Призрак, будто испугавшись его слов, исчез, правда, на прощание сделал несколько попыток плюнуть ему в лицо.

Глава 23

Аби замер. Встреча с Амфалатей до деталей восстановила день свадьбы. Эти воспоминания тешили самолюбие и каким-то образом поднимали его на одну ступень с богами, особенно с Герой, которую в семье почитали больше всех. Ему однажды довелось во дворце титана увидеть волоокую, но в тот момент выглядела она настолько непрезентабельно, что встретив на улице, никогда бы не признал в ней супруги Зевса. В каком-то жутком сером хитоне, стоптанных сандалиях, растрепанная, вся в слезах прибыла богиня в дом родителей Эолы. Именно такой будущий царь впервые увидел богиню и безумно удивился, узнав, что бессмертные умеют плакать.

Ирида никому не позволила общаться с высокой гостьей. Встретив на пороге, сразу увела в дальние покои, где высокая гостья оставалась довольно долгое время. Аби буквально сгорал от любопытства, желая узнать, что же привело божественную в дом его невесты. Но все тщетно. Эола хранила молчание. А прибывшая богиня всячески избегала общения с кем-либо. Прислуживала ей сама хозяйка Солнечной долины. Почти неделю во дворце, никто не смеялся и громко не разговаривал, все ходили на цыпочках и боялись шуметь.

Потом во дворце появился еще один гость — Гермес, легкий, словно дуновение ветерка. Его руки были наполнены дорогими дарами. Он их высыпал на пороге покоев, где находилась Гера, и исчез, так же неожиданно, как и возник. Тонкая рука откинула плотный ковер, висевший на проеме дверей, подношения враз пропали, и все вокруг вышло из оцепенения. Зазвучал смех, заиграла музыка…

Теперь Аби никто не мешал рассмотреть Геру. Он с жадностью взирал на ее лицо, желая запомнить каждую черточку. Когда еще доведется увидеть супругу Зевса! Сейчас богиня была довольна собой и невозмутима, как и полагается правительнице Олимпа.

Величие сквозило в ее каждом жесте. Гера лениво возлежала на высоких подушках, облокотившись о руку, увешанную тяжелыми браслетами. Иногда она принималась поправлять искусно уложенные в высокую прическу темно-каштановые волосы. Самоцветы невыносимо сверкали в лучах солнца и все, кто смотрел на божественную, вынуждены были прикрывать глаза. Что же до Аби, то его этот блеск не смущал. Он следил за каждым движением повелительницы в надежде, что обратит на него хоть какое-то внимание. Напрасно! Гера была занята лишь собой.

Кстати, именно на свадьбе Аби впервые узнал, почему тесть покинул Олимп. Один из фавнов, перебрав лишнего, шепотом поведал, что Александр оказался единственным, кто не поддержал Зевса в борьбе с Прометеем. Зная, что титан пользуется огромным авторитетом у остальных небожителей и может легко повести их за собой, Громовержец не стал отправлять Александра в Тартар, как поступил со многими его сородичами. Он поступил гораздо изощреннее. Впрочем, судя по легендам и мифам, которые передавались из уст в уста, олимпийцы никогда не умели бороться открыто.

Ни один из простых людей не способен на подобные ухищрения. История с титаном тому подтверждение. Всем известно, как Прометей долгое время пытался объяснить богам, что от того, каким станет человек, зависит не только будущее земли, но и будущее самих богов. Не будет людей, вещал титан, кто же станет восхвалять небожителей и приносить им во славу жертвы? Старания титана шли насмарку.

Тогда Прометей принял самостоятельное решение. Он выкрал на Олимпе искру божественного огня знаний и отдал его людям. Надо полагать, Зевса в этой истории возмутила не столько кража огня, сколько нежелание титана слушать своего повелителя. И он приказал схватить смельчака. Болтливый фавн поведал, что Зевс сохранил Прометею жизнь только потому, что тот ведал какую-то страшную тайну, касающуюся самого Громовержца. В общем, долгие века титан страдал в горах Кавказа, пока ему на помощь не пришел Геракл..

Фавн был жутко пьян. Он постоянно забывал о чем говорит, непрестанно повторял одно и тоже, громко икал и извинялся. Аби так и не понял, какую роль во всем этом играл Александр. То ли помог украсть Прометею божественный огонь, то ли стоял на страже, пока Прометей нес этот огонь людям. Единственное, что Аби разобрал в сказанном, так это то, что Зевс был жутко разгневал и грозился наказать непокорного. Александр мог спастись от гнева Олимпийца. Сам Гелиос присылал за ним колесницу и предлагал укрыться в далекой стране Кхмеров, куда власть Зевса не распространялась.

— Я — не преступник, — гордо произнес титан, — и никуда бежать не собираюсь. И чтобы меня не ожидало, предстану перед Зевсом. Не хочу, чтобы считали меня трусом.

Все вокруг понимали, что ожидает благородного титана. И как это обычно бывает, предпочитали хранить молчание. Кто же станет выступать против Громовержца? Однако среди олимпийцев оказались готовые прийти на помощь. Это была волоокая. Почувствовав беду, она бросилась к Мойрам за советом. Вполне естественно, нашлись доброжелатели, которые тут же донесли Громовержцу об этом визите. Зевс во время одного из пиров принялся при всех допрашивать жену.

