– Ка... какие вещи?

– Часы, монетки, картины... ну, что там еще!

– Ах, вот вы о чем! – наконец сообразил Аркадий, и на его лице отразилось высокомерное презрение. – Я ничего не продавал, я только отдал на экспертизу. Послушай, Наташа, мы не обязаны обсуждать этот вопрос в присутствии третьих лиц.

– Я не третье лицо, я жених! – угрожающе напомнил Макс.

– Как я мог забыть! – всплеснул руками Аркадий. – Ну да – жених! Любитель классической музыки, который... Та-да-да-та... так судьба стучится в дверь! Кстати, друг мой, ты забыл постучаться...

Тон его был откровенно издевательским, слова – оскорбительными. Макс, разумеется, не мог стерпеть подобного обращения. Он моментально забыл обо всех своих обещаниях не устраивать скандала, какие накануне давал Наташе.

Мужчины тяжело дышали, стоя друг против друга. Наташа уловила запах алкоголя от обоих – это означало, что просто так они уже не разойдутся.

– Мальчики, прошу вас, не надо!

Но Аркадий с Максом словно не слышали ее. Вся та тайная и явная неприязнь, которая давно и исподволь копилась в них, стремилась вырваться наружу.

– А ты кто ей? – отчеканил Макс.

– Я?

– Да, ты!

«Это я во всем виновата! Макс был прав – не стоило идти сюда... Я переживала, что Настя расстроится, но теперь она расстроится еще больше – потому что станет свидетельницей скандала...»

– Я ее опекун. Я ее воспитал. Я жизнь на нее положил, – не менее стальным голосом отчеканил Аркадий.

Цезарио Аттила Кристобаль Пятый, или попросту Цезарь, который до того мирно дремал в кресле, свернувшись в клубок, вдруг подскочил, зашипел и молнией умчался в дверную щель. Его испугали громкие голоса.

– Ты? Да ты пальцем о палец ради нее не ударил! Она на вас с детства пахала – и гувернантка, и кухарка, и все такое прочее...

– Макс, прошу тебя! Аркаша, не надо! Я тебя только об одном хотела попросить – чтобы ты не распродавал мамины вещи...

– Наташенька, пожалуйста, не вмешивайся – это уже наше дело...

– Не называй ее Наташенькой! – рявкнул Макс. Наташа зажала уши, и зажмурилась. – Какого черта... Тоже мне, благодетель! Отослал ее в какую-то халупу жить, лишил дачи...

– Никто ее ничего не лишал! Мы сдаем эту дачу, между прочим, это гораздо выгоднее! – завопил Аркадий.

– Да?! Выгоднее? А где деньги?

Аркадий сузил глаза:

– Ага, про деньги вспомнил... наконец-то! Теперь понятно, чего ты к Наташке в женихи набился... Для себя стараешься.

Пожалуй, ничем страшнее оскорбить Макса было нельзя.

– А ты – для кого? – зловеще спросил он и сжал кулаки.

– Прекратите немедленно! – топнула Наташа ногой. – Там Анна, гости, Настя... Нельзя портить этот день!

– Ты уже его испортила, – бросил Аркадий.

В этот момент в комнату заглянула перепуганная Анна.

– Что случилось? Настя там чуть не плачет... Аркадий, Максим!

– А-анюта, прошу тебя, не м-мешай нам, – Аркадий попытался вытолкать жену обратно за дверь. От волнения он начал заикаться.

– Как это «не мешай»? Напились – и взялись буянить! Наташа, скажи своему жениху...

– Нет, это вы мне скажите, разлюбезная Анна Алексеевна, – чего же это вы Наташу так обижаете? – язвительно спросил Макс. – Я думаю, она заслужила свою долю наследства...

– Что? – растерянно произнесла Анна. – То есть? Мы все и так поровну поделили!

– А дача? – напомнил ехидно Макс. – Насколько я помню, она сдается каким-то посторонним лицам, но до сих пор ни одной копейки от этих денег Наташа не получила.

– Так она их и не просила... – пробормотала Анна. – Если бы попросила, мы бы ей дали, конечно... – Она судорожно вздохнула. – Наташа, тебе нужны деньги? Ну так бери. Можешь все взять... Аркаша, где она?

– Кто? – с ненавистью в голосе произнес Аркадий.

– Ну, сберкнижка...

– Зачем она тебе?

– Отдадим Наташе.

– Щас! Между прочим, вклад на мое имя...

– Ну и что? – спокойно произнесла Анна. – Все равно – отдай Наташе. Потом напишешь доверенность, переведешь деньги на ее счет – ну, что там еще полагается... Все отдай.

– Да не собираюсь я ей ничего отдавать! – возмутился Аркадий. – Вот еще...

– Мама, там гости уходят! – закричала из коридора трагическим голосом Настя.

– О господи... – Анна выбежала из комнаты и через минуту вернулась еще более растерянная. – Все ушли! Наташа, да что ж это такое...

– Вот только не надо на жалость давить, – жестко произнес Макс. – Вы что, любезная Анна Алексеевна, никогда не задумывались о том, как вы поступаете со своей младшей сестрой?

– Макс! – умоляюще закричала Наташа. – Мне ничего не надо! Я ничего не хочу!

– Наташа, подобный альтруизм совершенно неуместен в наши дни! – с раздражением перебил ее Макс. – Да, и вот еще что... – он снова обратился к Анне: – Огромная просьба не распоряжаться самостоятельно ценными вещами, оставшимися после смерти ваших родителей, – часть их, безусловно, тоже принадлежит моей невесте.

