Миссис Тремэйн подняла ложку и перемешала суп. Она взглянула на Аманду.

— Я никогда не видела тебя такой изможденной, дорогая.

Аманда смотрела в темные глубины чая и не ответила.

Наконец бабушка отложила ложку.

— Есть ли связь твоего настроения с тем, почему вы с Гарри Морганом вернулись в три ночи?

Чашка Аманды почти выскользнула из ее пальцев. Несколько капель чая попали ей на платье, она приложила к ним салфетку. Все, чтобы избежать бабушкиного взгляда, который, казалось, видел ее насквозь.

— Мне кажется, что-то произошло, — произнесла миссис Тремэйн. — Если ты хочешь поговорить об этом, я готова выслушать.

Она взяла ложку и продолжила есть.

Чай обжег язык Аманды. Так недооценить бабушку, и она презирала себя за это.

— Я знаю, что ты не спала… — запнулась она.

— Так что случилось?

Г-жа Тремэйн не обвиняла или упрекала. Она просто ждала ответа.

Аманда сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и опустила чашку, спросив себя, неужели она выглядит также плохо, как чувствует себя.

— Я не рассказала тебе, потому что боялась расстроить.

— Может быть, ты позволишь мне самой судить об этом.

Г-жа Тремэйн взглянула на нее изучающим взглядом.

Ну, была, не была. Несмотря на ее лучшие намерения, скрыть не получится.

— Все началось, когда я получила папины письма, незадолго до его… его смерти.

— Письма? Какие письма? — миссис Тремэйн наклонилась вперед с вниманием.

— Он написал мне несколько писем, где изложил свои подозрения по поводу своего командира, адмирала Уильяма Локка. Он считал, что Локк занимался предательской деятельностью, но не мог доказать это. Папа хотел убедиться, что его записи об этом не пропадут, если что-то случится с ним.

Теперь бабушка нахмурилась.

— Но почему он отправил эти записи тебе, дорогая? Что он ожидал, ты будешь делать с этой информацией?

— Я уверена, он не сказал маме, опасаясь, что она будет беспокоиться, и ее здоровье пострадает. Папа сказал, что поручает мне разобраться и доказать, что он был прав в своих подозрениях.

— И ты взялась за это? — спросила миссис Тремэйн нежно.

Аманда не стала скрывать свои чувства.

— Отомщу адмиралу, — ответила она с жаром. — Отомщу ему за все и исправлю допущенную несправедливость по отношению к нашей семье.

Темные глаза миссис Тремэйн расширились.

— Аманда, ты не можешь… Это работа для нашего семейного адвоката, или для Адмиралтейства, а не для молодой девушки!

— Я написала нашему поверенному, бабушка. Г-н Косгроув сказал, что недостаточно доказательств, эти письма не более, чем слухи. Тогда я написала в Адмиралтейство, но они даже не отвечают.

— Вот почему ты хотела приехать в Лондон, дорогая, не так ли? — миссис Тремэйн протянула руку к Аманде. — Ты хотела, чтобы оправдали твоего отца.

Аманда нежно сжала пальцы бабушки.

— Мы должны были оставить Дорсет. После листовок, объявивших папу предателем, слишком много людей знало, кто мы такие. Нам нужно было переехать в большой город, чтобы скрыться от посторонних глаз. Рядом с Адмиралтейством в Лондоне, это казалось логичным выбором. Надеюсь… Надеюсь, ты не думаешь меня упрекать за то, что мы здесь.

— О, мое дорогое дитя, — слезы блестели в глазах миссис Тремэйн. — Я бы никогда не подумала упрекать тебя. Поверь, мне очень комфортно здесь.

Аманда скорчила гримасу отвращения, оглядев потертые ковры и разломанную мебель, которая украшала тусклую, тесную комнату.

— У тебя талант к преувеличениям, бабушка.

Пожилая женщина слегка улыбнулся.

— Возможно.… Но ты должна закончить свою историю. Как Гарри Морган во все это вписывается?

Аманда вздохнула. Да, Гарри. Гарри, который ссорился с ней в карете всю дорогу домой. Он обиделся, когда она сказала ему, что он больше похож на торговку, чем на лейтенанта.

— Я ходила в Адмиралтейство несколько месяцев назад, назначить встречу с военно-морским министром или любым членом Совета ВМФ. Как только они узнали, кто я, клерки не позволили мне войти, и один из них приказал морпехам выпроводить меня из здания и никогда не пускать, если я появлюсь там снова.

— Никогда не пускать! — воскликнула миссис Тремэйн. — Что за ужасные слова!

Челюсти Аманды сжались, и на мгновение все, что она могла сделать, это кивнуть.

— И тогда я попросила Гарри о помощи. Ты помнишь, он обещал нам, что сделает все, что в его силах, чтобы помочь нам?

Обеспокоенность миссис Тремэйн сменилась настороженностью.

— Да. Гарри всегда был милым мальчиком, это говорит… очевидно о его привязанности к тебе.

— Ко мне? — взгляд Аманды затуманился. — О чем ты говоришь, бабушка? Гарри и я были друзьями всегда, причем здесь любовь? Мы росли вместе, резвились, как два щенка. Он считает меня не более чем неисправимой младшей сестрой.

— Мм… — Г-жа Тремэйн смерила Аманду лукавым взглядом. — Я могла ошибиться. Продолжай, дорогая.

