Ей даже не позволили самой написать приглашения на свадьбу. Выяснилось, что самый красивый почерк у Уиллы, поэтому Тэсс поручила надписывать карточки младшей сестре, а Лили осталась не у дел.

Точнее говоря, ей позволили облизывать марки. Без нее заказали цветы, наняли фотографа и музыкантов. Лили терпела все это, зная, что они ее любят и заботятся о ее благе. Но настало время положить этому конец. Так больше продолжаться не может. Хлопнув дверью, Лили решительно зашагала по направлению к конюшне. Вернее, поначалу она шла весьма стремительно, а потом, почувствовав упадок сил, еле переставляла ноги. Всякий раз, когда она пыталась хоть ненадолго выбраться из дома, Адам ласково, но настойчиво уводил ее обратно. Лили заметила, что он почти не касается ее руками, а если и притрагивается, то бесстрастно, как врач. Как врач к пациенту.

Вот и сейчас он, словно учуяв ее приближение при помощи некоего таинственного радара, выглянул из конюшни, улыбнулся, но взгляд его стал тревожным.

— Привет, — сказал он. — Я надеялся, ты поспишь подольше.

— Уже одиннадцатый час. Я хотела поработать с молодняком, погонять их на поводу.

— Еще успеешь. — Как обычно, он повел ее назад к дому, почти не касаясь ее плеча. — Ты уже завтракала?

— Да, Адам, я завтракала.

— Вот и умница.

Ему очень хотелось взять ее на руки, отнести домой и уложить в постель.

— А книжку дочитала? Смотри, какое славное утро. Посиди на крыльце, почитай, погрейся на солнце.

— Книжку я почти дочитала.

На самом деле Лили к ней едва прикоснулась. Ей было стыдно — ведь она знала, что Адам специально ездит в город за книжками, журналами и ее любимым миндалем в шоколаде.

Ее уже тошнило от книжек, журналов и миндаля в шоколаде. Даже от цветов, которые регулярно приносил ей Адам.

— Тогда я усажу тебя на крыльцо, принесу радиоприемник и одеяло. Когда сидишь на месте, можно и замерзнуть.

Адам ужасно боялся, что она снова простудится и опять будет лежать в постели, дрожа от озноба.

— А потом я заварю тебе чаю и…

— Перестань! — взорвалась Лили, и Адам изумленно разинул рот.

Лили была потрясена не меньше, чем он. Ей пришло в голову, что она никогда в жизни ни на кого не кричала. А зря — ощущение было захватывающее.

— Немедленно прекрати! Мне это до смерти надоело! Я не хочу сидеть, не хочу читать, не хочу, чтобы ты поил меня чаем, приносил цветы и обращался со мной, как с хрустальной рюмкой!

— Лили, только не расстраивайся. Ты ведь еще не оправилась. Я боюсь, что ты снова расхвораешься.

Впервые в жизни Лили поняла смысл мудрого совета: когда злишься, сначала досчитай до десяти, а потом уже говори. Надо будет как-нибудь этим советом воспользоваться, подумала она, но считать до десяти не стала:

— Я уже выздоровела! Вы и так продержали меня в постели больше нужного. Меня тошнит от вашей заботы! Я хочу сама мыть посуду, хочу сама ухаживать за своим огородом, сама распоряжаться своей жизнью. Вы мне все надоели!

— Пойдем в дом.

Адам разговаривал с ней, как с капризной кобылой, проявлял максимум терпения и сострадания.

— Тебе нужно отдохнуть. До свадьбы всего три недели, а впереди еще столько хлопот.

Тут Лили окончательно сорвалась:

— Не желаю я отдыхать! И не смей разговаривать со мной, как с маленьким ребенком! А что касается свадьбы, то никакой свадьбы не будет! И заруби себе на носу!

Она развернулась и, свирепо топая, пошла прочь, а Адам застыл на месте, совершенно сраженный.

Лили же наслаждалась яростью, этим новым, восхитительным состоянием. Ворвавшись в большой дом, она взбежала вверх по лестнице и прямиком устремилась в кабинет, где у Тэсс и Уиллы в разгаре был ожесточенный спор по поводу предстоящей свадьбы.

— Если тебе не нравится, как я это сделала, зачем ты вообще поручала мне заниматься приемом? У меня и без того дел хватает.

— Цветы — на мне, — начала загибать пальцы Тэсс, — банкет — тоже на мне. Хотя я бы постеснялась называть «банкетом» то, что может предложить ваш задрипанный местный ресторан. — Она страдальчески вскинула руки. — Тебя же я попросила всего лишь заняться столом, стульями и фуршетом. Если я говорю, что зонты должны быть полосатые, изволь выполнять!

Уилла вскочила, уперлась руками в бока и заорала:

— Да где я тебе найду пятьдесят зонтов, да еще непременно в бело-синюю полоску? А тебе еще и какой-то там балдахин подавай! — Тут она увидела стоящую в дверях Лили. — Лили, разве ты не Должна быть в постели?

— Нет, я не должна быть в постели.

Лили казалось, что от злости у нее сейчас из пальцев искры посыплются. Она подлетела к столу и одним движением смахнула На пол все лежащие там бумажки и папки.

— Можете всю эту бухгалтерию выкинуть к чертовой матери! Никакой свадьбы не будет!

— Милая, да ты что? — ахнула Тэсс, обняла сестру за плечи и усадила в кресло. — Ты что, передумала?

— Никакая я тебе не «милая»! — зарычала Лили. — Как я могу передумать? Ведь вам в голову не приходит, что я сама способна принять хоть какое-то решение? Это моя свадьба, а не ваша, поняли? Моя! А вы меня держите в стороне. Если вам так нравится планировать свадьбы, то выходите замуж сами!