– Аня, Аня, это он не для Наташки старается, а для себя! – завопил Аркадий.

– Ценные вещи? – словно бы в раздумье произнесла Анна. – А, это вы о том старье? Послушай, Аркаша, отдай Наташе все. Все, что она просит. Немедленно.

– Да не могу я ей сейчас все отдать – я в оценку это барахло отнес!

– Так принеси обратно! – топнула Анна ногой. – Какие у вас еще претензии, молодой человек?

– Еще? – усмехнулся Макс. – Еще – квартирные. Об этом я уже говорил многоуважаемому Аркадию Ивановичу, но повторю и для вас – у Наташи совершенно невозможные жилищные условия. То, что вы ей когда-то купили, когда выселяли из роскошных профессорских апартаментов, очень мало пригодно для жизни. Сэкономить на сестричке решили, да?

Анна вдруг тяжело опустилась в кресло.

– Макс, замолчи! Аня, не слушай его! – закричала Наташа, бросившись к ней. – Мне ничего не надо! Я только хотела попросить Аркадия, чтобы он не распродавал мамины вещи. Я себе не хотела их забирать – пусть бы у вас оставались... просто чтобы память сохранилась... Но теперь мне все равно – пусть Аркадий делает что угодно!

– Мамины вещи... – презрительно фыркнул Аркадий. – Старый хлам! Моя покойная теща совершенно не разбиралась в искусстве – она скупала все подряд. Оценщик хохотал, когда я принес ему эти, извиняюсь, раритеты... Они и ста долларов не стоят!

– Это вы так говорите, Аркадий Иванович, – ехидно произнес Макс. – Но с какой стати мы должны вам верить?

– Да я своей дочерью клянусь...

– Аркаша, вот только не надо Настю в это впутывать... – вставила свое слово Анна.

Все кричали, перебивая друг друга. Вечер был безнадежно испорчен. Все было испорчено – в какой-то момент поняла Наташа. И во всем была виновата только она одна...

– Макс, замолчи... Ни слова больше! Идем домой... Аня, не слушай его! Анечка, милая, прости... – тянула она своего жениха за рукав.

Но Макс был уже совершенно неуправляем.

– Да мы на тебя вообще в суд подадим! – кричал он Аркадию. – Ты жулик!

– В су-уд?! Аня, ты слышишь, они судиться с нами собрались! Мы Наташку столько лет содержали, поили-кормили-одевали, а они на нас – в суд! Вот она, человеческая благодарность!

Анна тихо вытирала слезы. Наташе было так жаль ее, что просто сердце на кусочки разрывалось...

– Аня, не слушай его! Аня, никакого суда не будет!..

В своей комнате безутешно рыдала Настя – напуганная, ничего не понимающая. Почему ссорились и кричали люди, которые были ей так близки и дороги? Эти рыдания услышала Наташа, когда тащила своего жениха по коридору...

– Отпусти, ты мне сейчас рукав оторвешь! – возмутился Макс, когда затрещала ткань рубашки.

– Наплевать... – ожесточенно пробормотала Наташа.

Больше всего ей хотелось сейчас умереть, и судьба какой-то рубашки ее совершенно не интересовала.

* * *

– Да-а... история... – пробормотала Мириэль. – И что же теперь будет?

– Не знаю, – пожала плечами Наташа. – Звонила с утра Анне. Но она все время плачет. Не смогла со мной говорить.

– Послушай, Натка, а ведь твой Макс в какой-то мере прав, – неожиданно заявила Мириэль. – Ты живешь в такой конуре, в которой даже ремонт нельзя сделать, а они...

– Мирка, ну о чем ты говоришь! – в отчаянии всплеснула руками Наташа. – Я очень хорошо живу, и наш дом скоро расселят... У меня будет новая, совершенно замечательная квартирка в Бутове...

Они с Мириэль сидели в подсобной комнатке при букинистическом магазине. Наташина подруга принялась разливать чай в стаканы – прямо на подоконнике, другого свободного места в подсобке просто не было.

– А зачем ты вообще завела речь про вещи своей матери? – спросила Мириэль.

– Ничего я не заводила... – с досадой произнесла Наташа. – Просто мне надо было как-то объяснить Максу, почему мы с Аркадием оказались вдвоем, иначе бы он снова начал меня ревновать. Нет, но какая глупость – предположить, что я влюблена в Аркадия!

– Пусть бы и ревновал, – меланхолично заметила Мириэль, осторожно отпивая чай из стакана, и тут же пролила часть его себе на коленки. – Ой, как горячо... Мама дорогая! – привычно взвизгнула она.

– Ошпарилась? Эх ты, растяпа... – Наташа принялась вытирать ей колени носовым платком. – Хорошо, что брюки на тебе из плотной ткани.

– Да, вроде бы повезло... – рассеянно заметила Мириэль, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Было бы хуже, если бы я рассказала Максу всю правду, – сурово заметила Наташа. – Тогда он бы просто убил Аркадия. Он и так его недолюбливает. И Анна... Представь себе, что было бы, если б она узнала, что ее муж домогается ее родной сестры! А Настя? Что стало бы с Настей!

– Тогда надо было придумать какой-то другой повод... Например, вы уединились с Аркадием для того, чтобы обсудить политическую обстановку в стране. Или какой-нибудь интересный фильм...

– Да вообще не надо было уединяться с ним! – схватилась за голову Наташа. – Я просто безнадежная тупица... Другие люди как-то умеют разруливать подобные ситуации, а я...