Я жду случая поговорить с Джорджем, потому что вижу, что Изабель является всего лишь его эхом, и в один прекрасный день оказываюсь на пороге конюшни, когда он приезжает и спускается с коня; в этот раз рядом с ним почти никого нет.

— Брат, я могу поговорить с тобой?

Он вздрагивает, потому что я неожиданно появляюсь в дверном проеме, ведь ему казалось, что здесь никого нет.

— А? Сестра, конечно, конечно. Всегда рад видеть тебя. — он улыбается мне своей красивой уверенной улыбкой и привычным жестом проводит рукой по густым светлым волосам. — Чем могу служить?

— Речь о моем наследстве, — смело говорю я. — Я понимаю, что моя мать останется в аббатстве, и хочу знать, что будет с ее землями и состоянием.

Он смотрит на окна дома, словно надеется, что Изабель заметит нас и спустится в конюшню.

— Твоя мать решила скрыться в убежище, — говорит он. — А ее муж был убит, как предатель. Их земли перешли короне.

— Его земли можно будет отобрать, если он будет признан предателем в суде, — поправляю я его. — Но его не привлекали к суду. Поэтому я думаю, что его земли были конфискованы незаконно. Король просто отдал их тебе, не так ли? Ты держишь земли моего отца, как подарок короля, без одобрения закона.

Он моргает. Он не знал, что я в курсе его махинаций. Он опять оглядывается, но, хотя пажи подходят, чтобы взять у него лошадь, кнут и перчатки, здесь нет никого, чтобы прервать меня.

— Нет…

— Я думаю, что ты собираешься отнять земли моей матери и управлять ими от нашего с Изабель имени.

— Это мужские дела, — начинает говорить он, — Нет необходимости…

— Поэтому я хочу знать, когда я получу свою долю земель?

Он улыбается мне, берет за руку, кладет себе под локоть и ведет меня с конного двора через арочные двери в дом.

— Ты не должна беспокоиться об этом, — говорит он, похлопывая меня по руке. — Я твой брат и опекун, я позабочусь об этих вещах вместо тебя.

— Я вдова, — говорю я. — У меня нет опекуна. Я имею право самостоятельно владеть своими землями как вдова.

— Вдова предателя, — нежно поправляет он меня, как будто сожалеет о моей глупости. — Побежденного.

— Мой муж, будучи принцем, не мог быть предателем в своей собственной стране, — возражаю я. — И, хотя я была за ним замужем, не была привлечена к суду, как предательница. Поэтому у меня есть право на мои земли.

Мы вместе входим в главный зал; к его облегчению, здесь сидит Изабель со своими дамами. Она видит нас вместе и выступает навстречу.

— Что такое?

— Леди Анна встретила меня на конном дворе. Боюсь, она тоскует, — ласково говорит он. — И беспокоится о вещах, которые ее не касаются.

— Иди в свою комнату, — неожиданно приказывает Изабель.

— Нет, пока не узнаю, когда я получу свой удел, — настаиваю я.

Я стою посреди зала. Ясно, что им не следует ожидать от меня изящного реверанса и ухода.

Изабель смотрит на мужа, не зная, как заставить меня уйти. Сестра боится, что я снова могу начать драку, и вряд ли она осмелится приказать слугам схватить меня и вывести прочь.

— Ах, дитя, — мягко говорит Джордж. — Оставь это мне, как я уже и предлагал.

— Когда? Когда я получу свой удел? — я специально говорю громко.

Люди оглядываются на нас, сотни людей, весь двор может слышать наш спор с Джорджем и Изабель.

— Скажи ей, — бубнит она себе под нос. — Она может устроить сцену, если ты не поговоришь с ней. Она привыкла всю жизнь быть в центре внимания, она закатит истерику прямо здесь…

— Я твой опекун, — тихо говорит он. — Назначенный королем. Ты это знаешь? Ты вдова, но все же ты ребенок, кто-то должен обеспечить тебе кров и заботу.

Я киваю.

— Так говорят, но…

— Твое состояние находится под моим управлением, — перебивает он. — Недвижимость твоей матери будет передана тебе и Изабель. Я буду управлять имением за вас обеих, пока ты не выйдешь замуж, тогда я передам твою долю твоему мужу.

— А если я не выйду замуж?

— Тогда ты будешь жить в нашем доме.

— И ты всегда будешь распоряжаться моими землями?

Быстрая виноватая усмешка на его красивом лице говорит мне, что именно таков его план.

— Тогда, конечно, ты никогда не допустишь моего брака? — спрашиваю я тихо, но он вежливо кланяется в ответ, целует руку жене и выходит из зала.

Мужчины оборачиваются ему вслед, женщины приседают в реверансе при виде своего самого красивого и любимого господина. Он словно не слышит, когда я громко говорю:

— Я этого не позволю… не допущу…

Изабель шипит на меня:

— Это был наш последний разговор на эту тему. Или я запру тебя в твоей комнате.

— У тебя нет прав на меня, Изабель!

