Рут Оуэн - Дочь игрока

– Нет, Квин. Я не забыла.

Похоже, ответ Рины удовлетворил ее сообщника. Он вздохнул:

– Наверное, мне следовало ожидать, что дочь Кейти Пул не повернется спиной к людям, попавшим в беду. Нам просто придется сделать еще одну попытку, Только надо поторапливаться. Мои приятели из Ирландии сообщили, что какой-то человек интересуется твоим прошлым.

Сабрина кивнула:

– Знаю. Это поверенный лорда Тревелина. Мистер Черри.

– Черри… – задумался Квин, почесывая затылок. – Мне кажется, его звали по-другому, но точно не помню.

– Тогда это тот, кто выполняет его поручения. Но кто бы он ни был, они ничего не нашли. И никто теперь не сом ненастен и том, что я – Пруденс Уинтроп. Аграф даже выделил мне тысячу фунтов.

Квин шумно выдохнул.

– Тысячу фунтов! Ну это уже совсем другой разговор… Кажется, детка, тебе удалось обвести этих вельмож вокруг пальца. Твой папа гордился бы тобой.

Сабрина потупилась. Еще несколько дней назад она приняла бы эту похвалу с удовольствием, может быть, даже еще вчера. Но не после этой ночи, когда Эдуард предложил ей свою дружбу, а потом поцеловал так, как не делал ни один мужчина до него.

Но Квин по-прежнему хочет, чтобы она похитила ожерелье. Хочет, чтобы она предприняла еще одну попытку. Это означает, что ей придется постоянно встречаться с Эдуардом. Встречаться, зная, что их отношения основаны на лжи.

– Квин, нам не нужно красть это ожерелье. У нас есть тысяча фунтов, я могу получить эти деньги по первому требованию. Я знаю, это не так много, но на первое время хватит. Мы можем уехать за границу. Возможно, откроем в колониях пансион. Можем уехать завтра…

– Нет, – перебил Квин. – Тысяча – слишком мало. Тысяча фунтов, даже тысяча тысяч – этого мало. Я хочу пустить им кровь. Я сделаю их посмешищем, пусть все узнают, что у них из-под носа увели целое состояние. Мы унизим этого гордеца Тревелина, а унижение для него хуже смерти.

– Но зачем? Чем тебя обидел граф? Почему ты его так ненавидишь?

Квин посмотрел на нее с болью в глазах. Такой его взгляд она уже однажды видела…

– Потому что…

– Пруденс!

Рина резко обернулась и увидела Эми, появившуюся из-за угла. Она снова повернулась к Квину и увидела, что тот, спрятавшись за водосточной трубой, прижался к стене.

Мгновенно оценив ситуацию, Рина поспешила навстречу девушке, чтобы увести ее подальше от Квина.

– Эми, ты такая бледная… Тебе тоже следовало бы подышать свежим воздухом…

– П… Пру, – перебила ее Эми, стараясь отдышаться, – Пойдем скорее. Ты должна помочь.

– Что случилось? Неужели один из пациентов…

– Не пациенты. – Схватив Рину за руку, Эми потащила ее в сторону от конторы. – Эдуард… Он застрял в шахте. И Чарльз собирается спуститься за ним!

Когда они добежали до шахты, Сабрина, слушая сбивчивый рассказ Эми, в основном составила для себя картину произошедшего. Последних рудокопов подняли с самого нижнего уровня, но подъемник, доставляющий их на поверхность, был опасно перегружен. Граф остался внизу имеете с оборудованием, а остальные отправились наверх. Они уже почти поднялись, когда услышали страшный грохот – в туннеле произошел обвал.

– Никто не знает, насколько велик этот обвал, – сказала Эми. – Но я слышала, как один из рудокопов говорил, что они кричали в ствол шахты, а Эдуард не ответил.

Доктор Уильямс находился у клети подъемника, куда складывал свои инструменты. Мельком взглянув на приближающихся женщин, он нагнулся, поднял саквояж с медицинским спиртом и бинтами и сказал:

– Вам обеим следует находиться в лазарете.

Сабрина отмахнулась:

– Там обойдутся и без нас. Мы пришли, чтобы помочь.

– У меня есть помощники, – ответил доктор, кивая в сторону двух рослых рудокопов, которые уже стояли в клети.

– Я имею в виду медицинскую помощь. – Рина встала между доктором и клетью. – Вы же знаете: если Эдуард ранен, ему потребуется и наша помощь.

– Но если с вами что-нибудь случится, мне не поздоровится. К сожалению, я не могу вас взять.

Доктор загрузил в клеть последнюю коробку. Сабрина схватила его за руку.

– Пожалуйста, позвольте мне спуститься. Я просто не могу ждать здесь, ничего не делая. Не могу бездействовать, когда он в опасности. Я должна спуститься к нему. Вы не понимаете…

Доктор внимательно посмотрел на девушку и вдруг едва заметно улыбнулся:

– Я понимаю больше, чем вы думаете, мисс Уинтроп. И вы правы: у графа будет больше шансов, если мы спустимся вместе. Кроме того… если у меня есть выбор, то я предпочитаю гнев Эдуарда вашему. – Он кивнул в сторону клети. – Заходите.

Сабрина чмокнула доктора в щеку и, подобрав подол платья, шагнула на дощатую платформу подъемника, окруженную низкой металлической решеткой и висевшую на четырех толстых цепях. Раздавшийся за спиной Рины вопль заставил ее обернуться.

Доктор Уильямс держал элегантную леди Эми за шиворот.

– Я сказал, что Пруденс может спуститься с нами, а не вы. Вы не поедете.

