Среди них оказалась Фируза. Она тоже приехала на гулянье и была одета по-праздничному — платье из нового ситца, на голове красная бархатная тюбетейка, на ногах — кожаные туфельки. Увидев Магфират, вцепившуюся в какую-то девушку, она бросилась на нее: ненависть к этой женщине никогда не угасала в Фирузе. Ведь это была та самая Магфират, которая десять лет назад чуть не зарезала ее, до сих пор остались на теле Фирузы шрамы от ее ножа. Все эти годы Фируза мечтала встретиться лицом к лицу со своей обидчицей. И вот эта минута наступила.

Вырвав девушку из рук Магфират, Фируза сильным ударом свалила женщину на землю. Магфират поднялась и, визжа, бросилась к ней. Но крепкие руки Фирузы снова толкнули ее на землю. Магфират вскочила, готовая задушить обидчицу. Но тут вмешались подоспевшие женщины, в первую очередь — Мухаррама Гарч. Она встала прямо перед ней, своим тучным телом заслоняя Фирузу.

Через плечо Мухаррамы Магфират кричала Фирузе:

— Проклятая тварь, грязная девка, ты чего заступаешься за нее? Кто тебе дал на это право?

— У, ядовитая змея, прошло твое время, когда ты распускала кулаки да пила нашу кровь! — кипела Фируза.

— Больно ты тут размахалась! Ты свои кулаки матери да любовникам показывай. А мы тебе здесь не служанки, — заступилась за Фирузу одна из женщин.

Это была мать Мумины. Она только что подоспела и не знала, из-за чего разгорелся спор.

— Твоя дочь потаскуха, понимаешь, грязная потаскуха! — крикнула ей Магфират. — В этом святом месте…

— Ты бы сначала на себя посмотрела, бесстыжая, — перебила ее другая женщина. — Кто стоял сейчас там за деревьями с каким-то мужчиной в чалме? Да это не я одна видела, слава богу, и другие видели!

— Ах ты врунья бесстыжая! — закричала Магфират, но ее перебили женщины. Теперь они кричали все разом, что Магфират сама виновата, сама оскверняет сокровенное место, а на других сваливает.

Но у Магфират нашлись защитники, и больше всех старалась Мушар-рафа, тоже прибежавшая на шум.

Видя, что скандал разгорается не на шутку, Мухаррама Гарч отвела Магфират и Мушаррафу в сторону и стала их уговаривать: зачем им связываться с простыми женщинами, пусть делают что хотят, не надо расстраивать себя напрасно.

Магфират немного успокоилась и, сев, начала подводить усмой брови, а Мухаррама взяла дойру и звонко и весело запела.

Фируза с женой ткача, Муминой и несколькими бедными женщинами ушли. Около родника Айюб они уселись в кружок.

— Прямо не знаю, что и делать, — жаловалась Фирузе мать Мумины, — целый месяц противная девчонка мучила меня с этим гуляньем, говорила, что ей хочется повеселиться с подругами, не знала я, что этот проклятый джигит…

— Ничего, не огорчайтесь, — успокаивала ее Фируза, — ну поговорила ваша дочка через стенку со своим соседом, ничего страшного не случилось. Знали бы вы, что тут госпожа Магфират вытворяет, у вас бы волосы поднялись дыбом.

— И то верно, — подхватила женщина средних лет, у которой вся рука до локтя была обмазана глиной. — В святом месте, с мужчиной в чалме… Ох, грехи, совсем бога забыли…

— Богатым все можно, — вмешалась другая женщина, одетая в старенькое полосатое платье с большой синей заплатой на подоле. Видно было, что она пришла сюда не на гулянье: ее мучил недуг. — Женам баев все прощается. А вот я чего-то не упомню, чтобы какая-нибудь бедная женщина бегала к любовникам.

— Да у нас на это и времени нет.

— Ко всему привычку надо иметь, — пошутила какая-то старуха, — а время всегда найдется.

— Да пусть они провалятся со своими привычками.

И откуда только они у них берутся?

— Эх, доченька, не говори так, — улыбнулась старуха, — как разбогатеешь да набьешь себе брюхо жирным пловом и сдобными лепешками, так и потянет тебя на кисленький гранат. Так-то!

Все рассмеялись, и только молодая женщина серьезно ответила:

— Нет уж, у нас в доме сдобных лепешек да плова никогда досыта не бывает. А если пошлет аллах, то мы, возблагодарив его, поделимся со своими соседями. Вот как у нас, простых людей, полагается.

— Не отчаивайся, девочка, — утешала в этом время Фируза Мумину, переплетая ее растрепанные волосы… — Говорят, отчаянье — шайтан, оно к добру не приводит. — И, продолжая разговор, обернулась к другим женщинам: — Ничего, будем работать, помогать друг другу и сыты будем. Моя бабушка, слава богу, была не из знатных да богатых, а как боялись ее все эти змеи да скорпионы! Боялись и уважали, она ни перед кем головы не склоняла, ничего с ней баи поделать не могли! Вот если бы каждая из нас была хоть наполовину такая смелая, если бы мы всегда друг за друга держались, то и жили бы по-другому. Показали же мы госпоже Магфират, как нужно тюбетейку носить. Если бы струсили, она бы всех нас в грязь втоптала.

К кружку женщин подошла Мухаррама Гарч. Приветливо поздоровавшись, она присела, развернула перед Фирузой платок. Там были изюм, орехи, халва, навот, лепешки.

