мира, — парировала она и, глядя Джереми в лицо, добавила:

— При первом знакомстве с Шарлоттой мне и в голову не пришло, что она глупа. Мало того, будь у меня возможность, непременно спросила бы, есть ли у нее какие-то идеи относительно тренировки кошек.

У Джереми был вид спокойного рассудительного человека, неожиданно столкнувшегося с идиотскими выходками эксцентричной кузины.

— Мегги, ты сыграла чудесную песню, — заметил он, решив пропустить мимо ушей ее тираду. — Почему бы тебе не поиграть еще немного?

— Это была не песня, а соната Скарлатти. Она без слов. О Господи, какой же бред я несу! Вы, мужчина, прекрасно знали все это и без моих объяснений, не так ли?

— Скарлатти был мужчиной, черт возьми!

— Вы, вероятно, говорите так, потому что у дорогого Скарлатти оказалось достаточно времени, чтобы писать музыку, но, поскольку ему не приходилось рожать детей, стирать белье, мыть полы или бесконечно выполнять капризы всех мужчин в доме.

— Ой, — воскликнула Мэри Роуз, вскакивая. — Знаете, у меня ужасно голова разболелась. Я терпела, сколько могла, но теперь.. Мегги, ты не сделаешь мне компресс из розовой воды? Лучше тебя никто мне не поможет. Пойдем.

Она протянула руку падчерице. У той не осталось выхода.

— Может, тебе лучше спросить папу, как это делается? — проворчала она на ходу. — Или о том, как выполняется одна из простейших работ-рождение ребенка, чтобы у меня наконец появился шанс обучиться и этому?

— Мегги, у меня сейчас виски разломятся.

Доброй ночи, Мэри Роуз, Мегги, — поспешно проговорил Тайсон.

Ах, моя милая доченька. Думаю, ты извинишься перед Джереми, прежде чем идти спать.

— Прошу извинить меня, Джереми. Надеюсь, вы найдете в;воем сердце достаточно доброты, чтобы меня простить. Я слишком глупа, чтобы понимать, как сильно временами оскорбляю людей.

Мэри Роуз поспешно вытащила ее из гостиной, едва успев закрыть за собой дверь.

— Хотя Мегги была груба с тобой, мой мальчик, — заметил Тайсон, — твое мнение о женщинах возмутило бы многих представительниц прекрасного пола. Похоже, тебе стоит хорошенько задуматься.

Однако Джереми продолжал ухмыляться, на этот раз весьма лукаво.

— Думаете, я перегнул палку, дядя Тайсон? — спросил он очень тихо, зная, что Мегги имеет обыкновение подслушивать.

— Ты вел себя как последний осел, чтобы заставить ее потерять голову, и, разумеется, тебе прекрасно это удалось. Молодец!

— Сначала я не хотел ее дразнить, но она так злилась, что просто не было сил удержаться.

Неожиданно на пороге появилась Мегги, и Джереми, ни на секунду не прервавшись, продолжал: