Хелена продолжала дрожать то ли от холода, то ли от перенесенного ужаса. Его светлость открыл дверцу в стене, и она увидела туалет с умывальником, кувшином и тазом. Он передал ей полотенце, а затем отпер один из шкафов.

— Вот здесь есть кое-что для вас подходящее. — Адам бросил на кровать кипу женской одежды. Хелена сразу заметила, какие это красивые и… интимные вещи. Она покраснела, а Адам насмешливо произнес: — А вы уж решили, что все слышанные обо мне истории просто злые сплетни. Я стараюсь, чтобы моим гостям было уютно.

Хелене показалось, что он смотрит на кровать у нее за спиной, но она заставила себя выдержать его взгляд.

— Благодарю вас, сэр. Уверена, что найду все необходимое. Будьте любезны оставить меня — я хотела бы переодеться.

Он отвесил ей шутливый поклон и улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Вынув из шкафа рубашку и брюки, он вышел из каюты.

Хелена опустилась на кровать и с облегчением вздохнула. Сердце у нее трепетало, и происходило это не только от испуга.

Она стала стягивать с себя платье и, оглянувшись на дверь, хотела было набросить крючок и даже протянула руку, но вовремя одумалась. Лорд Дарвелл — джентльмен, а если она запрет дверь, то проявит к нему недоверие, и это его оскорбит.

Ополоснувшись и надев самое скромное из платьев, она накинула на плечи кружевную косынку и почувствовала себя намного лучше. Но когда дело дошло до прически, она пришла в отчаяние, так как вымыть в маленьком тазике огромную массу темно-каштановых волос и причесать их без помощи горничной оказалось ей не по силам. В конце концов она с трудом расчесала гребнем лорда Дарвелла спутанные пряди и заплела косу, завязав на конце ленточку, которую выдернула из нижней юбки.

Хелена едва успела закончить свой туалет, как раздался стук в дверь. Она поправила влажные завитки на лбу и, усевшись в кресло, сказала:

— Войдите.

— А, мисс Уайтт, как вижу, вы вполне пришли в себя. Вы нашли все необходимое?

— Да, благодарю вас, милорд, — тихо ответила она.

— Я принес кофе, а скоро будет готова еда.

Он переоделся в сухие рубашку и брюки, а сверху накинул темно-синий бушлат, но ноги по-прежнему были босые, и Хелену это очень смущало.

Потягивая кофе, он молчал и ждал, когда она заговорит. Кофе был горьким, но бодрил и приятно обволакивал горло. По телу разливалось тепло. Хелена, беспокоясь о матери и брате, спросила:

— Сэр, когда мы вернемся в Сиддлшэм?

Лорд Дарвелл задумчиво произнес:

— Дней через десять, наверное.

— Но вы остановитесь в ближайшем порту?

— У меня нет таких намерений. Я направляюсь на Сент-Мэрис.

— Это же на островах Силли! — Хелена со стуком поставила кружку. — Как же я доберусь домой?

— Всему свое время. — Он улыбнулся, но Хелене это не понравилось. — А пока что я постараюсь, чтобы вы не испытывали неудобств.

Глава вторая

— Острова Силли! — Хелена пришла в ужас. — Милорд, если вы изволите шутить, то, уверяю вас, эта шутка неуместна! — Она встала и в волнении протянула к нему руку. — Пожалуйста, сэр, не шутите так со мной, скажите, что мы сейчас же вернемся в Сиддлшэм. Мама с братом думают, что я утонула. Представьте себе их страдания. Не будете же вы столь жестоки!

Фиалковые глаза смотрели так умоляюще, что Адам Дарвелл едва не дрогнул, но тут же преодолел минутную слабость. Ему было ясно, что мисс Уайтт не понимает двусмысленности своего положения: неважно, сколько времени она провела с ним наедине, но в глазах света она безнадежно скомпрометирована. А у него имеются собственные важные причины достигнуть порта Хью-Таун на острове Сент-Мэрис к завтрашнему вечеру.

— Я не могу сейчас повернуть обратно, но обязательно отправлю сообщение вашей матушке, и она получит его уже сегодня. Даю вам слово, мисс Уайтт, — он взял ее за руку и слегка пожал.

Хелена выхватила руку и взволнованно воскликнула:

— Сэр, мне кажется, что вы не отдаете отчета в своих словах! Каким образом вы собираетесь послать письмо моей маме, если не желаете причалить к берегу?

У Адама Дарвелла недовольно скривились губы.

— Поверьте мне, мисс Уайтт, я вполне сознаю, в каком затруднительном положении мы оказались. — Он повернулся к двери и тихо добавил: — Вот вы, возможно, этого не понимаете. — Сняв с крюка плащ, он сказал: — Накиньте это. Мы поднимемся на палубу. Сейчас нам повстречается лодка, идущая из Нидлза, — она возвращается в Сиддлшэм, и ее владелец отвезет письмо.

— В таком случае дайте мне перо и бумагу, чтобы я сама написала маме, — потребовала Хелена и вдруг поняла несуразность этого разговора. — Но если лодка направляется в Сиддлшэм, почему я не могу вернуться на ней?

— Я не решусь отправить вас на маленькой рыбацкой лодке в обществе… грубых матросов.

