— Черт возьми, нет. — Он рычит, его челюсть щелкает. — И я не знаю, как она сюда попала. Я знаю только, что она забралась в наш дом и опоила нашу собаку. Я бы сказал, что обе эти вещи указывают на ее нестабильность, не так ли?

— Да. — Я вздыхаю, готовая к тому, чтобы этот день, наконец, закончился.

— Тогда решено, мы получаем запретительный ордер, и хорошо, если он нам не понадобится.

— Я думаю, что это было бы самым умным поступком, — говорит Джеймс, переводя взгляд с Тревора на меня. — Итак, Сьюзан говорит, что свадьба состоится через две недели.

— Что? — Я в шоке. Я понятия не имею, о чем он говорит.

— Сегодня звонила мама, детка. Ну, вообще-то, это была конференц-связь между нашими мамами. Они пытались связаться с тобой, но безуспешно, поэтому позвонили мне. Пастор, который поженил твоих родителей, свободен только в эти конкретные выходные, после этого он улетает обратно в Никарагуа, где помогает строить общественный центр и будет недоступен еще несколько месяцев. Поэтому я сказал им приступать и договариваться.

— Ты сказал им приступать? Ты же знаешь, что я даже еще не нашла платье, да? Наши мамы полностью подавляют меня.

— Ты сможешь найти себе платье. Мне все равно, даже если ты появишься в джинсах. Я больше не хочу ждать, когда ты станешь моей женой.

— Зачем нам спешить с этим? Мы уже живем вместе.

— Мы живем в грехе.

— Мы живем в грехе? — повторяю я, качая головой. Потом я смотрю на Джеймса, и когда я вижу его огромную улыбку, мне хочется кричать.

— Тебе же лучше найти себе платье, детка, потому что через две недели ты станешь Элизабет Стар Мейсон, даже если мне придется нести тебя к алтарю на плече.

— Это безумие, ты сумасшедший и наши мамы сумасшедшие, — бормочу я. — Я понятия не имею, что буду делать.

— Успокойся, все будет хорошо. — Я смотрю на Тревора, который теперь выглядит обеспокоенным. Хорошо. Он и должен беспокоиться. — Они сказали, что обо всем позаботились, и все, что тебе нужно сделать — это появиться.

— Разве ты не знаешь, что маленькие девочки начинают планировать свою свадьбу с самого раннего детства, когда получают свою первую куклу Барби? Они мечтают о том, какая она будет, какие цвета они выберут, о дизайне платья... — я замолкаю, качая головой.

— Ты это делала? — недоверчиво спрашивает Тревор, с удивлением глядя на меня сверху вниз.

— Нет. — Я качаю головой, глядя на него. — Но если бы даже я и делала, это уже неважно, потому что они обо всем позаботились. Я подумала, что, по крайней мере, смогу выбрать себе платье, но, похоже, как будто они и это сделали. — Я смотрю, как Тревор и его отец начинают смеяться. — Что, черт возьми, тут смешного? — кричу я, а они продолжают смеяться. Лолли заходит на кухню и больше не спотыкается. Я вздыхаю с облегчением, что с ней все будет в порядке.

— Ничего, детка. Если ты хочешь выбрать платье, то выбери себе платье.

— Они уже выбрали, — надулась я, заставляя Тревора покачать головой и посмотреть на отца.

— Я скажу им, что ты сама найдешь себе платье.

— Отлично, — бурчу я и скрещиваю руки на груди, как капризный пятилетний ребенок.

— Но тебе нужно найти его за две недели. Я не знаю, сколько времени занимает выбор платья, но тебе лучше начать.

— Хорошо, — говорю я, и Тревор улыбается отцу.

— Тебе еще что-нибудь нужно, пап? — спрашивает он, потом снова смотрит на меня, и вдруг я не хочу, чтобы Джеймс уходил.

— Нет, сынок. Я пойду…

— Нет! Разве вам не нужно, чтобы я рассказала, что случилось? — прерываю я его.

— Тревор уже сказал мне, милая.

— Но он рассказал, что видел он. А как насчет того, что видела я?

— Как, например, челка Джен? — спрашивает Джеймс, ухмыляясь.

— Ух... я... гм... ну, вы знаете. О, посмотрите на время! Уже поздно. Вам нужно идти, — говорю я, быстро вскочив. Я слышу, как Тревор усмехается, поэтому толкаю его локтем в ребра, улыбаясь Джеймсу.

— Да, мне нужно завезти эти бумаги в участок, прежде чем я отправлюсь домой. — Он притягивает меня к себе, чтобы обнять. — Люблю тебя, милая, — и у меня на глазах выступают слезы.

— Я тоже вас люблю, — говорю я, вытирая глаза и делая шаг назад к Тревору, который обнимает меня, положив подбородок мне на макушку.

— Завтра вам придется приехать в участок, чтобы заполнить бумаги для запретительного ордера.

— Мы будем, — отвечает Тревор, ведя нас вслед за отцом к входной двери. — Пока, папа, — говорит он, закрывая за Джеймсом дверь.

— Ты в порядке?

— Да.

— Устала?

— Нет, совсем нет.

— Хорошо. Тогда пришло время для наказания.

— Нет! — визжу я, пытаясь освободиться.

— О, да — отвечает он, разворачивая меня и прижимая к стене. Его рот опускается на мой, рука тянется к моей груди и пальцы сжимают сосок через ткань его рубашки, надетой на мне. Взяв меня за руки, он поднимает их у меня над головой. — Держи их там.

