Анна Тодд - До того как

Дверца шкафа распахивается. Съежившись, я мысленно прошу: только бы меня не нашли, только бы не нашли, – и в то же время смутно желаю, чтобы мамины крики наконец смолкли.

Ко мне тянется рука, и я озираюсь в поисках оружия.

– Хардин? – раздается в темноте тихий голос.

Вещи на вешалках расходятся, словно занавес, и она смотрит прямо на меня.

Тесса.

Она здесь. Откуда?

– Хардин, не бойся.

Она садится рядом, теплая и бесстрашная. За ухом у нее цветок, под короткими ногтями – грязь. Пахнет от Тессы цветочной лавкой.

Мамины крики стихают, и мое сердце успокаивается, больше не колотится, а мерно стучит. Тесса обнимает меня своей маленькой ручкой.

Добираюсь до колледжа; в жилах бурлит кофеин. Зрение обострилось, дурацкий сон позабыт.

Откуда в моем сне взялась Тесса? Что ей там делать? Это даже не Тесса была, а ее юная версия: пухлые щечки, блестящие глаза, в которых читаются ранняя зрелость и женственность. Странный был сон, охренительно странный, и мне ничуть не понравился.

Зато я выспался. Реально сумел отдохнуть, хоть разок за всю мою сраную жизнь. Проснулся… свежим, что ли. Я спокойнее, чем обычно.

Захожу в аудиторию, где проходят лекции по литературе, и сажусь в переднем ряду, рядом с двумя свободными местами. Жду, пока занятия начнутся, смотрю прямо перед собой. Борюсь с желанием обернуться на дверь, глянуть – не идет ли Тесса.

Наконец я все же оборачиваюсь. Тесса входит – вместе с Лэндоном. Она улыбается, никого, кроме него, и не замечая; подружилась с этим пареньком. Вот ведь подстава.

Причем я не самой дружбе удивляюсь. Дружба Тессы именно с Лэндоном пугает сильней конкуренции Зеда.

Сегодня заканчиваем «Гордость и предубеждение», и профессор говорит:

– Надеюсь, книга всем понравилась. Раз уж вы ее дочитали, уместно построить занятие на использовании Остин приемов, позволяющих предугадать концовку. Позвольте задать вопрос: вы, как читатели, ожидали, что в конце концов Элизабет и Дарси сойдутся?

Рука Тессы моментально выстреливает вверх, и я откидываюсь на спинку стула. Тесса у нас всезнайка. Точно как Лэндон… ну прямо идеальная американская парочка.

– Да, мисс Янг? – произносит препод, и лицо Тессы озаряется. Она прямо кончает, когда ею довольны. Этим можно воспользоваться.

Я останавливаю внутренний монолог и жду ее речи по поводу старой доброй Джейн Остин.

– Когда я первый раз читала книгу, то сильно переживала, сойдутся ли Элизабет и Дарси.

Ну да, они должны были сойтись, прямо как не могут не сойтись Тесса с идеальненьким Лэндоном.

– Хоть я и прочла роман десять раз, все равно переживаю, когда их отношения только начинаются. Мистер Дарси жесток и позволяет себе нелицеприятные высказывания в адрес семьи Элизабет; неизвестно, сумеет ли она простить его – не говоря уже о том, чтобы полюбить. – Тесса сияет, сложив руки поверх книги. Ждет, что профессор погладит ее по головке, похвалит. А Лэндон пялится на Тессу так, словно она вот-вот озарится разноцветными огнями и из ушей у нее польется радуга.

Вот как сломаю им кайф!

Ну же, Хардин, не молчи.

Слова так и просятся на язык, а много-то и не надо. Сказать всего пару фраз. Мама всегда повторяла: «Дыши, Хардин». Она учила не волноваться, напоминая: «Многие боятся выступать на публике, Хардин. Стыдиться нечего».

Нет, я не боюсь выступать на публике. Я саму публику не люблю.

– Он ее заманивал, – громко произношу я, и мой голос эхом отдается от стен тихой аудитории.

– Мистер Скотт? Желаете что-нибудь добавить? – спрашивает препод, явно удивленный.

– А то. – Подаюсь вперед. Лицо Тессы – застывшая маска. Она старательно скрывает недоумение. – Он заманивал Элизабет, потому что женщины хотят того, чем обладать не могут. Мистер Дарси вел себя грубо и тем привлек к себе Элизабет. С самого начала было ясно, что они сойдутся.

Сказав это, я принимаюсь теребить заусенец на пальце.

– Неправда, что женщины стремятся обладать тем, чем обладать не могут, – взрывается Тесса. Я как можно спокойнее поднимаю на нее взгляд. – Мистер Дарси вел себя так потому, что из гордости не мог признать своей симпатии к Элизабет. Стоило ему перестать вести себя по-свински, как она догадалась о его любви.

И, словно ставя точку, Тесса гневно хватает дрожащей ручонкой по парте.

Озираюсь по сторонам: все на нас пялятся, а сестренка моего приятеля Дэна так и вовсе улыбается.

Взгляды сокурсников прикованы ко мне. Нужно что-то сказать, нужно ответить.

– Не знаю, с какими парнями ты общаешься, но если бы Дарси любил Элизабет, то не вел бы себя как свинья. – Совсем как твой нынешний парень и твой будущий парень, Лэндон. Они с тобой паиньки. – Дарси лишь потому просил руки Элизабет в конце, что она постоянно на него бросалась.

Элизабет что, правда кидалась на Дарси? Нет, совсем наоборот.

