Потом исчезли молодые люди в смешных майках, напоследок они бросили на Ларису любопытствующий взгляд, разошлись по своим делам командированные, ушел и синеглазый мужчина. Уже на башне Святой Гертруды пробило одиннадцать часов, и только тогда Лариса покинула кафе.

Илга Страуте встретила ее подобием улыбки:

– Вас спрашивал ответственный секретарь и очень удивился, что вас нет на рабочем месте.

– Ну, вы же, наверное, сказали ему, что я пришла сегодня сразу после вас. – Лариса с удовольствием отметила, как та растерялась.

– Проходите, он у себя, – Илга мотнула головой в сторону крайней двери.

Лариса поправила платье, заправила за ухо прядь волос и решительно открыла дверь…

– Добрый день, я – Гуляева, новый сотрудник отдела информации.

– Хорошо, что вы новый сотрудник, плохо, что опоздали, и опять-таки хорошо, что я не зануда и стараюсь на подобные вещи не обращать внимания, – голос говорящего доносился за-за огромного шкафа-сейфа, а когда человек появился, Лариса, к своему большому удивлению, увидела красавца из кафе. Мужчина узнал Ларису и покраснел. – Так, – как бы в раздумьях проговорил он, – меня зовут Георгий Николаевич. Ваш непосредственный начальник – заведующий отделом информации будет только послезавтра, он сегодня в командировке. Поэтому сегодня я за начальника. В ближайший номер нужно интервью с Самойловым, известным скрипачом. Он уже приехал и поселился в гостинице «Латвия». Лучше, чтобы это была беседа – неторопливая, душевная, послезавтра суббота, выходной день, а мы стараемся в этот день давать больше позитива, рассказывать о чем-то красивом и приятном. С деятелями культуры и искусства у нас «работает» обычно Лиля Сумарокова, – тут ответственный секретарь вдруг закашлялся, – но она сейчас готовит два разворота о съезде латышских писателей. А потому это ваше боевое крещение. Желаю успеха!

Лариса кивнула и, попрощавшись, вышла из кабинета. «Вот он, позорный провал! Как можно успеть договориться о встрече с мировой знаменитостью, подготовиться к большой беседе, встретиться, написать и успеть отдать в печать, когда у тебя в запасе полдня?!» Лариса чувствовала, как подступают слезы паники и обиды.

В отделе информации она застала худую девицу, парня, стучавшего что-то на пишущей машинке, и толстяка с плеером.

– Добрый день, давайте знакомиться, я теперь буду работать в вашем отделе.

– Знаем, знаем, – отозвался парень у машинки, – вы – Лариса, нам уже Илга сказала.

– Вот и отлично, – Лариса огляделась, – а какой стол свободен?

– Любой, – в один голос сказали все.

– У нас тут – кто где сядет, того и дом…

– Отлично, – Лариса бросила сумку на стол, полистала подшивку, – сейчас устроюсь и побегу. А то мне завтра в номер беседу с Самойловым сдавать.

– Да ладно? – удивилась девица, которую, оказалось, звали Леной. – Ничего себе. К нему же не подступиться, он вообще так себе в человеческом смысле, а тут такие сроки.

– Девушки, вы в газете работаете, а не в музее! Тут главное – скорость!

– Люблю оригинальные мысли.

– К Сумароковой попробуй подъехать, – неожиданно сказал толстяк в плеере, – она всех знает, и ее все знают. Она у нас спецкор отдела литературы и искусства. И вообще, мэтр.

– Только характер как у ведьмы, – фыркнула Лена.

– Да ладно, ничего особенного. Ну, немного злая. Зато пишет лучше всех, – парень с плеером поднялся и вышел из комнаты.

«Так, пусть меня завтра же уволят, но к этой Сумароковой я точно за помощью не обращусь. – Лариса посмотрела на старый стол. – И вообще, они как хотят, но у меня должно быть мое рабочее место».

Она решительно убрала со стола какие-то вырезки, смахнула табачные крошки и разложила свои блокноты, ручки, карандаши. Сотрудники отдела информации переглянулись.

Отдел информации – это плоть и кровь любой газеты, потому как основа любого издания – это новости, самые свежие и интересные. В этой газете признанным асом по части информационных сенсаций была, как ни странно, субтильная Лена Пестик. Ее невзрачная внешность у суровых охранников, толстых швейцаров и непреклонных медицинских работников вызывала сочувствие. Они всерьез эту пигалицу с мышиным хвостиком и в каких-то немыслимых домашних тапочках не воспринимали. Но потом оказывалось, что она, пустив убедительную слезу, упав в глубокий обморок, уговорив, наврав, дав взятку, могла раздобыть любую информацию. Последняя ее публикация о чиновнике из Министерства образования получила огромный резонанс. Лена Пестик элементарно спряталась за длинной плотной шторой в одном из помещений ведомства и подслушала (предварительно включив диктофон) разговор о перепрофилировании нескольких рижских школ. С учетом того, что в городе катастрофически не хватало учебных мест, этот материал стал настоящей «бомбой».

– Ты как туда пробралась, скажи честно? – спросил Лену наедине ответственный секретарь.

– Очень просто, – ответила она и изобразила что-то руками. Она, как и многие дамы редакции, была тайно влюблена в красивого Георгия Николаевича, а потому признаваться, что просто обманула добрую старую тетку из министерского бюро пропусков, не хотелось. Георгий Николаевич саркастически хмыкнул – за публикацию ему влетело от главного, человека осторожного, но «наверху», в Министерстве печати, одобрили. «Свежий воздух перемен», понимаете ли.

