– А вы получили вид на жительство?

– Кто? Я? – Парень рассмеялся. – Я давно гражданин Великобритании.

Берте очень хотелось узнать, как же это ему удалось, но собеседник вдруг воскликнул:

– Вот и ваша рыба!

Официант поставил перед Бертой огромную тарелку с кусочками рыбы, обжаренной в масле, и горой картошки фри, а также маленькую плошечку с соусом.

– Вкусно! – Берта аккуратно обмакнула рыбу в соус.

– А еще вкусней с солодовым уксусом, но эта еда уже скорее ирландская.

Берта уплетала картошку с рыбой и удивлялась той простоте, с которой ее новый знакомый относился к обстоятельствам своей жизни.

– Я приехал сюда один. Денег было мало, шансов поступить немного. Повезло только с поступлением. В художественную школу зачислили почти сразу, да еще и денег дали…

– Вот-вот, у меня такая же история. Написала работу, отправила, и вот, приняли в колледж. – Берта, к своему удивлению, была рада похвастаться.

– Хорошо пишете?

– Не знаю, когда на английском, вроде всем нравится, а на русском так серьезно еще не пробовала. Скажите, Егор, здесь вообще тяжело жить?

– Это смотря в каком смысле. Если вы любительница совать нос в чужие дела, не убираете за своим псом и не любите жирную пищу – вам будет очень трудно. А так – так здесь очень легко. Удивительное место это – Англия, какой-то край непуганых дураков.

– Это как?

Егор-Джордж закончил есть, потянулся, сделал знак официанту и произнес:

– Вы сегодня свободны?

– Да, только поздно ночью уезжаю с автовокзала в Бат.

– Поздно – это как?

– В половине двенадцатого.

– Времени – вагон, если вы насытились – вставайте, я вас научу жить в Лондоне.

– А куда мы идем? – Берта хотела неторопливо пройтись по Тоттенхем-Корт-Роуд, но Егор широким быстрым шагом двигался в сторону метро – яркий значок которого виднелся в конце улицы.

Когда они вышли из метро на другом конце Лондона, Берта поняла, что она уже здесь была. Вчера, в Канцелярии колледжа. Только сейчас они с Егором пошли в сторону зеленого массива, который располагался справа от метро.

– Я здесь была. Вчера, документы получала.

– Этот район называется Хайгейт.

– А я знаю, и историю этого места знаю, – Берта покрутила головой и насторожилась – они подходили к огромному особняку, фасад которого выходил на небольшую лужайку. Лужайка была без цветов, но ухоженная. Огромные двери были раскрыты. Около самого здания не было ни души.

– Вот мы, собственно, пришли. Проходи, – пригласил Егор, и они вошли в чугунную калитку.

Дорожка без бордюра бежала вдоль круглой клумбы, в центре которой стояла большая каменная ваза.

– Это фонтан? – Берта указала на нее пальцем.

– Нет, это элемент садового декора, а в дни больших торжеств чья-нибудь кровать, – пошутил Егор.

– А что это за дом?

– Я здесь живу. – Егор по-хозяйски прошел в открытую дверь, отодвинул в сторону скейтборд, убрал с дороги два больших рюкзака и бросил свою сумку на каменную скамью, которая украшала темный холл. Берта была потрясена – такие особняки она видела только в кино и на картинках. Получалось, этот парень с грязными пальцами, в безумного фасона штанах, этот художник живет в огромном доме, наверное, стоимостью миллион фунтов, а то и больше.

– Какой красивый дом! – Берта успела разглядеть фасад и теперь с удивлением разглядывала внутреннее убранство – все было так, как описывали в книжках и снимали в кино: высокие резные потолки, дубовые панели, скульптура на широкой темной лестнице. Берта увидела анфиладу комнат, ковры на полу, мебель, которая частична была в чехлах.

– Твой папа – английский лорд?

– Нет, мой папа о моем рождении долгое время даже не подозревал, – отрезал Егор, и Берта поняла, что на личные темы разговаривать он не любит. – Дом большой, за порядком смотрит только одна дама, да пара рабочих, поэтому я живу практически в двух-трех комнатах. Да еще в кухне. Она настоящая, с большой старой плитой. Пойдем выпьем чего-нибудь.

Они прошли холл, миновали две гостиные и спустились по лестнице в цокольный этаж. Там, в конце длинного, окрашенного в приятный бежевый цвет коридора, находилось просторное помещение с огромным столом посередине, со старым очагом и окнами под потолком. На столе, стоявшем сбоку, горой были выложены продукты – яркие коробки с выпечкой, крупы, банки с майонезом, сок, минеральная вода. Довершали этот натюрморт гора апельсинов и яблок и маленькая коробка с зеленым виноградом.

– Вот, это кухня. Конечно, холодильник современный, как и плита, на которой готовят, и прочие прибамбасы. – Егор покосился на Берту: – Мое любимое словечко с детства.

– Понятно, а по магазинам сам ходишь? – Берта кивнула на заваленный продуктами стол. Ей стало ужасно интересно, как живет этот странный молодой человек, обладатель такого дорогого особняка.

– Сам, уже привык, надоело объяснять, что любишь, а что не любишь. Что ты будешь пить? Воду, кока-колу, или сделаем настоящий английский чай.

– Пожалуй, чай. – Берта была рада задержаться в таком месте подольше, но на всякий случай поинтересовалась: – А ты никуда не торопишься?

– А куда мне торопиться, я уже дома. Дел никаких нет, вот только вечером поработаю, надо несколько эскизов сделать. Заказ один наклевывается.