А Тесса – она бросается на меня? Снова нет, совсем наоборот.

Но я не дам ей переспорить меня.

– Она не кидалась на него! Он манипулировал ею, заставил думать, будто он – хороший. Сыграл на ее слабости!

– Он ею манипулировал? Повтори… – Я запинаюсь. В голове каша. – Я имел в виду, что Элизабет наскучила однообразная жизнь, и она в поисках развлечений решила поприставать к Дарси!

Я сам от себя в шоке. Я кричал на нее, да еще схватился за краешек парты!

– Если бы Дарси не был таким шлюхом, мог бы сам прекратить все это, после первого же раза, и не заявлялся бы к ней в комнату!

В аудитории раздаются смешки, охи-ахи, а значит, к нашему спору приобщились все. Надо было в коридоре повесить табличку, что сегодня здесь живые дебаты.

Шлюх, значит?

Может, я и переспал с половиной кампуса, совершив больше ошибок, чем Тесса, и успев позабыть о половине из них, зато я не ханжа и не предвзятый сноб. Представьте, что я назову Тессу женским аналогом того, кем она обозвала меня.

– Ну хорошо, оживленная вышла дискуссия, – говорит профессор. Он явно обеспокоен, что из-за человеческих эмоций план занятия пошел коту под хвост. – Полагаю, на сегодня тему можно считать закрытой…

Схватив сумку и прижав ее к груди, Тесса пулей несется к выходу. Лэндон явно не умеет вести себя в стрессовых ситуациях и сидит на месте. Должно быть, он рос в тепличных условиях и мамочка каждое утро пекла ему перед школой маффины с присыпкой из чистой любви.

Я же питался черствым сухим завтраком, а перед тем, как залить его молоком, нюхал коробку – не прокисло ли. То, что происходит между мною и Тессой, заранее не спланируешь.

Бросаюсь вон из аудитории. Тесса затеяла ссору, а теперь убегает. Она привыкла так поступать, чтобы последнее слово оставалось за ней.

– На сей раз не убежишь, Тереза!

Все на меня оборачиваются. Ловлю Тессу за руку у самого выхода. Она вырывается.

– Что ты меня постоянно лапаешь? Еще раз схватишь – врежу! – громко и яростно предупреждает она.

Снова тянусь схватить ее за руку.

– Чего тебе, Хардин? Хочешь позлорадствовать? Снова достал меня и доволен? Устала я от этой игры…

Тесса говорит и говорит. Не стану передавать всех ее слов – у меня просто не получится, честно. От ярости и злости она утратила рассудок. С Лэндоном она вся такая милая, улыбается, а со мной – фурия, мечет громы и молнии. Сейчас ее глаза сверкают – не то от гнева, не то от досады. Значит, я все еще могу вызвать в ней бурю эмоций.

– Правда же, я вызываю в тебе самое худшее? – Нащупываю прожженную дырку на кромке футболки. – И не играю я с тобой в игры.

Вокруг собирается толпа, и я провожу пальцами по волосам. Почему с Тессой все всегда так масштабно?

Тесса потирает виски.

– Тогда чем же ты занят? От твоих перепадов настроения у меня голова болит.

Нежно беру ее за руки – она не противится – и завожу в узкий переулок между корпусами. Сердитым взглядом даю понять окружающим, чтобы не пялились. Нечего подслушивать, а то Тесса опять врубит режим «идеальной девочки».

Какая она спокойная, смирная, пусть даже наши тела так близки! Встречаемся взглядами, и Тесса судорожно сглатывает. Губы у нее дрожат. Я вроде нашел брешь в ее броне.

– Тесса, я… сам не знаю, что делаю. Ты ведь первой меня поцеловала, не забывай. – Не важно, что я с тех пор не могу забыть вкус ее губ. Она первая поцеловала меня, и это всегда будет аргумент в мою пользу.

– Ну да… пьяная, не забыл? – Она стыдливо опускает взгляд. – А вчера ты сам начал меня целовать.

Тесса ни за что не признается, что хочет меня, всегда найдет отговорку. Меня ее отрицание раздражает все больше и больше. Я же чувствовал, как она расцветает, когда целовал ее.

Сама она, может, и ненавидит меня, но телу-то не прикажешь.

– Конечно… ведь ты меня не остановила. – В ее взгляде появляется любопытство. – Это, наверное, утомляет?

– Что – утомляет? – гордо вскинув подбородок, спрашивает она.

– Делать вид, будто не хочешь меня. – Шагаю ей навстречу, и Тесса пятится, упираясь спиной в стену.

Она так спокойна, будто тело наконец осознало, чего желает.

Однако разум снова берет верх.

– Ч-что? – лопочет она. – Я не хочу тебя. У меня парень есть.

Тесса из кожи вон лезет, лишь бы говорить ровным голосом.

Я слегка улыбаюсь.

– Парень, с которым тебе скучно. Признайся, Тесс, не мне, а себе самой: тебе с твоим парнем скучно. – Говорю как можно медленнее, произнося каждое слово по отдельности и одновременно наклоняясь к Тессе.

Ее взгляд прикован к моим губам – как же иначе? Мысленно Тесс прикидывает шансы. Легонько касается губ – вспоминает, наверное, наши поцелуи. Она тут, со мной, никуда не денется. Желание и любопытство, влечение ко мне не дадут ей сбежать.

– Ты с ним хоть раз ощущала то же, что ощущаешь со мной? – Мне и правда интересно.

– Ч-чего? Ну конечно же, да, – робко пытается заверить меня Тесса.