— Ну, я узнала, что адмирал Локк приехал в город, где его будут чествовать, как героя. Думать, что мерзавца встретят, как героя после того, что он сделал для нас! Это вне всякого понимания, — Аманда кипела от ярости. Несколько дней спустя газета Монинг Пост написала, что адмирал даст грандиозный бал в своем особняке.

— Бал? Дорогая, но причем здесь ты?

— Я подумала, что если смогу посмотреть Локку в глаза, я пойму, были ли папины подозрения правдой. И если они были… — Она проглотила ком в горле. — Я надеялась найти какие-нибудь доказательства его преступлений.

Миссис Тремэйн закрыла глаза и покачала головой; рюши на чепчике качались взад и вперед вместе с ней.

— Ты, такая же упрямая, как твой отец. Или даже хуже. Что случилось дальше?

— Я одолжила платье у мадам Молинье и пошла на бал, как миссис Сигрейв. — Она сделала вид, что не замечает неодобрения бабушки и продолжила. — Оказавшись там, я пробралась в кабинет Локка и обнаружила тайник в его столе. Прежде чем я успела изучить то, что было в нем, я услышала, что кто-то идет и мне пришлось уйти.

Она не хотела рассказывать бабушке о капитане Эверли, и какую роль он сыграл в тот вечер. Девушка и сама не хотела думать об этом слишком много.

Вздох облегчения сорвался с губ бабушки.

— Слава богу, тебя не обнаружили. И Гарри участвовал в твоем плане?

— Нет. На самом деле, нет. Попросила его ждать меня в карете, чтобы я смогла благополучно вернуться домой после этого. Нужно было ему все рассказать, хотя…

— О, дорогая ты понимаешь, какой это был риск? Это не детские шалости, Аманда. Если бы тебя поймали, наказание было бы серьезным. И если мадам Молинье, фальшивая француженка, раскроет твою проделку с платьем. Это будет стоить тебе работы.

— Знаю, бабушка, но я подумала, что это единственный шанс. Папа был невиновен, а Локк виноват. Он по горло завяз в измене, я это знаю.

— Ты не можешь быть уверена, дорогая.

— Кто-то должен иметь записи тех заказов, — настаивала Аманда. — Все указывает на адмирала Локка.

В глазах миссис Тремэйн появилось непонимание.

— Если Локк предатель, дорогая, почему он ведет учет своих преступлений? Они же скомпрометируют его, если он будет пойман?

Аманда остановилась.

— Я не знаю. Но что-то есть в этом секретном ящике, что Локк не хочет никому показывать.

— Ну, как бы там не было, дорогая, мы никогда этого не узнаем.

Г-жа Тремэйн взяла ложку и перемешала остывший суп.

Аманда уткнулась в свою тарелку. Ее бабушка была права. Не было никакой возможности снова вернуться в дом Локка.

— Так что ты теперь будешь делать?

Голос миссис Тремэйн эхом прозвучал в голове Аманды. Рыдания подступили к горлу девушки.

— Я не знаю, — прошептала она. — Как выполнить задуманное…

Миссис Тремэйн отрезала ломоть хлеба, добавила скудный ломтик сыра и вручила его Аманде.

— В начале военно-морской карьеры твоего отца, его письма домой изобиловали рассказами о безрассудствах, о том, сколько сражений он выиграл, какие награды получил. Я подозревала тогда, что он хотел произвести впечатление на молодую даму, на которой собирался жениться- на твою мать. — Она понимающе улыбнулась Аманде. — Конечно, он также был отмечен рядом его командиров, оценивших ум твоего отца и его преданность долгу. Это Нельсон, Адам Дункан, и сэр Джон Джервис, который впоследствии стал адмиралом, лорд Сент-Винсент. На самом деле, я знаю, что Лорд Сент-Винсент находится здесь в городе, чтобы быть ближе к Адмиралтейству.

Аманда уставилась на бабушку.

— Он в Лондоне?

Миссис Тремэйн стряхнула несколько крошек с пальцев.

— Ешь, суп, дорогая, пока он не остыл. Да, я помню, читала, что у него есть дом в Вест-Энде. Твой отец восхищался Сент-Винсентом, его чувством долга и его страстью к справедливости.

— Справедливость это то, что нам нужно, бабушка. О, молю, чтобы он смог помочь нам. Я должна написать записку Гарри сейчас же.

Она спрыгнула со стула и поспешила к письменному столу, вытащила бумагу и чернила и стала писать срочное сообщение.

— Будь осторожна, дорогая, — посоветовала миссис Тремэйн. — Гарри, может и привязан к тебе, но ты не должна использовать его.

— Я собираюсь попросить его поехать вместе со мной, ничего более. Гарри друг, бабушка. Кроме того, даже если он действительно чувствует какую-то романтическую привязанность ко мне, совершенно нелепую, в первую очередь, он знает, что никогда не сможет жениться на мне, ведь я дочь предателя. Союз с нашей семьей будет стоить ему карьеры.

Аманда не отрывалась от письма, только сильный скрип пера по бумаге выдавал ее волнение.

— Ты должна делать то, что считаешь нужным, — пробормотала миссис Тремэйн, выпрямившись в кресле, сжимая руки на коленях. — Но я хочу, чтобы ты пообещала мне одну вещь.