Егор вскипятил воду, ополоснул заварочный маленький чайничек, насыпал туда четыре ложки пахучего черного чая и залил его кипятком. Берта тем временем достала с полки чашки с блюдцами, в выдвижном ящичке нашла чайные ложки.

– Ты еще не пробовала сконы?

– А что это?

– Это такие булочки, они круглые, небольшие, их разрезают пополам, смазывают клубничным джемом и взбитыми сливками. Это тоже, между прочим, символ Англии.

– Нет, я не ела. Я вообще за последние двое суток мало ела и мало спала. И мне еще предстоит ехать в Бат. Вот в автобусе и буду спать.

– Так, ладно, вот твой чай, – Егор подал ей чашку с блюдцем. Чай был черно-красным, запах у него был немного смолистым.

– Вкусный и пахнет чем-то необычным.

– Это «Постис», чай с цветами граната. Высушенные, они дают такой запах. А вкус – это вкус обычного хорошего черного чая.

Егор разложил булочки на тарелке, поставил на стол джем и баллончик с уже готовыми взбитыми сливками:

– Вот, разрезаешь булочки, сконы, вдоль, – свои слова Егор сопровождал действиями, – мажешь джемом, а потом выдавливаешь сливки. Впрочем, сама понимаешь, сливки должны быть не из баллончика.

Сливки из баллончика выходили тонкой, гофрированной струйкой.

– Скажи, а тебе вот так не страшно одному жить. Дом огромный, – Берта подняла голову к потолку, – мне даже сейчас не по себе – вот мы сидим здесь, а вдруг там кто-нибудь наверху ходит. Дверь и ворота у тебя открыты…

– Ходит, – кивнул Егор, – у меня часто кто-нибудь живет. Из друзей, – добавил он, уловив настороженность в глазах Берты. – Со своей девушкой я разругался недели две назад. Сейчас пытаемся помириться, но это вряд ли получится. Это я уже сейчас понимаю.

Последнюю фразу Егор произнес, посмотрев на задумчивую Берту со значением.

Ее поездка в Англию была частью ее же плана. Это отцу она сказала, что будет изучать литературу и специально выбрала Уэллса (в этой теме можно было коснуться некоторых политических аспектов) для вступительной работы. На самом деле Берта собиралась прослушать курс общественно-политических дисциплин и записаться на факультатив по проблемам современной экономики. Она чувствовала некоторые угрызения совести, что утаила от отца свои намерения, но, с другой стороны, он и так весь испереживался.

Что же касается ее отношений с молодыми людьми, то Берта давно для себя решила, что в близкую связь она вступит только тогда, когда будет уверена, что «без этого не обойтись».

Глядя на своего нового знакомого, владельца почти английского замка, Берта подумала, что эта встреча имела вполне практическую перспективу. «Не с неба же свалился на него этот особняк, и сюда он приехал не просто так – для этого тоже нужно иметь связи. Надо будет присмотреться к нему», – подумала она и улыбнулась своей самой ласковой улыбкой.

– Мне пора идти, – с сожалением произнесла Берта. Ей и впрямь не хотелось уходить, но времени до отъезда в Бат оставалось совсем немного, а надо было еще отдохнуть.

– Я провожу тебя, – Егор встал, – ты оставь мне свой адрес, на этюды, может, в твои края поеду.

– Хорошо, сейчас тебе напишу. – Берта достала листочек и написала адрес. – Правда, я еще не выбрала, где буду жить, в деканате тебе все подскажут. У них, как они сказали, есть все сведения о студентах.

Берта с Егором опять прошли по бежевому коридору, через гостиные, холл, вышли в ворота и почти в полном молчании дошли до метро.

– Ну вот, теперь тебе надо доехать… – Егор подробно объяснил, куда Берте идти, где сделать пересадку и куда она попадет, если выйдет на одну остановку раньше.

– Тебе так будет даже удобней, там можно по прямой до твоей гостиницы дойти. А если хочешь, я вечером тебя провожу на автовокзал.

– Нет, спасибо, я сама, – Берта улыбнулась.

– Как хорошо, что мы встретились.

– Я тоже очень этому рада, – теперь она со значением произнесла ключевую фразу.


Через полгода занятий в колледже Берта усвоила три правила. Первое гласило: «Если хочешь чего-нибудь добиться – стань одиноким». Второе правило она сформулировала так: «Лучшая личная жизнь – это та, которая отнимает у тебя минимум сил и времени». Третье, учитывая принципы, которые проповедовали в ее семье, звучало весьма необычно: «Ложь – это такое же чудо, как и все остальные чудеса. И надо уметь им пользоваться».

Все три правила она проверила эмпирическим путем и должна была признаться, что их применение повышает продуктивность действий в разы.

Берта отказалась и от общежития, и от размещения в семье. Конечно, поначалу ей все же пришлось некоторое время провести в обществе приятной семейной пары. Люди, у которых она поселилась, были немолодыми, спокойными и доброжелательными. Берта очень быстро нашла с ними общий язык – мужу она рассказала, как надо пить водку (хит разговорного жанра русских туристов), его жене поведала несколько простых рецептов. Среди них был рецепт капустных и морковных котлет. Английская семья была в восторге. Эту реакцию на диетические блюда Берта не могла объяснить до тех пор, пока не попробовала местные пудинги и запеканки. Общая направленность национальной кулинарии к тушено-вареным блюдам была очевидна. Первое время Берта с интересом приглядывалась к своим хозяевам. Больше всего поразило ее, что в доме была одна-единственная книжка – «Руководство для игры в бильярд». «Одна семья не показатель. Думаю, что это не система, ты еще встретишь людей, которые предпочитают читать. Англичане все-таки исторически культурная нация» – писал в ответ на ее удивление отец.