— Они заставили меня! Они угрожали меня убить! Дариус выше вздернул рыхлую руку Орсини.

— Вижу, ты не хочешь сотрудничать. Меня это устраивает. — Я не предатель! Я брал понемножку взятки… но никогда не думал, что случится такое! Они меня заставили!

— Слушай меня внимательно! Солжешь мне раз — я сломаю тебе руку. Солжешь второй — я ее отрежу.

— Нет, нет! Я знаю, ты достаточно безумен, чтобы сделать это, — лепетал Орсини.

— Ты чертовски прав: я таков. Я хочу знать имена. Привести собак? — продолжал Дариус, доставая кинжал. — Они сегодня почуяли кровь, Орсини. Теперь они хотят мяса. — Он медленно повел кинжалом перед глазами Орсини. — Придержите его палец, — обратился он к своим людям.

По толпе пробежал нервный смех, но взгляд Дариуса не дрогнул: угрожая пыткой, он преследовал две цели. Это не только заставит Орсини дать ему нужные сведения, но и станет суровым приказом людям и слугам Дариуса, молчать о его романе с принцессой. Двое солдат схватили Орсини и вытянули вперед его руку, разжав стиснутый кулак. Еще двое привели на цепи рычащих сторожевых псов.

— Эй, собачки, — позвал Дариус с ледяной улыбкой. Одной рукой он взял Орсини за палец, в другой держал кинжал.

Орсини забился, залепетал что-то невнятное.

— Ну же, это всего лишь палец. У тебя есть еще девять. Я дам тебе шанс, прежде чем начну облагораживать твою внешность. Что скажешь?

— Я ничего не знаю! — завизжал Орсини.

Резким движением Дариус взрезал палец Орсини до кости.

Больше убеждать Орсини не понадобилось.

Рыдая, слизывая кровь и благодаря Дариуса за то, что тот не отрубил ему палец, Орсини назвал имена трех шпионов, таившихся во дворце. Удовлетворенный, Дариус кивнул своим людям:

— Заприте его до трибунала.

Орсини сохранил все пальцы, но виселицы ему, было не миновать.

Молоденький солдат благоговейно уставился на Серафину. Он словно забыл о жуткой ране над ухом, где его обожгла французская пуля. Принцесса придерживала конец бинта только что законченной повязки, пока лекарь скреплял ее несколькими каплями свечного воска.

— Не лежи на спине. Держи голову приподнятой, — велел раненому хирург, переходя к следующему.

Серафина задержалась около солдата… — Спасибо, что защитил меня, — ласково сказала она.

— Д-да, ваше высочество! — Глаза солдатика округлились от изумления.

Она сочувственно улыбнулась юноше, пожала ему руку, а затем последовала за хирургом к следующему раненому. Когда появился второй лекарь, принцесса отошла в сторону, отдавая должное его опыту.

Она не была здесь нужна. А возможно, даже путалась под ногами, но никто не осмеливался ей это сказать. Такая мысль пришла в голову Серафине, но она не знала, что сделать еще, и стояла рядом, наблюдая за действиями двух умелых врачей. Они перевязывали раненого в ногу. Один медик туго бинтовал рану, чтобы остановить кровотечение, когда внезапно раздался голос Дариуса:

— Серафина!

Она подняла глаза и увидела, что он широким шагом направляется к ней. Темные глаза его сверкали, красивое лицо было искажено гневом.

— Что ты здесь делаешь? Я велел тебе оставаться в комнате. — Он схватил ее за руку и потащил из столовой в холл. -

Зачем тебе впутываться в эти дела? Все это какой-то кошмар! Серафина не стала спорить и тихо пошла за ним, смущено ощущая, что взгляды всех мужчин устремлены на ее. Дариус также заметил это, когда они поднимались по Лестнице, и его мрачный насупленный вид заставил всех опустить глаза.

— Выяснил, кто шпионил? — спросила Серафина. Дариус втолкнул ее в спальню и плотно закрыл дверь. — Да.

— Кто они?

— Ты никого из них не знаешь. Послушай, если я немедленно поскачу в Белфорт, то застану их врасплох.

Серафина похолодела.

— Ты едешь ночью? Прямо сейчас? Он отвел глаза.

— Дариус, дождись хотя бы утра!

— Для тебя опасность миновала, — ответил он. — Здесь остаются врачи и раненые, а также слуги, которые наведут порядок… Но в течение часа Алек и сержант Томас соберут эскорт и проводят тебя во дворец. К середине утра ты будешь дома.

Принцесса вцепилась в его руку.

— Там я увижу тебя? Скажи!

— Мы оба знали, что такой момент настанет.

Она прерывисто вздохнула и попятилась от него, прижимая ладонь к губам, чтобы сдержать рвущийся крик.

— Серафина!

— Значит, вот как кончается идиллия: кровью и смертью. Конечно, — с горечью бросила она, — это и есть моя судьба. Не так ли? Елена Троянская!.. Господи, как бы я хотела никогда не родиться на свет!

Она почувствовала сильные теплые руки на своих плечах, обернулась и бросилась Дариусу на грудь. Он заключил ее в объятия и поцеловал — жадно, неистово.

Дрожащими руками Серафина гладила его лицо, перебирая пальцами смоляные волосы, глядя на Дариуса так, словно хотела удержать его навсегда. Она потянулась к нему, схватила за руки, привлекла к себе.

— Я не могу потерять тебя! Я ведь увижу тебя в Белфорте? Правда? Скажи «да»! Приходи ко мне в комнаты… воспользуйся тайной дверью, которую мне показал…

Дариус приложил палец к ее губам.