— Но я...

— Нет. Пошевелишь руками, и я остановлюсь. — Он прикусывает мою губу зубами, его руки медленно поднимают низ рубашки вверх до талии, затем до груди и, наконец, снимают через голову. Как только я оказываюсь без верха, его пальцы начинают работать над пуговицей моих джинсов. Расстегнув, он стягивает их вниз по ногам, но не полностью, оставляя мои бедра связанными вместе собственными джинсами. — Помни, не двигай руками, — прошептал Тревор мне на ухо, от его дыхания по моей коже побежали мурашки.

Отодвинувшись от меня, он начинает расстегивать свою рубашку. Как только заканчивает, стягивает ее вниз, бросая на пол. Его большой палец скользит по моей нижней губе, вниз по подбородку, пока рука не опускается мне на шею, другая рука идет по тому же пути, пока моя грудь не оказываются в его ладони.

— Ты прекрасна, детка, но твои сиськи чертовски восхитительны. — Он наклоняется вперед, облизывая один сосок, потом другой. Мой желудок скручивает в узел. Я чувствую, как сжимаясь, пульсирует клитор, умоляя о внимании. Я люблю, когда он такой, это горячее, чем в любой книге, которую я когда-либо читала.

Его рот возвращается к моему, его тело прижимает меня к стене, его руки на моем лице контролируют каждое мое движение. Одна рука скользит вниз по моей шее, по груди, ребрам и бедру, играя с кромкой моих трусиков, пальцы очерчивают край кружева ниже пупка.

— Пожалуйста, прикоснись ко мне, — умоляю я, желая ощутить его пальцы на мне и во мне.

— Прикоснусь, — отвечает Тревор, но не убирает руку с края моих трусиков. Другой рукой он сжимает мои волосы на затылке, оттягивая голову назад и углубляя поцелуй. Я чувствую, как его пальцы медленно опускаются ниже, пока один из них не достигает клитора, заставляя мои бедра дернуться. Его палец продолжает кружить по клитору, в то время как его рот целует, облизывает и сосет. Когда он вставляет два пальца в меня, я стону ему в рот, мои бедра дергаются, пытаясь подтолкнуть его. Он отстраняется, снова медленно кружа по клитору.

— Перестань дразнить меня. — Я была так близко.

— Ты хочешь кончить?

— Да — шиплю я, когда его пальцы начинают двигаться быстрее. Я чувствую, как его твердая длина прижимается к моему боку, мои руки над головой чешутся от желания прикоснуться к нему. Наконец, я взрываюсь, стон, который срывается с моих губ, звучит дико. Я чувствую, как пытаюсь насадиться глубже на его пальцы. Когда он убирает руку, я прислоняюсь к стене, мое тело обмякло. Отголоски моего оргазма все еще отдаются в крови, я даже не замечаю, когда Тревор полностью стягивает с меня штаны, пока моя нога не оказывается закинутой ему на плечо, и его рот не опускается в мою киску. Я смотрю на него сверху вниз, его лицо у меня между ног, одно только это зрелище подвело меня ко второму оргазму.

— О, Боже! — Моя голова откидывается к стене, мои руки опускаются ему на голову и вцепились в волосы. Два пальца быстро входят в меня, и я кричу его имя, мотая головой вперед и назад, пытаясь оттолкнуть прочь. — Это уже слишком! Пожалуйста, это слишком много. — Я пытаюсь сдвинуться, но он держит меня крепче, его пальцы двигаются во мне все быстрее.

Когда он сосет мой клитор, я клянусь, что теряю сознание. Он отпускает мою ногу и крепко прижимается ко мне, поддерживая меня. Я слышу, звук расстегиваемой молнии, потом меня поднимают, и мои ноги сами обхватывают его бедра, затем Тревор опускает меня вниз, насаживая на себя.

— Черт, — рычит он, поднимая и опуская меня на себя. Я припадаю к его рту, кусаю сначала верхнюю, потом нижнюю губу, прежде чем наши языки сплетаются. Его бедра начинают двигаться быстрее. — Ты совершенство. — Я утыкаюсь лицом в его шею, мое тело полностью обвивается вокруг него. Нет ни одной нашей части, которая бы не соприкасалась. Я посасываю его шею, и когда чувствую, что мой оргазм снова начинает нарастать. Тревор сильнее прижимает меня к стене и протягивает руку между нашими потными телами, его большой палец надавливает на клитор. — Ты должна кончить вместе со мной.

— Я знаю, — выдыхаю я, поднимая голову и наблюдая за его лицом. Его глаза потемнели, кожа блестит от пота. Мы смотрим друг на друга, его большой палец двигается все быстрее и быстрее. Я чувствую, как начинаю сжиматься вокруг него. Он замедляется, позволяя мне почувствовать каждый его дюйм, скользящий во мне, головка его члена дразнит мою точку G. Оргазм накрывает меня без предупреждения. Его рука опускается на мою попку, когда Тревор начинает сильнее и быстрее вколачиваться в меня, поднимая и опуская. Я чувствую, как он увеличивается внутри меня, его руки так сильно сжимают меня, что я знаю, когда все закончится, на моей коже останутся его отпечатки. Его движения становятся беспорядочными прямо перед тем, как он входит в меня, выкрикивая мое имя. Тревор зарылся лицом мне в шею, наше дыхание затруднено, а тела покрыты потом. Прохлада стены позади меня потрясающе ощущается на моей разгоряченной коже. Тревор разворачивает нас, затем сползает по стене, усаживаясь на пол.