Эми отстранила руки доктора. Глаза ее метали молнии.

– Эдуард – мой брат. Мой долг ему помочь.

– Тогда не мешайте. Возвращайтесь в лазарет, там ваша никчемность не так заметна.

Эми смутилась:

– Моя никчемность? Но… когда мы были у Клары, вы говорили, что я вам помогла. Вы говорили…

– Я говорил то, что хотела слышать сестра лорда, – отчеканил доктор. – А сейчас – другая ситуация. У меня нет времени с вами возиться.

– Вы… неблагодарный, вы дурно воспитанный… – Эми задохнулась от гнева. Вскинув подбородок, она добавила: – Будьте уверены, доктор, я больше никогда не стану обременять вас.

Эми бросилась к лазарету. Она бежала, не оглядываясь. Рина, изумленная поведением доктора, смотрела ей вслед. Возможно, Эми не хватало опыта, но у нее было доброе сердце, и она быстро все усваивала.

– Вы обращались с ней очень грубо, – сказала она, с упреком глядя на Чарльза. – Эми ведь вам помогала, действительно помогала. Почему вы это отрицали? Вы разбили ей сердце.

– Лучше разбить сердце, чем потерять голову, – пробормотал доктор с необъяснимой грустью. – Я не хочу, чтобы она спускалась вместе с нами. Если с ней что-нибудь случится, я этого не вынесу.

Тут загудел двигатель, и клеть закачалась под ногами. В желудке у Рины все перевернулось. Она тотчас забыла обо всем на свете и думала лишь об одном: у нее под ногами только несколько досок, а дальше – черная пропасть. «Господи, тут еще хуже, чем на уступе над морем».

Клеть опускалась медленно, рывками, что только усиливало тошноту. Сабрина вцепилась в цепь и, задрав голову, смотрела, как меркнет светлое пятно над клетью. Лишь тусклый свет шахтерских фонарей немного рассеивал тьму. Рина никогда не отличалась робостью, и она всегда удивлялась: почему некоторые люди так боятся крохотных кладовок и чуланов? Но сейчас, стоя в клети, опускавшейся все глубже под землю, она замирала от страха.

– Держитесь здесь, мисс. Если вы еще крепче сожмете эту цепь, она порвется.

Рина вздрогнула и посмотрела на заговорившего с ней рудокопа. Его каска была низко надвинута на лоб, и лицо находилось в тени. Но она сразу же узнала этот голос.

– Мистер Даффи?

– Здравствуйте, – ответил тот, прикоснувшись рукой к ободку каски. – Похоже, мы с вами все время кого-нибудь спасаем.

– Да, похоже, – улыбнулась девушка.

Немного повеселев, Рина повернулась к другому рудокопу.

– Это мой старший сын, Гарри, – пояснил Даффи. – Ну, не стой, раскрыв рот.

Парень переминался с ноги на ногу.

– Э-э, рад с вами познакомиться, – пробормотал он.

Даффи покачал головой:

– Мне придется за него извиниться, мисс. Гарри не привык общаться с женщинами.

– Не стоит извиняться. – Рина улыбнулась молодому человеку. – Гарри, я хочу поблагодарить и тебя, и твоего отца за то, что вызвались помочь графу.

Гарри пожал плечами.

– Ну… конечно. Граф – хороший человек, ведь правда?

Они спускались все глубже. Пытаясь забыть о тошноте, Сабрина стала думать о том, как будет спасать графа. Впрочем, она выдержала бы любую тошноту, если бы тошнота избавила ее от леденящего страха, сжимающего сердце. «С ним все в порядке. Иначе и быть не может».

И тут она услышала глухой удар – клеть ударилась о дно шахты. Каменные стены странным образом отражали и одновременно поглощали звуки. И откуда-то сверху капала вода – напоминание о том, что они находились ниже уровня моря.

Набрав в грудь побольше воздуха, Рита подняла над головой свой фонарь и пошла за доктором Уильямсом. Она заставляла себя думать только о хорошем. Они пробирались по заваленным обломками коридорам, перешагивали через рухнувшие крепежные бревна, и Рина начала терять надежду – едва ли кто-то мог выжить в таком месте. «Нет, не может быть, чтобы он погиб. Я бы знала. Я бы почувствовала…»

– Я его нашел!

Услышав крик Даффи, Сабрина бросилась к нему, не обращая внимания на острые камни и густые облака пыли.

Вскоре она уже различала свет фонаря, а перебравшись через последний завал, разглядела доктора Уильямса, присевшего на корточки рядом с упавшим крепежным бревном. Рина приблизилась и увидела человека, придавленного этим бревном.

– Эдуард!

Глаза графа открылись, но, похоже, он не узнал Сабрину.

– Ангел… – пробормотал он в бреду. – Смотрите, Чарльз, это ангел. И почти такой же красивый, как… Пруденс. – Он умолк и потерял сознание.

– Граф потерял слишком много крови, – сказал Чарльз, когда Рина опустилась рядом с ним на колени. – Я дал ему кое-что болеутоляющее, по это не лечение. Могут быть и другие повреждения. Надо вытащить его отсюда как можно скорее. Вы можете остановить кровотечение? А я пока помогу убрать это бревно.

– Я постараюсь, – ответила Сабрина, крепко прижимая обрывок бинта к ране на лбу графа. И тотчас же на тряпице расплылось ярко-алое пятно, походившее на какой-то ядовитый цветок. Рина в отчаянии прикладывала к ране все новые бинты. На нее нахлынули ужасные воспоминания о последних часах отца.