Соперничали с Леной еще двое сотрудников отдела. Гунар Бем – полноватый, неторопливый, вечно ходивший с плеером и специализирующийся на криминальной хронике. Он никогда никуда не спешил, но всегда везде успевал. Первой его публикацией был репортаж из городского крематория. С подробными, почти натуралистическими фотографиями. Снимки он делал тоже сам. Репортаж «взорвал» город. Откровенные беседы с работниками этого скорбного заведения, история подмены урн с прахом и прочие детали – все это вызвало шквал писем от читателей, кучу проверок в соответствующем отделе Управления городского хозяйства и даже угрозы в адрес автора. Гунар стал известен, но голову этот успех ему не вскружил. Он словно пес-ищейка «принюхивался» в поисках сенсаций. Как вскоре выяснилось, сенсации очень часто лежали на поверхности.

Третий сотрудник Никита Воробьев свою карьеру начал с того, что опубликовал снимки известной целительницы в самом пикантном виде. Никита снял ее объективом, который позволяет делать качественные снимки с больших расстояний. Фотографии опубликовали и ждали большого скандала – целительница отличалась крутым нравом. Скандала не случилось – читатели расхватали номер в один момент, целительница позвонила в редакцию и попросила Никиту приехать к ней. Воробьев, ожидавший ругани, был крайне удивлен, что дама протянула ему конверт.

– Приезжай ко мне, материала хватит, – с намеком сказала она – после публикации «дачного репортажа» число клиентов целительницы увеличилось в несколько раз.

– Падальщик. – Лена Пестик не скрывала своего презрения.

– Да брось, от тебя ничем не отличаюсь, – отвечал Никита.

– Я борюсь против взяточников, зарвавшихся дармоедов-чиновников и административных хамов. А ты? Ты клюкву-малину описываешь.

– Да будет тебе известно – желтая пресса есть во всем мире. И ее читают! Более того, я тебе скажу, что ее любят читать! А потому спрос на мои репортажи будет всегда.

Лариса еще несколько минут посидела, слушая своих коллег, потом решительно запихнула большой блокнот опять в сумку, встала… и в этот момент в комнату заглянула молодая женщина. Та самая, из кафе «Флора».

– Привет, привет! Дайте на машинке попечатать, а то, пока наши освободятся, сто лет пройдет.

«Это же надо! Только этого не хватало. Все в одном месте работаем», – подумала Лариса, как вдруг женщина на секунду остановилась, обернулась к ней и спросила:

– Вы новенькая? Я вас где-то видела?!

«Там, где у вас была семейная сцена!» – подумала Лариса, а вслух произнесла:

– Рига – город маленький, а потом, я уже здесь публиковалась.

Но женщина уже не слушала ее, она пробежала глазами текст, вытащила его из машинки и, весело воскликнув:

– Никита – ты чудо! – выскочила из комнаты. Никита покраснел и стал что-то искать в пустом ящике стола.

– Вот вам и Лиля Сумарокова, наша звезда и жена ответственного. – Гунар посмотрел на Ларису.

– Звезда она сама по себе, а не потому что жена ответственного, – пробормотал Никита.

Лариса уже не слушала их. Она, подхватив сумку, шла в гостиницу «Латвия».

Как всякий небольшой город, Рига была компактной, собранной в «одну горстку». Все самые важные городские места находились недалеко и как бы дополняли друг друга. Например, всем было очень удобно, что Дом писателей, серый особняк в старонемецком стиле, соседствует с самым крупным рестораном «Драудзиба», а гостиница «Латвия», с ее набором – рыбный ресторан, пивной бар и мюзик-холл, – находится аккурат в конце бульвара, являя таким образом логический конец, который писатель никак не минует, став членом профсоюза. Многие писательские юбилеи так и проходили – разогрев в буфете Дома писателей, затем – ресторан «Драудзиба», а заканчивался тяжелый день в рыбном ресторане, пивбаре или мюзик-холле гостиницы «Латвия».

Ей надо было пройти всего два квартала и пересечь небольшой сквер. Во время своего короткого пути Лариса попыталась привести в порядок свои впечатления. Ребята в отделе ей понравились. Конечно, это была первая встреча, толком они и не поговорили, но видно было, что для них важна работа и их мало занимают редакционные дрязги.

Лариса пересекла улицу Бривибас и вступила в тень огромных старых каштанов. Этим маленьким сквером, очень старым, расчерченным дорожками на аккуратные квадраты, начиналось кольцо парков, которые опоясывали Ригу. Лариса замедлила шаг. Она вдруг поняла, что эта самая Лиля Сумарокова произвела на нее сильное впечатление. Даже считаных минут хватило, чтобы понять, что Лиля – личность незаурядная, в ней есть и железный характер, и ум, воля. «Странно, она ничего особенного не сказала, не сделала, но произвела такое впечатление. В ней какой-то журналистский шик». Лариса почувствовала зависть. Ей хотелось стать такой же – независимой, яркой, влиятельной. «Такие, как она, идут в политику», – вдруг подумала Лариса и на мгновение представила, как Лиля Сумарокова становится президентом страны. «Мне такой материал сдавать, а тут эта Лиля Сумарокова из головы не идет», – подумала Лариса и вошла в прохладный холл гостиницы «Латвия». Швейцар двинулся ей навстречу.