Гэлен Фоули - Дочь пирата

Лазар смотрел на Дариуса во все глаза, пораженный этим необычным взрывом эмоций.

Дариус наконец овладел собой и швырнул на массивный полированный стол кожаную папку с документами.

— Предлагаю вам прочитать это, ваше величество, — сухо произнес он. — Это доклад, написанный мной в Москве по вашему приказу. Тот самый, добывая информацию для которого я рисковал жизнью. Тот, который вам теперь не интересен. Прочтите доклад и узнайте, какого идеального супруга вы избрали для своей дочери. — Дариус пошел к двери, небрежно бросив через плечо: — Кстати, атака на остров будет произведена с западного берега. Французы ждут лишь, чтобы Вилльнев прикончил Нельсона. Затем они нанесут свой удар.

— Это ты так говоришь. Откуда мне знать, что это не очередная твоя ложь? — вызывающе бросил Лазар.

Оскорбленный, Дариус покачал головой:

— Ну и черт с вами, Лазар! Когда вам понадобится человек, готовый сражаться за вас и выиграть войну, не стучите в мою дверь. Я ухожу от вас.

— Думаешь, я без тебя не справлюсь, надменный наглец? Один Бог знает, что ты там вытворял за моей спиной! Я дрался и побеждал в своих битвах еще до того, как ты родился! — проревел взбешенный король.

Не оборачиваясь, Дариус небрежно помахал рукой, что выглядело почти неприличным жестом, и вышел из кабинета.

В гостевом крыле дворца взбешенный Анатоль кричал на посла, выплескивая свою ярость. Он метался по комнатам, готовясь отрясти прах Асенсьона со своих ног.

В других помещениях Белфорта русская свита князя собирала свои вещи, а слуги и прибывшие на парад войска грузили бесчисленные дорожные сундуки в фургоны, чтобы отвезти на причал. Их корабль должен был вскоре отплыть в Россию.

В кафедральном соборе на главной площади города увядали на алтаре цветы; музыканты дворцового оркестра убирали свои инструменты, а одетые ангелами маленькие певчие с поникшими крыльями возвращались в школу.

По всему городу приглашенные гости ахали, услышав новость об отмене Великой Свадьбы, тогда как бедняки наслаждались великолепными блюдами, приготовленными для услаждения высшей знати королевства. Рабочие начали снимать с дворца и прочих зданий украшения к свадьбе, которой не суждено было состояться.

Где-то — Серафина в этом не сомневалась — алчно потирал руки этот злодей Наполеон.

В сопровождении виновато поникшей Пии принцесса села в карету, занавески которой были задернуты. Выкрикивающая насмешки толпа перед дворцом не должна была видеть лица Серафины. Дариус верхом на Джихаде отрывисто отдавал приказы Алеку и тем преданным королевским гвардейцам, которые решили сопровождать их, памятуя об угрозах Туринова.

Карета и кавалькада сопровождения выехали из сверкающих ворот дворца. Принцесса не знала, что готовит ей отныне судьба… и даже не пыталась угадать будущее.

Джулии Калацци казалось, что мир вокруг нее завертелся в жутком водовороте ненависти, ярости и страха. Однако, торопливо направляясь в гостевое крыло дворца, она старалась отбросить эмоции и сосредоточить все силы на предстоящей задаче.

Мало того, что Джулия с трудом перенесла сокрушительный удар — потеряла Сантьяго, проиграла его Серафине, — ее полуденная трапеза была прервана сообщением, что на графиню подали в суд. Ее уведомляли, что самый настойчивый заимодавец подал к взысканию ее долговые расписки.

Джулия понимала, что должна действовать немедленно, до того как его примеру последуют другие.

Последней ее надеждой было присоединиться к Анатолю и покинуть Асенсьон вместе с ним.

Джулия не сомневалась, что князь обрадуется, заполучив такую любовницу. К тому же их объединял не только общий враг, но и многое другое. Ободряя себя, Джулия припомнила, что гордыне князя был нанесен удар по сильнее, чем ей. Она надеялась вернуть ему ощущение собственного превосходства и мужество.

Приближаясь к открытой двери покоев князя, Джулия еще издали услышала устрашающий рев и мысленно приготовилась к буре.

— Анатоль, — позвала Джулия.

При звуке ее тихого голоса он напрягся, затем медленно повернул голову, как некое механическое устройство. Голубые глаза его опасно сверкнули. Женская интуиция подала Джулии тревожный сигнал, но графиня не посмела к этому прислушаться.

— Анатоль, дорогой, какой ужасный, нелепый день! Просто какой-то фарс. Поверить не могу, что они позволили себе такое… по отношению к тебе!..

— Чего ты хочешь? — бросил он.

Джулия скользнула ладонями вверх по могучим предплечьям. Лицо князя застыло, взгляд давал понять, что сочувствие неуместно. Он сурово посмотрел на Джулию:

— Ну так что?

— Я подумала, что присутствие друга тебе сейчас не помешает, — пробормотала она с обаятельной улыбкой. — И есть еще кое-что, Анатоль. — Она застенчиво потупилась.

— Что еще? — нетерпеливо осведомился он. Графиня подняла глаза и встретила его сверлящий взгляд.

— Возьми меня с собой.

— Зачем?

— Анатоль, — Джулия многозначительно усмехнулась, — это должно быть тебе ясно без слов.

