Луиза Аллен - Дочь адмирала

Первое, что привлекло внимание мисс Хелены Уайтт, — это босые загорелые ноги мужчины, стоящего на яхте. Она устроилась на краешке причальной тумбы и с любопытством наблюдала за судном. К причалу Сиддлшэм-Милла не часто пришвартовываются яхты богатых господ. А эта — пусть и большая, но на вид довольно простая и не новая. На корме было видно название — «Лунная паутина».

Жаль, что она не захватила с собой альбом для рисования и карандаши, так как моряк являл собой прекрасную картину. Он стоял, запрокинув голову, и следил за тем, как команда занимается оснасткой яхты. Он, наверное, штурман. Взгляд Хелены скользил по сильным, мускулистым икрам, видневшимся из-под штанин парусиновых брюк, подпоясанных широким кожаным ремнем, и белой рубашке, раздувавшейся на ветру.

Черты загорелого лица отточены, правда, нос явно ломали, и не один раз. Каков у него рот, ей не было видно, так как мужчина стоял вполоборота. Темное облако неожиданно закрыло теплое апрельское солнце, а порыв ветра растрепал выгоревшие волосы моряка и чуть не сорвал с головы Хелены соломенную шляпу. Она вскрикнула, но удержала шляпу руками и… встретилась взглядом с темно-голубыми глазами, восхищенно рассматривавшими ее.

Мисс Уайтт было всего девятнадцать лет, и воспитывалась она в строгости, но ей все же сразу стало понятно, почему он так на нее смотрит. Рассердившись на то, что могла дать к этому повод, она поспешила отвернуться.

Вдруг ей пришло в голову, что вот уже минут десять, как она не видит своего младшего брата. Полагая, что поля шляпы надежно скрывают от взоров ее покрасневшие от смущения щеки, Хелена оглядела причал. Джон обладал удивительной способностью куда-то исчезать, и она к этому уже привыкла и не встревожилась, не обнаружив резвого десятилетнего мальчика около себя. Он, должно быть, убежал на склад, где ловит крыс среди мешков с зерном, либо досаждает рыбакам вопросами, или упрашивает какого-нибудь старого матроса показать ему морской узел. Джон, несмотря на юный возраст, был одержим всем, что касалось кораблей и моря, и, благодаря влиянию дяди, коммодора[1] сэра Роберта Брейки, считал дни до поступления в военно-морское училище.

Его маму, вдову, не очень-то волновало отсутствие у единственного сына интереса к учению. Правда, он проявлял усердие к математике, навигации и… завязыванию морских узлов. Леди Уайтт, разумеется, расстраивала частая смена гувернанток, но она позволяла Джону бить баклуши, полагаясь на то, что за ним присматривает сестра, пока в поместье Нортон не появится очередная наставница.

На этот раз Джон не приставал к рыбакам. Хелена, оглядев причал, не увидела брата, но за широкой спиной штурмана яхты заметила фигурку в синей курточке и нанковых штанишках. Мальчик украдкой продвигался по трапу яхты, не отрывая глаз от судовой пушки, стоявшей около пирамиды ядер.

Хелена вскочила на ноги. Постоянные обитатели крошечной Сиддлшэмской гавани снисходительно относились к Джону, но это судно никому не знакомо, и вряд ли его владельцу понравится, что какой-то мальчишка пролез к нему на яхту. Штурману это тоже не понравится. Подавив волнение, Хелена быстрым шагом направилась к яхте, забыв о том, что на ней простое старое платье, которое она обычно надевала для прогулок с братом.

Она дошла до трапа, надеясь остановить Джона, пока его не заметили. Местные жители, даже самые грубые матросы, никогда не осаживали и не прогоняли мальчика, снисходительно относясь к его приставаниям, так как глубоко уважали память отца, контр-адмирала сэра Гресли Уайтта, погибшего в Трафальгарском сражении.

— Джон! — громко прошептала она. — Иди сюда!

Брат в этот момент дотянулся грязным пальцем до верха пирамиды из ядер, а, услыхав ее голос, виновато отдернул руку. Железный шар скатился вниз, вслед за ним покатились остальные пушечные ядра, и пирамида рассыпалась с ужасающим грохотом. Шары оставляли царапины на белой поверхности палубы. Матросы отвлеклись от работы, штурман тоже обернулся и сурово сдвинул брови.

Он подошел к мальчику, схватил его за воротник и приподнял.

— Ах ты, негодник! Ты что тут делаешь? Я сейчас отлуплю тебя как следует! Джейкс! Хиггинс! Идите сюда и сложите ядра.

Два матроса мгновенно кинулись подбирать ядра. Джон висел в воздухе с застывшим и побелевшим лицом, и Хелена поняла, что он изо всех сил старается не опозориться и не заплакать, хотя и очень напуган.

Она взбежала по трапу с криком: «Отпустите его! Сейчас же отпустите его!» Джон был поставлен на ноги, а штурман пристально и сердито посмотрел на Хелену. В его голубых глазах она не увидела прежнего насмешливого огонька. Теперь на нее раздраженно и сурово смотрел занятой человек, которого отвлекли от дел и чьей собственности нанесли урон.

— А! Гувернантка. Этот безобразник на вашем попечении? — Это был голос не грубого моряка, а воспитанного джентльмена.