— Будь сильной ради меня.

Она поклялась себе выполнить его просьбу и закрыла глаза, стараясь овладеть собой.

— Если тебе когда-нибудь что-либо понадобится, — прошептала Серафина дрожащими губами, — что угодно… если ты когда-нибудь попадешь в беду, приди ко мне. Я всегда помогу тебе… я всегда буду… любить тебя, Дариус.

Он судорожно прижал ее к себе, зарылся лицом в ее волосы…

— Принцесса… — выдохнул Дариус.

Затем он поцеловал последним поцелуем ее в шею пониже ушка и высвободился из ее объятий… Она зарыдала… Он ушел.

Дариус мчался так, словно сам дьявол гнался за ним. Слезы в глазах были, конечно, из-за хлесткого ветра… Так убеждал он себя. Он старался сосредоточиться на топоте копыт, выбивающих пыль из каменистой дороги, но в душе была пустота: его сердце вырвали с кровью. Ему хотелось выть, остановить коня, выхватить шпагу и рубить все вокруг — кусты, деревья, — пока не схлынут хоть отчасти боль и гнев… Но он не сделал этого, борясь с собой изо всех сил. «Богом клянусь, я не позволю им поймать себя! — вновь и вновь повторял он. — Я разнесу голову этому корсиканскому ублюдку и вернусь к ней. Вернусь!»

Он сам не верил своему обещанию, но эти слова помогли ему сохранить выдержку во время долгого пути. Солнце поднималось из-за восточных холмов, когда он въезжал в ворота Белфорта. В конюшенном дворе Дариус спрыгнул со взмыленного Джихада, бросил поводья конюху и велел ему позаботиться о верном коне.

Дариус точно знал, где найти трех первых шпионов. Он прошел в конюшню и в дальнем конце ее увидел придворных, ожидавших короля, чтобы совершить с ним его утреннюю верховую прогулку. Одни из них пили кофе, другие прихлебывали из охотничьих фляжек.

Щеголь с самодовольным лицом, который был нужен Дариусу, небрежно курил, похлопывая себя хлыстом по голенищу блестящего сапога. Докурив сигару, он отбросил ее и придавил каблуком. Когда он поднял глаза и увидел Дариуса, направлявшегося к нему, лицо его исказилось от страха.

— Приветствую тебя! Что ты здесь делаешь? — прогремел из-за спины зычный бас.

Это появился король. Но Дариус, словно не слыша его, не сводил глаз со своей добычи. Француз оглядел конюшню в поисках путей бегства.

Дариус мигом рванулся к нему. Француз кинулся в сторону, расталкивая на ходу придворных.

— Что за дьявольщина? — раздались голоса, когда Дариус, преследуя француза, стал проталкиваться к боковой стене конюшни.

Настигнув француза, он скрутил его. Король решительно двинулся к ним.

— Что здесь происходит, черт возьми?

— Я требую объяснений! — храбрился француз.

— О, месье, думаю, вы все понимаете, — негромко сказал Дариус, завернув шпиону правую руку за спину и бросив его лицом в грязь.

— Сантьяго, в чем дело? — насторожился король.

— Сир, принцесса в безопасности. Сейчас следует освободиться от остатков дряни, — пробормотал Дариус.

К тому времени несколько придворных тоже начали задавать вопросы.

Лазар и Дариус обменялись взглядами.

— Продолжай свое дело, — кивнул король. — А о прочем позабочусь я.

Дариус направился во дворец. Управляющий дворцовым хозяйством встретил его обычным учтивым поклоном, но Дариус отозвал этого невысокого опрятного человечка в сторону.

— Скажите, где находятся комнаты виконта Д'Абранда?

— Ах, дайте мне сообразить. Все приятели его высочества размещаются на третьем этаже южного крыла. Комнаты виконта слева от холла… По-моему, где-то посередине… Но нынче утром вы его там не найдете, сэр. Хм-хм… — Управляющий хозяйством дворца вежливо покашлял. — Полагаю, принц Рафаэль с приятелями сейчас расположились в бильярдной. Очередная пирушка, сэр. — Все эти сведения он сообщил шепотом.

Дариус спокойно улыбнулся:

— Отлично. Благодарю вас, Фалькони.

Спустя десять минут он схватил молодого виконта и выволок его из бильярдной.

Хотя кое-кто из собравшихся там придворных пытался заступиться за своего друга, все они слишком плохо себя чувствовали с похмелья и не стали спорить с тем, кого боялись, даже пребывая в пьяном кураже.

Подтаскивая вырывающегося виконта к двери, Дариус приостановился около бильярдного стола, на зеленом сукне которого мирно спал принц Рафаэль, и легонько похлопал того по щекам.

— Что? Что такое? — Песочно-каштановые волосы принца были взъерошены, одежда помята. Загорелый крепкий девятнадцатилетний юноша попытался приподняться на локтях. С трудом разлепив налитые кровью золотисто-зеленые глаза, Рэйф одарил Дариуса растерянной ухмылкой, отчего на щеках и подбородке заиграли ямочки, сводившие с ума всех девиц Асенсьона. — Привет, Сантьяго.

— Скоро приведешь себя в порядок. Не так ли? — сухо произнес Дариус.

— Конечно, — жизнерадостно откликнулся юноша, подворачиваясь на столе на бок. — Через час или около того. — Наследник престола подложил сложенные ладони под щеку и снова заснул.