— Я здесь, — тихо шепчу я ей на ухо, потирая подбородок. Я пытаюсь заставить ее сосредоточиться на мне, когда доктор включает машинку для стрижки и жужжание наполняет маленькую комнату. Входит медсестра, за ней мой отец и еще один офицер, которые начинают задавать Лиз вопросы о том, что произошло. Чем больше она говорит, тем больше начинает закипать моя кровь, из-за того, что случилось с Тимом на стройке, и из-за похищения Кары и Лиз, я был готов причинить кому-то боль.

— Откуда Кай узнал, как вас найти? — спрашивает отец.

— Он сказал, что некоторое время наблюдал, — отвечает Лиз.

— Он не сказал, почему?

— Нет. — Она качает головой, и я вижу, что она лжет. — С моим братом все в порядке?

Другой полицейский отвечает:

— Он в порядке. Парни, которые похитили тебя сегодня, приходили к твоему брату и показывали фотографии тебя и Кары. Когда твой брат увидел фотографии, он напал на одного из парней и повалил его. Второй мужчина вытащил пистолет и выстрелил в твоего брата в упор и попал ему в бок. Он в сознании и сейчас со своей женой и сыном.

— Что? — она ахает.

— Это всего лишь поверхностная рана, миссис Мейсон. — Ее тело обмякло от облегчения, когда она поняла, что с ним все в порядке. — А что случилось с теми парнями, которые нас забрали?

— Они оба находятся под стражей. Похоже, они пытались уговорить твоего брата добровольно вернуться с ними, — отвечает отец.

— Зачем?

— Они хотели, чтобы он сказал окружному прокурору, что все улики, собранные твоим братом против Макса Таверо, были сфабрикованы.

Когда доктор заканчивает накладывать последний шов, я говорю:

— Если Вам больше ничего не нужно, я собираюсь отвести ее к брату, а потом домой. — Я смотрю на отца, который кивает головой. Он обнимает Лиз и обещает, что они с мамой заедут завтра. Медсестра возвращается с одеждой для Лиз. Я веду ее в ванную и помогаю привести себя в порядок. Когда мы добираемся до комнаты Кары, Тим стоит у ее двери, разговаривая с кем-то, кого я не узнаю. Рука Лиз дергается в моей руке, ее шаги замедляются, заставляя меня насторожиться.

— Это Кай, — шепчет Лиз.

— Иди в палату к Каре и закрой дверь.

— Тревор, он спас нас.

— Я знаю, детка, но я не собираюсь рисковать, чтобы что-нибудь еще случилось с тобой, поэтому делай, что я говорю. — Когда мы подходим к двери, я загораживаю ее, чтобы она зашла в комнату и закрываю за ней дверь. Как только я убеждаюсь, что моя жена в безопасности, перехожу в режим убийцы. Я больше не позволю такому дерьму случиться. Я толкаю Кая к стене и рукой сжимаю его горло. — Что, черт возьми, происходит? — Я закончил играть в игры. Я понятия не имею, что он хочет от Тима, но собираюсь совершенно ясно дать ему понять, что он никогда больше не получит информацию, угрожая Лиз.

— Я позволяю тебе прикоснуться ко мне и уйти безнаказанно только один этот раз, потому что понимаю, что ты расстроен из-за того, что случилось с твоей женой. Но в будущем, если ты даже подумаешь о том, чтобы прикоснуться ко мне, я прикончу тебя.

— Ты думаешь, мне есть до этого дело? Я хочу знать, что мне больше не придется иметь дело с этим дерьмом.

— Я позаботился об этом, Тревор, — говорит Тим, потянув меня за руку. Я делаю шаг назад, отмахиваясь от него.

— Ты позаботился об этом, Тим? — Я толкаю его к стене. Мне плевать, что в него стреляли. — Мою жену похитили вместе с твоей беременной невестой, Тим. Она родила вашего сына на заднем сиденье внедорожника, пока Лиз истекала кровью от раны на голове. Ты сказал мне, что это дерьмо не последует за тобой сюда. Ты сказал, что полиция занимается этим, так скажи мне, что, нахрен, произошло?

— Они собирались использовать Лиз и Кару против меня. Они хотели, чтобы я вернулся с ними, чтобы я согласился поговорить с окружным прокурором. Они не знали, что Кай уже связался со мной и сообщил о том, что происходит. Он не знал, что девочек собираются похитить, только то, что они собирались убедить меня, во что бы то ни было, сделать то, что они хотят.

— Как я только что сказал мистеру Хейсу, ничего подобного больше не повторится, так что не о чем беспокоиться.

— Откуда ты это знаешь? — Все, что мне нужно, это убедиться, что Лиз больше никогда не придется проходить через то, через что она прошла сегодня вечером.

— Никогда не кусай руку, которая тебя кормит. А теперь, я уверен, вы хотели бы вернуться к своим семьям. Тим, еще раз спасибо, и поздравляю тебя и Кару. — И с этими словами Кай повернулся и пошел прочь.

— Тим, мне нужно знать, что Лиз больше никогда не будет в опасности. — Я потираю лицо. Я был с Тимом в больнице, когда узнал, что Лиз забрали. Я никогда больше не хочу чувствовать себя таким беспомощным, как в тот момент.

— Она не будет. — Он открыл дверь в палату. Кара сидит в постели, Лиз в кресле и держит на руках племянника.

— Как у него дела? — спрашивает Тим, подходя к Лиз. Он проводит рукой по ее волосам, прежде чем поцеловать в лоб.

— Он спит, — отвечает она, передавая мальчика Тиму, который осторожно забирает его и подходит к кровати, где лежит Кара.