— Схожу-ка я за Бесс, — вполголоса сказала Тэсс, и Лили взвилась еще пуще.

— Я вам покажу Бесс! Сейчас примчится, начнет кудахтать! Если еще хоть один из вас посмеет надо мной кудахтать, получит по физиономии! В первую очередь я имею в виду тебя. — Она ткнула пальцем в Тэсс. — Это ты засеяла мой огород! И тебя тоже. — Она накинулась на Уиллу. — Ты написала все мои приглашения! Вы отобрали у меня все! А что остается, то подхватывает Адам.

— Ну хорошо, — примирительно развела руками Уилла. — Извини, что мы тебе помогаем. Ты не представляешь, какое наслаждение я испытала, просидев над этими идиотскими приглашениями несколько часов подряд. Да еще наша сестренка мне все время в затылок дышала.

— Ничего я тебе не дышала, — процедила Тэсс. — Я за тобой приглядывала.

— Она приглядывала! Ты всюду суешь свой нос! Рано или поздно тебе его просто оторвут.

— Интересно, кто же? Уж не ты ли?

— Заткнитесь, вы обе! Немедленно заткнитесь!

Они действительно заткнулись, потому что Лили схватила со стола вазу и с размаху шмякнула ею об пол.

— Можете собачиться из-за чего угодно, но только не из-за моей свадьбы! Понятно? Я не позволю, чтобы вы распоряжались моей жизнью! Я хочу все сделать сама. Перестаньте смотреть на меня так, словно я того и гляди рассыплюсь на куски. Я не рассыплюсь! Ясно?

— Лили! — В дверях появился Адам. Подойти ближе он боялся, предпочитал держать дистанцию. — Я вовсе не хотел тебя расстроить. Если тебе нужно время, чтобы как следует все обдумать…

— Еще и ты на мою голову! — Она в ярости принялась топтать разбросанные бумажки. — Об этом я и говорю! Бедняжку Лили нельзя расстраивать, с бедняжкой Лили нельзя обращаться как с нормальной женщиной! Ах она несчастная, ах она беспомощная. Как бы с ней чего не случилось! — Лили поочередно испепелила взглядом каждого из троих. — Да, Джесс избил меня, приставил пистолет к моему виску, уволок меня в горы, тащил по снегу на веревке, как собаку. Но ничего, я выжила. Со мной все в порядке.

От этих слов Адам и вовсе скис.

— Ты хочешь, чтобы я обо всем этом забыл? Сделал вид, что ничего особенного не случилось?

— Ничего, переживешь. Я же пережила. Ты даже ни о чем меня не спрашивал! — Ее голос дрогнул, но Лили взяла себя в руки. Нет уж, плакать она не будет. — Может быть, боишься услышать что-нибудь не то? Может быть, я не нравлюсь тебе такой, какая я есть?

— Как ты можешь говорить такие вещи?

У Лили отчаянно билось сердце, но голос ее теперь стал холодным и спокойным.

— Ты ни разу за все это время ко мне не прикоснулся. Ни разу! — Она горько покачала головой, а Уилла и Тэсс тактично попятились к двери.

— Нет уж, останьтесь! — прикрикнула на них Лили. — Это касается не только нас двоих. Вы тоже со мной ни о чем не говорили. По-моему, самое время. — Она смахнула со щеки слезу, твердо решив, что больше не проронит ни одной. — Почему ты меня сторонишься, Адам? Или ты думаешь, что Джесс мною попользовался, и теперь я тебе стала противна?

— Да я просто не решаюсь, — пробормотал Адам, разведя руками. — Ведь я виноват перед тобой. Я не смог его остановить, я не защитил тебя. Я нарушил слово. Как же я могу на что-то рассчитывать? Я вообще не понимаю, как ты можешь после этого со мной разговаривать?

Она на миг зажмурилась. Как ей не пришло это в голову раньше? Сейчас Адам слабее, чем она. Это он чувствует себя потерянным и несчастным.

— Ты ведь пришел за мной, — тихо сказала она, надеясь, что он понимает, как много это значило. — Когда я пришла в себя, кинулась вон из этой проклятой пещеры, твое лицо было первым, что я увидела. Вот почему я выжила и могу жить дальше. — Она прерывисто вздохнула, теперь говорить стало легче. — Все время, пока я была с ним, я знала, что ты за мной придешь. Поэтому я и смогла все это выдержать. И я не боялась, я давала сдачи. — Она посмотрела на сестер, которые должны были оценить важность этого заявления. — Я сопротивлялась. Не хуже, чем если бы на моем месте был кто-то из вас. У него был пистолет, он был сильнее, но я не сдалась. Я нарочно направила джип в дерево. Чтобы помешать ему, чтобы ему было труднее.

— Ах, Лили, — Тэсс всхлипнула и залилась слезами. — Ах, Лили…

— Он связал мне руки, но я все время падала. Нарочно. — Лили была уже совершенно спокойна. После того, что она перенесла, ей нечего было бояться. — Я хотела замедлить наше продвижение. Я знала — он меня не убьет. Бить будет, но не убьет. А потом я совсем замерзла и сопротивляться уже не могла. Но я все-таки держалась.

Уилла молча налила воды, дала Тэсс напиться. Лили глубоко вздохнула, твердо решив, что выскажется до конца.

— Я боялась, что он меня изнасилует, но знала, что переживу и это. Ведь он насиловал меня и прежде. Главное, что на этот раз я не была парализована страхом, а он не чувствовал себя хозяином положения. Он боялся не меньше, чем я. Когда мы добрались до пещеры, я ужасно устала, мне было плохо. Но я все время помнила, что мне нужно продержаться. Продержаться и вернуться сюда.