Он грохотал своим жезлом, стрелял золотыми стрелами, извергал огонь. Ему очень хотелось знать, о чем она шепталась с ткачихами судеб. Но все тщетно! Божественная, пусть и дрожала всем телом от страха, упрямо молчала, крепко стиснув зубы. Поэтому Зевсу ничего не оставалось, как обвить свою половину в неверности.

— И чего это ты так беспокоишься об этом негодяе, — орал Зевс, — не от того ли, что делишь с ним наше супружеское ложе!

Это было уж слишком. Судачат, что при этой фразе лицо Геры покрылось красными пятнами, а из глаз ринулся поток слез, готовый затопить всю Элладу. Но и здесь она сдержалась и ничего не произнесла в ответ. Невольные свидетели сцены с интересом наблюдали за разыгравшимся на их глаза очередным скандалом. Разгневанный царь богов вытолкал рыдающую Геру из пиршественного зала.

Неизвестно, чем бы вся эта безобразная сцена закончилась, да на пороге появилась одна из Мойр. Кто из трех покинула свою прялку, история умалчивает. Однако все в один голос признают, ее вмешательство оказалось своевременным. Распоясавшийся бог притих, словно нашкодивший мальчишка, лишь только Мойра мягко коснулась его плеча. А когда на Олимпе наступила тишина, Вершительница судеб объявила свой приговор.

— Твое место, Александр, среди людей, — произнесла она, — всегда старайся вести себя достойно, какие бы искушения и трудности не встречались на пути. Не бойся нищеты и унижения, бойся зависти и разочарования! И помни: одних испытания делают слабыми, других поднимают выше богов.

При последних словах Зевс презрительно поджал губы. Уж он то твердо знал — выше богов никто подняться не сможет. Однако спорить не стал…

Высказав пожелания, Мойра исчезла так же внезапно, как и появилась. Александр поспешно спустился с Олимпа и ушел жить к людям, которые его, что вполне понятно, его не ждали. Никто не знает, сколько раз Александр повторял сказанные Мойрой слова в той новой земной жизни, где ему пришлось встретиться с огромным количеством трудностей. Когда беда проходила, вздыхал с облегчением и громко произносил, поднимая лицо к небу: ты видишь, я живу!

Глава 24

Откровенно говоря, Аби не поверил ни одному слову подвыпившего собеседника. Если бы все произошло именно так, как говорил фавн, вряд ли кто из богов осмелился посещать Солнечную долину. Кстати, даже теперь, когда память постепенно стала возвращаться к нему, он так и не смог до конца разобраться, чем это место привлекало небожителей.

В Элладе имелось множество куда более роскошных дворцов и храмов, но все спешили именно сюда, в Солнечную долину. Он не спорил — жилище Александра выглядело мило, но не настолько, чтобы отдавать предпочтение ему. Его чертоги в Писидии выглядели куда богаче чертогов тестя, но никто из Олимпийцев не спешил нанести визит. А разве он не приносил богатые дары богам, и не просил снизойти своей милостью? Но все тщетно. Боги пролетали мимо. Утешало лишь одно — они и к другим царям не особо заглядывали.

Но самое обидное заключалось в ином. Здесь Аби с трудом сдержал нахлынувшие чувства. Обида была настолько свежей, что, казалось, случилось все вчера. В доме титана его не посвящали в семейные тайны, а сами небожители не спешили протянуть ему руку при встрече. Даже заключенный с Эолой брак ничего не изменил в этих отношениях. Возлюбленная обычно посмеивалась: меньше знаешь — дольше спишь! Живи настоящим. Аби вынужден был кивать и соглашаться…

Свадьба, что гремела в Солнечной долине, поражала воображение. Подобное торжество было сложно представить в самых невероятных грезах. Сотни пар глаз были прикованы к молодоженам.

Гости утверждали — более красивой пары не рождалось в Ахее. Аби находился на вершине блаженства. К примеру, молодожены, обряжая колесницу, едущую впереди свадебного кортежа, представляют, будто ею управляет сам Гименей. Ему воображение включать не пришлось. Бог брака, действительно, присутствовал на его свадьбе. Более того, Гименей оказался не единственным высоким гостем на этом празднике.

Как говорилось выше, сама великая Гера была на этом торжестве. Правда, хранительница домашнего очага почему-то делала вид, что все происходящее ее мало касается. Она возлежала за праздничным столом с отрешенным видом. Это же надо так уметь, не переставал восхищаться Аби, в таком шуме и суматохе, оставаться невозмутимой. Иногда богиня чувствовала на себе чужие взгляды и резко передергивала плечами, будто бы от озноба. Потом вновь застывала, капризно выпятив нижнюю губу.

Аби постоянно пытался поймать на себе взгляд ее карих глаз, однако, все было тщетно. А так хотелось, чтобы богиня обратила на него внимание, улыбнулась, ласково потрепала по голове…