Хелена от неожиданности даже рот приоткрыла и забыла про готовый сорваться с языка колкий ответ. Да, она выглядит просто неприлично перед представителем высшего света! То, что на ней старые платье и шляпа — полбеды, но совсем другое дело — то, что она гуляет с братом по пристани одна, привлекая внимание матросов. Ей совсем не хотелось, чтобы ее имя склоняли за картами в избранных клубах. Этот человек, несомненно, принадлежит к высшему обществу, хотя и работает наравне с матросами.

Дебют Хелены в свете задержался, так как ее мама была педанткой в отношении воспитания дочери и к тому же занималась собственными литературными делами. Но, тем не менее, мисс Уайтт знала, что репутации будет нанесен урон, если ее имя станет известно.

Она опустила глаза и пробормотала:

— Да, сэр. Простите, сэр. Джон, сейчас же иди сюда!

Мальчик тут же подбежал к ней. Хелена едва удержалась, чтобы его не обнять, но, не желая смущать брата, лишь положила руку ему на плечо и подтолкнула к трапу.

Негодуя на себя, на постреленка-брата и более всего на этого властного мужчину, Хелена отвела Джона к домику паромщика. Она затылком чувствовала жесткий взгляд голубых глаз.

— Уже вернулись, мисс Хелена? — Паромщик поднялся со скамьи и помог ей сесть в качающуюся на воде лодку. — День-то какой сегодня! Я думал, что вы, как всегда, прогуляетесь по причалу.

Хелена уселась на корме и оправила на коленях юбку.

— Спасибо, Нед. Видишь ли, поднялся ветер. Джон, сиди смирно и не мешайся у Неда под ногами! Хватит с меня твоих фокусов на сегодня!

Старый матрос поднял голову от весел и удивленно взглянул на нее. Не похоже на мисс Хелену так придираться к парню! Что-то ее, видно, расстроило, раз она покраснела. Правда, она всегда румяная, не то, что худосочные лондонские барышни, которые приезжают на побережье подышать свежим воздухом и не вылезают из-под зонтиков. Но он ни разу не видел мисс Хелену такой раскрасневшейся, и глаза — ну чистые фиалочки — сердито блестят.

Когда они причалили в Селси, Хелена уже перестала сердиться на брата. Он ведь еще ребенок, живой и любопытный, каким ему и следует быть, и она очень его любит. Хелена вынула из сумочки монету и вложила в грязный кулачок Джона.

— Вот, пожалуйста, заплати Неду.

Джон стрельнул в ее сторону испуганными глазами, но, увидев, что она улыбается, стиснул ей руку.

— Как ты думаешь, мне придется заплатить за испорченную палубу? — с тревогой спросил он. — На это уйдут все мои карманные деньги, а мама, скорее всего, не даст мне вперед. — И задумчиво добавил: — Я и так ей должен за разбитое окно в пасторате и за цыплят мистера Уиллоби.

Хелена засмеялась, вспомнив, как он устроил цыплячьи гонки, в результате чего у соседа-фермера разбежались все куры.

— Нет, не думаю, — ответила она. — Полагаю, что у этого человека хватит средств, чтобы закрасить палубу.

Они вышли из лодки, и Джон, забыв о случившемся, стремглав понесся вперед. Хелена вздохнула. Хорошо бы и ей так легко ко всему относиться!

Они ехали в коляске по извилистой тропинке, ведущей к дому.

— Давай спустимся вниз, к воде. Пожалуйста! — попросил Джон.

Хелена рассеянно кивнула. Они миновали Нортон-хаус и поехали по дороге вниз. Поскольку утренняя прогулка совершалась ради Джона и еще для того, чтобы дать возможность маме побыть в тишине, то неважно, куда они поедут, главное — прийти вовремя на второй завтрак, подумала Хелена.

Старая лошадка остановилась в обычном месте, там, где дорога упиралась в покрытый галькой берег. Джон спрыгнул на землю и вновь куда-то исчез, но тут из соседнего болота с кряканьем выскочил целый выводок уток, и Хелена поняла, что брат прячется в кустах. Теперь он явится домой весь в тине, но маме все равно, поскольку она поглощена переводом стихов Сапфо, что, несомненно, будет с восторгом встречено в литературных кругах Лондона.

— Хелена, иди сюда! Посмотри, что я нашел! — раздался голос Джона. Он обнаружил старую лодку, привязанную к берегу, и Хелена со вздохом спустилась по каменной дорожке к воде. — Это французский фрегат! — сверкая глазами, объявил Джон. — Ты будешь капитаном, который уснул на вахте, а я влезу на борт и возьму в плен тебя и твой корабль! Я сам стану на нем плавать вместе с эскадрой дяди Роберта! Меня произведут в лейтенанты!

— Хорошо, — покорно согласилась Хелена, залезая в лодку, так как давно привыкла к фантазиям Джона. — Где я должна заснуть? Вот здесь, на корме?

— Где угодно. Ты ведь выпила очень много бренди. — Джон убежал и спрятался в подлеске.

Хелена устроилась в старой, с облупившейся краской лодке, которая мирно покачивалась на небольших волнах, поднятых ветром. Она закрыла глаза, изображая пьяного француза. Пригревшись на солнышке, Хелена задремала, и в полусне ей мерещился владелец яхты. Вот бы отправиться с ним в морское путешествие… Ей чудилось, что она плывет на корабле, ветер бьет в лицо, а крепкая рука надежно обнимает ее за талию…