Хелена подозрительно прищурилась.

— Грубых матросов? А может, это контрабандисты, милорд?

— Контрабандисты? — Он зло усмехнулся. — За кого вы меня принимаете, мисс Уайтт?

Хелена не успела ничего ответить, как он вышел и захлопнул дверь.

Она бросила на кровать плащ и опустилась рядом. Господи, мало того, что она едва не умерла, так еще ее спасителем, стал именно этот человек! Адам Дарвелл — вне всякого сомнения, распутник и повеса, а теперь выясняется, что он вполне может быть в заговоре с контрабандистами!

Хелена всю жизнь провела на южном побережье и была наслышана о леденящих душу историях про шайки, которые терроризировали все графство еще во времена ее прадедушки. Сейчас контрабандой занимались не столь ретиво, но и в добропорядочных домах частенько обнаруживали на пороге бочонок бренди в обмен на молчание, когда мимо будут проходить нагруженные лошади. Правда, одно дело — молчать, и совсем другое — самому заниматься незаконной торговлей!

В дверь постучали, и вошел матрос с чернильницей, пером и листом бумаги. Он молча поклонился и ушел. Что ж, по крайней мере, она сможет написать маме и успокоить ее. А бедняжка Джон, должно быть, решил, что сестра утонула и в этом виноват он.

Хелена написала несколько утешительных слов, не упоминая тонущую лодку.


«… пожалуйста, не волнуйся, милая мамочка. Лорд Дарвелл устроил меня со всеми возможными удобствами. У него срочное дело на острове Сент-Мэрис и он не может менять свои планы, но уверяет, что при первой же возможности отправит меня домой. Пожалуйста, передай Джону, что я его люблю. С почтением, твоя дочь Хелена».

Поскольку у нее не было печати, Хелена сложила письмо и четко надписала адрес. Послышались громкие голоса и удар о борт — значит, подошла рыбацкая лодка. Хелена схватила плащ и вскарабкалась по отвесному трапу на палубу. Ее обдало холодным ветром, и она плотнее запахнула полы войлочного плаща.

Адам Дарвелл стоял, опершись на перила, и обменивался шутками с командой лодки. Вдруг он откинул назад голову и расхохотался. Белокурая грива волос забилась на ветру. Ему не хватает только золотой серьги в ухе, чтобы выглядеть настоящим пиратом, подумала Хелена.

Она покраснела оттого, что уставилась на него у всех на глазах, и смущенно опустила голову, но, когда взгляд упал на его гибкую фигуру с крепкими бедрами и загорелыми босыми ногами, ей стало совсем неловко. Хелена никогда раньше не придавала значения мужскому телу. Конечно, она имела представление о его строении, поскольку у них дома имелись классические скульптуры, но одно дело — холодный мрамор, а тут живой человек.

Развевающийся на ветру плащ зацепился за гвоздь ящика, стоящего около грот-мачты. Она вскрикнула и тем самым привлекла внимание Адама. Он подошел к ней и спросил:

— Мисс Уайтт, вы не замерзли? — Он высвободил плащ, и на мгновение она ощутила тепло его руки, когда он поправлял плащ у нее на плечах. Хелена вздрогнула, но не от холода. — Походите с подветренной стороны возле рубки — там не так сильно дует, — сказал он.

Взяв Хелену за руку, он провел ее подальше от лодки, качающейся на волнах у борта.

— Это письмо к леди Уайтт? Я вложу его в свое письмо. — Сложив письма, он вернулся обратно. Боцман передал ему потертый кожаный мешок, который уже был плотно набит. Адам засунул туда письма, затянул шнурок и опустил сумку в поджидавшую внизу лодку.

Хелена вдруг почувствовала, как сильно устала. Вдоль рубки стояли ящики, и она, найдя укромный уголок, села, укутавшись в плащ. Глядя на холодную серую поверхность моря, она поняла, насколько была близка к смерти. «Я несправедлива к своему избавителю», подумала она, «нечего придираться, даже если на его совести несколько бочонков контрабандного бренди или пара рулонов дорогого шелка».

Убаюканная мерным покачиванием, Хелена, вся в мыслях об Адаме Дарвелле, заснула и очнулась лишь от вкусного запаха тушеного мяса. Она открыла глаза и увидела его, стоящего перед ней с тарелками в руках.

— Ой, я так голодна! — воскликнула Хелена, выпрямилась и откинула прилипшие ко лбу завитки.

— Вы согласны поесть здесь? Погода как будто улучшается.

И действительно, резкий ветер утих, а зыбь на море блестела под лучами полуденного солнца. Она кивнула. Адам сел рядом и передал ей оловянную тарелку с жарким, толстым ломтем хлеба с сыром, а также выщербленную ложку.

Хелена с жадностью набросилась на еду, забыв о хороших манерах, так как с восьми утра у нее крошки во рту не было. Но, покончив с мясом, она вспомнила об этикете и хлеб с сыром откусывала маленькими кусочками.

— Повар будет очень доволен, когда увидит пустую тарелку, — заметил Адам и осведомился: — Вам стало лучше?

Хелена вдруг сообразила, что закончила еду раньше его.

— Простите мою торопливость, — извинилась она. — Я даже не представляла, как голодна. У вас на яхте собственный повар, милорд?