— Я жена твоего опекуна, — говорит она. — И он запрет тебя, если я расскажу ему, как ты клевещешь на нас. Ты все потеряла при Тьюксбери, Энн, ты выбрала неправильную сторону, и твой муж мертв. Привыкай к положению побежденной.

* * *

Людской поток через большой зал Л'Эрбера не прекращается ни на минуту. По приказу герцога ворота на улицу открыты весь день, а жаровни горят у дверей всю ночь. Я иду в зал и высматриваю какого-нибудь молодого человека — не нищего, не вора, просто парнишку, который сможет выполнить мое поручение. Их здесь десятки, тех, кто приходит работать днем: чистить конюшни, выносить золу из каминов, доставлять мелочи с рынка для служанок. Я маню пальцем одного из них, белобрысого подростка в кожаной куртке, и жду, когда он подойдет ко мне и поклонится.

— Ты знаешь, где находится Вестминстерский дворец?

— Конечно, знаю.

— Возьми и передай это кому-нибудь из людей герцога Глостера. Скажи им, что это для него лично. Сможешь сделать?

— Смогу, конечно.

— Не отдавай никому другому, и никому не рассказывай. — я отдаю ему сложенный в несколько раз клочок бумаги. Внутри я написала: «Мне надо увидеть тебя». — Если передашь в руки самому герцогу, он даст тебе вторую крону, — говорю я и бросаю ему монету. Он ловит ее, прикусывает своим черным зубом, чтобы проверить серебро, и прикладывает кулак ко лбу.

— А это не любовное письмо? — нахально спрашивает он.

— Это секрет, — говорю я. — Ты получишь от него монету, если не проболтаешься.

Теперь я должна ждать.

* * *

Изабель делает над собой усилие и демонстрирует сестринскую доброту. Она позволяет мне пообедать в зале со своими дамами, а меня сажает справа от себя. Она называет меня сестрой и в один прекрасный день приводит меня в свою гардеробную и предлагает выбрать что-нибудь из ее одежды. Она устала видеть меня все время в синем.

Она кладет мне руку на плечо:

— Ты будешь выезжать с нами ко двору, — говорит она, — Когда закончится год твоего траура. А этим летом мы все вместе отправимся в путешествие, может быть, мы заедем в Уорик. Было бы прекрасно снова побывать дома, правда? Ты бы хотела? Мы могли бы посетить Миддлхэм и замок Барнард. Ты хотела бы пожить в наших старых домах? — я не разговариваю с ней. — Мы сестры, — продолжает она. — Я не забываю этого. Анна, не суди меня слишком строго. Мы с тобой так много потеряли, но мы по-прежнему сестры. Давай снова будем дружить.

Я не знаю, когда Ричард придет ко мне, но верю, что он придет обязательно. Но дни идут, и я начинаю думать, что мне делать, если я больше не увижу его. Мне кажется, я в ловушке.

В холодные темные февральские дни мне почти не удается выходить из дома. Джордж почти каждый день уезжает в Вестминстерский дворец или в город. Иногда к нему приходят загадочные личности, их проводят через боковую дверь прямо к нему в кабинет, словно тайных агентов. Все приемы в доме проходят с большой пышностью, словно он уже стал королем. Может быть, он собирается завести настоящий двор, чтобы заткнуть за пояс брата, во всяком случае наши земли и родственные связи дадут ему возможность жить в Англии на правах удельного князя. Изабель всегда рядом с мужем, изысканно одетая, милостивая, как королева. Она уезжает с ним на праздники или приемы в Вестминстере, или когда ее приглашают поужинать с королевой и ее дамами. Я не получаю ни приглашений, ни разрешений на поездки.

Однажды они получают приглашение на особый королевский ужин. Изабель ослепительна в блеске изумрудов, в зеленом платье с зеленой вуалью и в золотом поясе с теми же изумрудами. Я помогаю ей с платьем, зашнуровывая рукава зелеными ленточкам с золотыми наконечниками, и знаю, что мое надутое лицо отражается в зеркале при свете свечей. Все дамы возбужденно галдят о предстоящем визите во дворец, и только я одна остаюсь в Л'Эрбере.

Из окна я смотрю, как они садятся на лошадей во дворе перед главным входом. У Изабель белая лошадь под новым седлом из зеленой кожи и с зеленой бархатной попоной. Джордж стоит рядом с ней с непокрытой головой, его светлые волосы блестят на солнце, как золотой шлем. Он улыбается и машет рукой людям, которые встают по обе стороны от ворот, чтобы пожелать ему удачи. Это так похоже на королевский кортеж, а Изабель на фоне нарядных дам кажется королевой, какой обещал ее сделать наш отец. Я на шаг отступаю от узкого окна в глубину пустой гостиной. За моей спиной проходит слуга с корзиной дров.

— Подбросить поленьев в огонь, леди Анна?

— Оставь их, — говорю я через плечо.

Они проезжают через ворота и звонкой рысью направляются вниз по Элбоу-лейн, вымпелы Джорджа ярко сияют в свете зимнего солнца. Он кивает направо и налево, в знак приветствия поднимая руку в перчатке.