— Угощайтесь, пожалуйста, — пригласила она женщин. — Фируза, милая, подсластите себе рот. Ведь мы с вами, кажется, виделись в доме Оймулло Танбур.

— Мы позавчера встретились в бане Кунджак, — чуть-чуть улыбнулась Фируза.

— И верно, верно, совсем запамятовала. Эх, старость проклятая! — Мухаррама грустно покачала головой: — Поверите ли, утром встречу человека, а к вечеру, хоть убей, уже не помню, где его видела. А тут еще этот скандал… И все-таки напрасно вы, милая, ввязались, только зря обратили на себя гнев госпожей. Все же это ваши хозяйки, женщины известные, уважаемые…

— Каждый человек достоин уважения, — сказала Фируза, — нас тоже нужно уважать.

— Конечно, конечно, и вы достойны уважения, — поторопилась согласиться Мухаррама, почувствовав раздражение в голосе Фирузы. — Но мой вам совет: не ссорьтесь с Магфират, она женщина вспыльчивая и мстительная.

— Эта злодейка давно бы рада небо над моей головой закрыть, землю у меня под ногами вырыть, — все так же возбужденно продолжала Фируза. — Она уже однажды попробовала это сделать.

Да не так-то просто со мной покончить. Ничего, я еще с ней повстречаюсь!

— Ну что ж, ваша воля. Но помните, я люблю вас. Мне бы очень не хотелось, чтоб у вас были неприятности…

— Спасибо, госпожа. Да продлит господь ваши дни, — почтительно ответила Фируза.

— Вы сейчас в услужении у Мушаррафы?

— Да, я кормилица ее ребенка.

— Вот видите, я слышала, что она решила больше не пускать вас в свой дом.

— А пусть она провалится вместе со своим домом!

— Одумайся, Фируза, — вмешалась в разговор жена ткача, — нам, бедным женщинам, не следует так говорить, нашим мужьям хлеб нелегко достается.

— Ну уж ради куска хлеба не будем кланяться в их вонючие ноги, — ответила Фируза. — Слава аллаху, с голоду не умрем.

«Да, видно, она пошла в бабку: ни перед кем головы не склонит, никому не уступит», — подумала Мухаррама, слушая Фирузу.

— Ладно, ладно, доченька! Воля ваша, — сказала она примирительно, — но только помните: я — ваш друг. Когда я вам буду нужна, вы меня всегда найдете в бане Кунджак. А уж для вас я и короны золотой не пожалею, все, что в моих силах, сделаю.

Фируза была тронута. Она тихо сказала:

— Спасибо, госпожа, да продлятся ваши дни.

Со стороны мазара послышался шум: опять кричали женщины.

Когда Мухаррама Гарч и Фируза подбежали к возбужденной толпе, они увидели, что женщины яростно избивают длиннобородого шейха. Шейх стоял согнувшись, закрывая руками голову, а к нему тянулись десятки рук: кто колотил кулаком, кто размахивал камнем, куском глины, туфлей, каждая рука норовила угодить шейху в голову. Рук было так много, страсти кипели, попадало не только затылку шейха, но и его спине, бокам, заду.

Одна женщина у стены громко рассказывала:

— Прохожу здесь и вдруг слышу мужской кашель. Посмотрела вокруг — ни одного мужчины не видно, только какая-то женщина сидит лицом к стене, у двери мазара. Удивилась, я, чего это она сидит здесь в парандже? Подошла тихонечко и стянула с нее паранджу. А это, оказывается, вовсе и не женщина, а шейх… Бейте его, милые, бейте его до смерти, пусть душа его попадет в ад!

Если бы не подоспели служители мазара, женщины забили бы шейха насмерть. Служители с трудом освободили шейха из рук разъяренных женщин, и тот бросился бежать.

Мумина, долго искавшая Фирузу, наконец нашла ее в толпе и сказала:

— Бегите скорей, вас зовет Асо.

— Боже мой, что еще там случилось? — испугалась Фируза и бросилась к воротам мазара.

Там она сразу увидела Асо.

— Фируза, это ты? — подошел он к ней, улыбаясь. — Ну как, весело тебе?

— Да-да, весело… а что это вы сюда пришли?

— А я за тобой. — В голосе Асо слышалась радость.

— Что случилось? — удивилась Фируза. — Не омрачайте мне сердца, не пугайте меня, скажите скорей, что случилось?

— Не бойся, от горя нас бог пока бережет, — так же весело произнес Асо. — Идем скорее, увидишь.

— Скажите, не терзайте мне сердца…

— Ну что ж, открою секрет, — засмеялся Асо. — У нас гость.

— Гость? Какой гость?

— Этого я не скажу. Придешь — увидишь. Гость нежданный, дорогой.

— Да кто это? Скажите, кто?

— Нет-нет, иди-ка скорей за паранджой. Я тебя жду.

Фируза знала, что если Асо заупрямится, его не уговоришь. Она попрощалась с подругами, надела паранджу и пошла. Асо ждал ее у ворот, в руках у него были четыре лепешки и кулечек изюма.

Конец марта. Раннее утро, солнце только что показалась из-за горизонта, голые верхушки деревьев порозовели.

На станции стоял поезд, готовый в путь. Бухарцы его ласково называли «каганчик», а каганцы — «бухаркой». Паровоз пыхтел и нетерпеливо, как резвый конь, дрожал под парами.