Она сжала ноги и попыталась отползти.

Он довольно улыбнулся:

— Ну-ну, не будь такой скромницей. Тебе понравится. Одним движением он раздвинул ей ноги, сцепил их у себя за спиной.

— Будешь довольна. А потом обязательно расскажешь мне, как тебе это понравилось. Конечно, говорить тебе будет трудно, ведь в твоей поганой пасти кляп, но хоть помычишь, постонешь. Давай-ка послушаем, как ты стонешь. Изобрази нетерпение. Живей!

Она молчала, и тогда он врезал ей — не слишком сильно, но ощутимо. Пусть знает, кто тут босс. — Я жду.

Она всхлипнула, и он решил, что сойдет.

— Давай-ка, пыхти погромче. Я люблю, чтобы секс был шумным.

И он засадил ей как следует. Она была сухая и негостеприимная, но это его не смутило. Он трудился вовсю, покрылся потом, спина влажно заблестела под звездами. Рыжая закатывала глаза от боли и страха. Точь-в-точь как кобыла, когда всадишь ей шпоры в бока.

Натешившись, он слез с нее и отдышался.

— Это было неплохо. Совсем неплохо. Сейчас немножко отдохну, и повторим еще разок.

Рыжая свернулась в комок, попробовала уползти. Тогда он лениво подобрал пистолетик, выстрелил вверх. Подействовало — она замерла на месте.

— Ты пока отдыхай, Сюзи Квадро. А я подумаю, хватит ли у меня пороху на второй заход.

Теперь он вздул ее сзади, но получилось уже не так здорово. Во-первых, у него долго не вставало, а, во-вторых, кончил он как-то неубедительно.

— Ну ладно, теперь хорош. — Он дружелюбно шлепнул ее по заднице. — Подведем черту.

Жалко, конечно, что нельзя было поиграться с ней пару дней, как с малюткой Трэйси. Увы, теперь это слишком рискованно.

К тому же найти другую шлюху будет нетрудно.

Он открыл сумку, и там ждал нож, лежавший в своих любовно смазанных ножнах. Свет звезд так вспыхнул на стали — просто красота.

— Подарок папочки. Единственный. Отличная штука, правда?

Он перевернул рыжую на спину, помахал клинком у нее перед носом. Пусть полюбуется как следует.

Все так же улыбаясь, он сел на нее сверху и взялся за работу.

Теперь в заветной шкатулке у него лежит прекрасный трофей — рыжий скальп. Вряд ли труп скоро отыщут — лес большой. А когда найдут, им нелегко будет определить, кто это был. Да и стервятники поработают.

Страх и слава ему теперь ни к чему. Достаточно знать, что они в его власти.

Глава 29

Лето в Монтане жаркое и недолгое, а апогея достигает в августе. Тогда солнце дотла выжигает землю, деревья желтеют, а люди молятся о ниспослании дождя.

Достаточно брошенной спички или разряда молнии, и пшеничное поле выгорает дотла.

Уилла как раз разглядывала засеянное овсом поле, рубашка ее насквозь промокла от пота.

— Такого жаркого лета не помню.

Вуд пробурчал что-то невнятное. Он все время ворчал — то на небо, то на поля, колосившиеся недостаточно буйно. Мальчишек он отослал домой, потому что они ему надоели. Пусть с ними возится мать.

— Спасибо хоть ирригация помогает.

Он смачно сплюнул, словно слюна могла исправить положение. Вся его жизнь на протяжении уже долгих лет заключалась в работе. Ранчо было для него источником и радостей, и печалей.

— Вода-то как опустилась. Еще пара недель такого зноя, и мы

пропали.

— Ты меня не запугивай, — устало отмахнулась Уилла и села в седло. — Как-нибудь прорвемся.

Он опять пробурчал что-то, покачал головой, и Уилла отъехала.

Земля так и дышала зноем. Коровы еле переставляли ноги, лениво помахивали хвостами. В воздухе — ни ветерка. Ни одна травинка не колыхнется.

Вдали она увидела джип, остановившийся возле изгороди. Двое разматывали проволоку. Уилла подскакала к ним и поздоровалась:

— Хэм, Билли, привет.

Она спрыгнула, подошла к ручью, выпила ледяной воды.

— А Хэм говорит, что еще не так жарко, — жизнерадостно сообщил Билли. — Он помнит лето, когда яйца на солнце варились вкрутую.

Уилла улыбнулась:

— Еще бы. Ты поживи на свете столько, сколько Хэм, и тебя тоже ничем не удивишь.

Она сняла шляпу, вытерла лоб. У Хэма был какой-то подозрительный цвет лица — такой багровый, того и гляди удар хватит. Но тут требовалась деликатность.

Она набрала два стакана воды, предложила:

— Выпейте-ка, передохните.

— Мы скоро закончим, — пропыхтел Хэм.

— Организму нужна влага. Ты сам говорил мне это много раз. — Она чуть не насильно сунула стакан ему в руку. — Вы принимаете солевые таблетки, как я велела?

— Принимаем.

Билли выпил воду залпом.

— Хэм, давай я закончу здесь за тебя, а ты отгони мою кобылу на ранчо.

— Это еще зачем?

Он подозрительно взглянул на нее своими слезящимися глазами.

Уилла готова была поклясться, что слышит, как колотится его

сердце. Она знала, что Хэм не любит оставлять работу недоделанной.

— Я же сказал, мы почти закончили.

— Вот и отлично. Отгони лошадь и привези мне бухгалтерские книги. Я здорово отстала с отчетностью.