— Джулия, Джулия. Ты ничего не понимаешь. — Он жесткой хваткой стиснул ее плечи и почти оторвал от земли.

— Ты мне лгала! — крикнул князь ей в лицо.

— Нет, что ты! Я не врала тебе! — Джулия оцепенела от ужаса.

Туринов отшвырнул ее от себя.

— Ты являлась сюда и врала мне, чтобы спасти Сантьяго. И я верил тебе. Позволил разрушить свое будущее. — Анатоль сделал еще один шаг к ней, затем еще один. Он источал властность, силу и смертельную угрозу. Джулия не смела шевельнуться, убежденная, что ей пришел конец. — «Они друг другу как брат и сестра…» Так ты говорила? Почему я тебя послушал?!

— Я всего лишь пыталась тебе помочь, — прошептала она.

Кровь стучала у нее в висках, в глазах потемнело. Джулия попятилась, но спрятаться было негде.

Когда князь подошел к Джулии вплотную, она упала на колени, опустила голову и, схватив его большую руку в свои ладони, запросила пощады:

— Ваше сиятельство, прошу вас, пожалуйста, возьмите меня с собой! Я сделаю все, что вам будет угодно. Я в отчаянном положении, Анатоль. — Джулия поцеловала ему руку. — Помогите мне. Молю вас!

Когда Джулия наконец осмелилась поднять взор, то увидела, что в сапфировых глазах сверкало холодное удовлетворение. Затем князь выдернул свою руку из немеющих пальцев Джулии, размахнулся и хлестко ударил ее по лицу тыльной стороной ладони.

Искры посыпались у графини из глаз, и, задохнувшись, она упала навзничь. Потрясенная Джулия не шевелясь лежала на сияющем паркете. На мгновение она оглохла. Прямо перед глазами стояли огромные начищенные сапоги русского князя. Затем он повернулся и, не сказав больше ни слова, отошел.

Джулия неловко поднялась на ноги и покинула комнаты Анатоля. Струйка крови стекала по ее подбородку.

«Он ударил меня. Он меня ударил!» Джулии не верилось, что такое произошло с ней. В конце главного коридора она остановилась, не понимая, куда идти и что делать.

Волна невыносимой боли поднялась, подступила к горлу… Джулия глотнула, сдержала ее и, чувствуя себя избитой, измученной, искалеченной душевно, зашла в ближайшую пустую комнату, оказавшуюся маленьким салоном. Там, закрыв поплотнее дверь, Джулия подошла к креслу, но не села в него, а медленно опустилась на пол и уставилась в пустоту. Только тогда к глазам подступили слезы, и она заплакала тихо и горестно, как не плакала с самого детства.

Вечерние тени стали сгущаться, день сменился сумерками, а тихие рыдания — слезами. Их жгучая соль разъедала кровоточащий уголок рта. В полумраке комнаты она прижимала ладонью опухшую щеку, размышляя, не подбил ли он ей еще и глаз. А впрочем, не все ли равно?!

В этот момент дверь распахнулась, и маленький салон залило светом. В него, перекидываясь шуточками, ввалились полдюжины молодых щеголей во главе с кронпринцем.

Джулия съежилась, дрожа от унизительного страха. Сидя на полу около кресла, она обхватила колени и, подтянув их к груди, уткнулась в них лицом.

— Господа, смотрите, кто здесь!

— Божественная Джулия!

— Любовь моя, что вы делаете здесь одна и в темноте? Она отвернулась к стене, чтобы они не видели ее лица.

— Подите прочь!

— Джулия?

Она узнала принца Рафаэля.

— Оставьте меня одну.

Она ощутила на себе любопытный взгляд принца.

— Оставьте нас, — внезапно приказал он приятелям. В мгновение ока комната опустела.

Джулия испытала некоторое облегчение, но принц все еще был здесь — свидетель ее унижения. Она уловила свежий запах его дорогого одеколона. Рафаэль опустился на корточки рядом с ней, но Джулия по-прежнему не хотела повернуть к нему голову.

— Что-то не так? — тихо, но настойчиво спросил он.

— Ничего.

— Джулия, посмотрите на меня. Я хочу помочь вам.

Она с трудом подняла голову и встретила его оценивающий взгляд. Рэйф был всего лишь юношей, которого Джулия в общем-то едва знала, и все же она ощутила, что одно неверное слово из его уст способно окончательно ее уничтожить.

Никто никогда не видел графиню в таком состоянии. Никто.

Несмотря на весь свой ум, опытность и изворотливость, Джулия не могла вымолвить ни слова. И была слишком раздавлена, чтобы прятаться.

— Кто сделал это с вами? — прошептал с яростью Рафаэль.

Глаза его сверкнули юным чистым огнем рыцарского благородства. Он нежно коснулся ее лица.

Досадливо поморщившись, Джулия отпрянула:

— Никто. Я налетела на дверь.

— Кто, Джулия? Я приказываю вам отвечать.

Она повернулась к нему, измученная, усталая, и голосом, полным горечи, спросила:

— Что вы сделаете, когда узнаете?

— Убью его, — ответил принц.

Покачав головой, Джулия расхохоталась так, что слезы вновь полились из ее глаз.

— Дуэли запрещены законом, ваше высочество.

— Назовите мне его имя.

— Что вы собираетесь делать? Защищать меня? Отстаивать мою честь?