— Пойдем домой, — мягко говорит Лиз, хватая меня за руку.

— Да, пойдем. — Я притягиваю ее к себе, отпускаю руку и целую. Как только наши языки соприкасаются, я теряюсь в ощущениях и ее вкусе. Это то, без чего я никогда не смогу жить, это то, за что я всегда буду бороться. Я отрываю свой рот от нее, целую сначала ее нижнюю губу, затем верхнюю. — Пойдем домой, — повторяю я, целую ее в лоб, обнимаю за плечи и веду домой, оставляя это день позади.


Эпилог


Один год спустя


Лиз


— Детка, проснись.

— Тревор, пожалуйста, я пытаюсь поспать. Уходи.

— Детка, тебе нужно встать и пойти в ванную.

— Мне не нужно в туалет! — кричу я, пряча голову под подушку, когда чувствую, что сон ускользает от меня.

— Детка, мне нужна твоя первая моча.

— Что? — ору я, садясь и глядя на Тревора, который одет в белую футболку, спортивные штаны и широко улыбается.

— Мне нужна твоя первая моча. Ну, так здесь написано. — Он держит передо мной огромный лист бумаги, размахивая им вперед-назад. Я слежу за ним, пытаясь понять, о чем, черт возьми, он говорит. — Видишь, вот тут прямо написано. — Он показывает на маленький участок. — Тебе следует использовать свою первую утреннюю мочу.

— Первая моча для чего? — спрашиваю я в замешательстве.

— Для этого! — Он держит тест на беременность перед моим лицом, отчего у меня перехватывает дыхание.

— Зачем он тебе?

— У тебя задержка.

— У меня задержка? — повторяю я, не отрывая глаз от теста.

— Да, мы занимались сексом практически каждый день в течение последних двух месяцев. Когда я первый раз выяснял, почему может быть задержка, исследование показало, что это может быть из-за стресса, поэтому я хотел некоторое время подождать, чтобы увидеть, наступят ли у тебя месячные. Они не наступили, так что тебе нужно пописать на это. — Он снова поднимает тест.

— О Боже, — шепчу я, чувствуя смесь нервозности и возбуждения. — Детка, ты же знаешь, что ты немного сумасшедший, да? Я никогда не слышала, чтобы мужчина следил за месячными своей жены и проводил исследования. — Я улыбаюсь и провожу пальцами по его сильной челюсти. Он пожимает плечами.

— Ну и что? — говорит он, забираясь на меня сверху и прижимая к кровати. — Тебе нужно вылезти из постели, жена, и пописать на палочку.

— Хорошо, — улыбаюсь я. Его глаза загораются, когда он помогает мне встать с кровати.

— Что ты делаешь? — спрашивает он, когда я закрываю дверь в ванную.

— Я сейчас вернусь.

— Я собираюсь остаться с тобой.

Его лицо такое серьезное, что я начинаю смеяться.

— Все что мне нужно, это просто пописать на нее. После этого я открою дверь, и ты сможешь войти и подождать со мной, пока не проявится результат.

— Отлично, — ворчит он, когда я закрываю дверь с огромной улыбкой на лице. Я даже не думала, что мы будем делать это так быстро, но с большим количеством терапии и поддержки со всех сторон, я перестала принимать противозачаточные таблетки около трех месяцев назад. День, когда я вручила Тревору свою коробочку с таблетками, был счастливым для нас обоих. Я смотрю на тест, который держу в руке, и принимаюсь за него. Когда заканчиваю, я открываю дверь для Тревора, который до сих пор не сдвинулся с места. Он входит и обнимает меня за талию. Пока мы ждем результатов того, изменится ли наша жизнь полностью, я слышу звонок и смотрю на Тревора, который достает свой телефон, выключая таймер.

— Там было написано «три минуты», — пожимает он плечами.


Тревор


Я кладу телефон обратно в карман спортивных штанов и поворачиваю Лиз лицом к себе.

— Неважно, что покажет тест, мы в этом вместе, — она кивает, и я освобождаю ее нижнюю губу от зубов. Я целую свою жену, перед тем как схватить тест со столешницы позади нее. Я держу его между нами, и мы оба одновременно смотрим на тест. Слово «БЕРЕМЕННА» четко прописано в маленьком окошке. Ее рука тянется к животу. — Мы беременны, — ошеломленно говорю я. То есть я был почти уверен, но никогда не знаешь наверняка. Она начинает смеяться, заставляя меня поднять глаза. — Что?

— Ты сказал «мы беременны».

— Мы беременны, — серьезно отвечаю я. — Возможно, меня не будет тошнить, и я не почувствую боли от родовых схваток, но я буду с тобой весь путь, буду заботиться о тебе и заботиться о том, чтобы у тебя и нашего ребенка было все, что может понадобиться. — Она утыкается лицом мне в грудь, ее руки обвиваются вокруг моей талии. — Как ты себя по этому поводу чувствуешь? — шепчу я. Несколько месяцев назад, когда она вручила мне свою коробку противозачаточных таблеток, сказав, что готова к тому, что мы начнем пытаться забеременеть, я забеспокоился, что она торопится, потому что думает, что это то, чего я хочу. Позже вечером, держа ее в своих руках, я высказал ей свои опасения. Она объяснила, что, получив консультацию и выжив после того, через что они с Карой прошли, она поняла, насколько коротка жизнь на самом деле, и что нельзя позволять своим страхам управлять собой. Поэтому я встал с постели, выбросил таблетки в мусорное ведро и занялся любовью со своей женой.