— Они тебе здесь не нужны.

— Нет, нужны. — Она вынула из сумки перчатки. — Поговори с Бесс, пусть она даст тебе персикового мороженого. Приготовила специально для тебя. Я же знаю, как ты его любишь.

Но Хэм был не дурак, он отлично понимал, к чему она клонит.

— Отстань, девочка. Видишь, я изгородь чиню.

— Нет, чинить изгородь буду я. — Она подняла катушку с проволокой. Билли смотрел во все глаза. — А ты займешься лошадью, потом бухгалтерскими книгами и про персиковое мороженое не забудь.

Хэм швырнул стакан на землю, топнул ногой.

— К черту! Сама возись со своей лошадью.

Уилла положила катушку на землю.

— Хэм, этим ранчо управляю я. Это я буду решать, кому что делать. Если тебе это не нравится, обсудим позже. Пока же отправляйся домой.

Его лицо побагровело еще больше, и у Уиллы от напряжения зашумело в висках, но глаз она не опустила. Секунд десять была тишина, потом Хэм резко развернулся и направился к лошади.

— Если ты считаешь, что я не способен справиться даже с такой простой работой, приготовь мой расчет.

Он яростно пришпорил лошадь, и та, изумившись, с места припустила галопом.

— Ни хрена себе, — присвистнул Билли.

— Черт, я сказала не то, что нужно, — вздохнула Уилла и устало потерла лицо.

— Ничего, Уилл, он образумится. Хэм тебя не бросит.

— Я не об этом. — Она покачала головой. — Ладно, давай займемся этой чертовой проволокой.

Она дождалась темноты, отменила свидание с Беном, долго сидела на крыльце. В небе грохотал гром, мелькали отсветы молний, но дождя, к сожалению, не было.

Несмотря на духоту, Уилла даже не притронулась к мороженому. Тэсс вышла к ней с целой вазочкой, но Уилла только покачала головой.

— Ты что такая надутая? — Тэсс прислонилась к перилам и постаралась представить, что дует прохладный океанский бриз. — Не расскажешь?

— Нет. Это личная проблема.

— Личные проблемы — они самые интересные, — философски заметила Тэсс и зачерпнула ложечкой мороженое. — Что-нибудь с Беном?

— Нет, — Уилла раздраженно пожала плечами. — Почему все думают, что, кроме Бена Маккиннона, у меня и забот других нет?

— Потому что женщины обычно дуются из-за мужчин. Ты с ним поссорилась, да?

— Я с ним все время ссорюсь.

— Нет, я имею в виду по-настоящему.

— Нет.

— Тогда почему отменила свидание?

— Господи, неужели я не могу у себя дома просто посидеть на крыльце, не отвечая на миллион идиотских вопросов?

— Не можешь. — Тэсс съела еще ложечку мороженого. — Отличная штука. — Она облизала ложку с обеих сторон. — Попробовала бы.

— Ладно. Только чтобы от тебя отвязаться. — Уилла схватила вазочку и сосредоточенно принялась поедать мороженое. Оно и в самом деле было божественное. — Бесс — лучший специалист по персиковому мороженому во всем мире.

— Тут я с тобой согласна. Знаешь что, давай с тобой еще поедим мороженого, потом напьемся и отправимся купаться, а? Хоть остынем немножко.

Уилла подозрительно покосилась на сестру:

— Откуда вдруг такая забота?

— Видок у тебя паршивый. Мне тебя жалко стало.

Эти слова должны были бы разозлить Уиллу, но почему-то они ее растрогали.

— Понимаешь, я сегодня поругалась с Хэмом. Он чинил изгородь на самом солнцепеке, и я испугалась. У него был такой несчастный, замученный вид. Того и гляди инфаркт хватит. В общем, я насильно отправила его назад, на ранчо, наговорила грубых слов. А я не могу лишаться такого человека. Пока не могу, — спокойно добавила она.

— Ничего, позлится и успокоится. Он слишком тебя любит, чтобы обижаться всерьез.

— Очень на это надеюсь. — Немного успокоившись, она вернула вазочку Тэсс. — Может, и в самом деле искупаться?

— Давай. — Тэсс озорно улыбнулась. — Только я без купальника.

Уилла откинулась на спинку кресла. Гром грохотал чуть ближе. Потом раздался звук шагов, и Уилла инстинктивно потянулась к винтовке, лежавшей под креслом. Из темноты появился Хэм.

— Добрый вечер, — сказала она.

— Добрый. Расчет приготовила?

Вот упрямый старый козел, подумала она и жестом предложила ему сесть.

— Присядь на минутку, а?

— Некогда. Вещи надо паковать.

— Ну пожалуйста.

На плохо сгибающихся ногах он поднялся по ступенькам,

опустился в соседнее кресло.

— Ты сегодня унизила меня, да еще перед этим сосунком.

— Прости меня. — Она умоляюще взглянула на него. Его обиженный, страдальческий голос пронзил ее в самое сердце. — Я хотела как лучше.

— Как лучше? Сопливая девчонка будет мне указывать, что я слишком старый и ни на что не годный?

— Я этого не говорила.

— И так было ясно.

— Послушай, ну почему ты такой упрямый? — Она сердито пнула ногой перила. — С тобой ни о чем невозможно договориться!

— Я? Я упрямый? Да я в жизни не встречал такой упрямицы, как ты! Ты, кажется, думаешь, девочка, что все на свете уже постигла, на все у тебя заготовлен ответ. Свято веришь в свою правоту, да?