Пенелопа Дуглас - До тебя

Я закрыл глаза, и широкая, глупая улыбка расползлась у меня по лицу. Если бы только Мэдок сейчас меня видел.

Или нет, лучше не надо…

– Скажи это еще раз.

– Я люблю тебя, – повторила Тэйт громче, и в ее голосе послышался смех.

– Еще, – поддразнил ее я.

– Я люблю тебя. – Она поцеловала меня в щеку. – Я люблю тебя. – Еще один поцелуй. – Я люблю тебя. – И она продолжала дразнить меня своими нежными, влажными поцелуями, пока я не накрыл ее губы своими и не поцеловал ее страстно и глубоко.

Мы никогда не выйдем из ванной.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, оторвавшись наконец от ее губ.

– Хорошо. – Она кивнула, и тут ее брови взлетели вверх: – Может, нам стоит попробовать заняться этим в воде?

Жар и все силы, что еще оставались во мне, тут же устремились вниз, но разочарование накрыло меня, словно бетонная плита.

– Не могу, – пробормотал я. – У меня больше нет презервативов.

Может, у Тэйт есть.

Стоп… черт, лучше пусть не будет.

– Джаред, я хочу фотографию! – громко крикнула мне вслед мама, когда я взбежал вверх по лестнице к себе в комнату. Ее настойчивость просто поражала.

Фотографию?

Стараясь отыскать на комоде ключи от машины, я пытался подавить раздражение. Мы с Тэйт собирались ехать на Осенний бал.

Поправка – Тэйт, Мэдок и я собирались на Осенний бал. Они оба ждали меня снаружи. Мне же хотелось хорошенько двинуть ему в живот, потом отправить домой, а самому увезти Тэйт из города на выходные.

Но… этот засранец и впрямь вызвал во мне ревность и заставил действовать, к тому же он был мне хорошим другом.

А важнее всего то, что Тэйт хотела пойти на бал. Я задолжал ей это.

– Никаких фотографий. Вот черт, – проворчал я, качая головой, схватил ключи и сбежал по лестнице.

Но мать подстерегала меня внизу.

– О нет, даже не думай. – И когда я попытался пройти мимо, она схватила меня за руку.

Я повернулся, пытаясь показать, как происходящее меня раздражает, но на самом деле был немного удивлен тем, насколько естественно она все больше входила в эту роль – матери.

После нашей беседы по душам у пруда нам удалось найти общий язык. До нежностей было еще далеко, но разговаривали мы друг с другом мягче и проявляли больше терпения.

– Ну что? – Я все же не мог сдержать улыбку. – Я не фотографируюсь… мам.

Ее глаза, округлившись, сверкнули, но потом мама откашлялась и стала поправлять мой черный галстук.

– Ладно, но я должна тебе кое-что сказать, и тебе это не понравится. – Сосредоточившись на галстуке и не глядя мне в глаза, произнесла твердым тоном она: – Милый, я так счастлива, что вы с Тэйт снова обрели друг друга…

О господи.

Пора сбегать.

– Но, – громко сказала мама, снова развернув меня к себе лицом, – в школе родителями обычно не становятся.

Каждое слово было произнесено буквально по слогам, как будто я был слишком туп, чтобы понять это.

Я наклонил голову и посмотрел на нее сверху вниз, снисходительно позволяя ей донести до меня эту информацию.

Позаботься о том, чтобы Тэйт не забеременела. Да, спасибо. Я понял!

Мама посмотрела на меня с угрозой во взгляде.

– Ты проводишь у нее почти каждую ночь! – Ну, на самом-то деле каждую. – И если ты вдруг сделаешь меня бабушкой в возрасте тридцати шести лет, я тебя убью.

Она пошутила.

Так мне казалось.

В любом случае, моей матери не о чем было беспокоиться. Мы с Тэйт соблюдали осторожность, к тому же она всю неделю не подпускала меня к себе. Не хотела отвлекаться от уроков, а я не настаивал.

Но сегодня вечером? Ее планы уж точно поменяются.

Я вздохнул и, чмокнув мать в щеку, наконец выскочил из дома.

Тэйт, которая выглядела просто потрясающе, стояла на своем крыльце и разговаривала с Мэдоком так, словно они были давними друзьями.

Я недоверчиво покачал головой: как такое стало возможным. Она сломала ему нос, двинула ему в пах и не раз обменивалась с ним любезностями.

Но она была похожа на своего отца. Реши проблему и двигайся дальше.

А Мэдок был более чем готов двигаться дальше. Он с нетерпением ждал танцев и одет был как всегда с иголочки. Мы выглядели почти одинаково, но я был во всем черном, а он разбавил свой костюм фиолетовым галстуком.

Тэйт была – как и всегда – прекрасной и сияющей, но сегодня ее образ был чуть более роковым. Я уже приготовился драться с тем, кто решит с ней пофлиртовать. На ней было обтягивающее бежевое платье без бретелек, которое доходило до середины бедра. Глядя на ее едва прикрытое тело, можно было представить, как она выглядит без одежды.

Подойдя к Тэйт, я поцеловал ее в шею за ухом.

– Извини, что так долго. Мама напутственную речь толкала.

– По поводу? – спросила она. К нам подошел Мэдок и тоже предложил ей руку.

– По поводу того, чтобы я не сделал тебя беременной, – прошептал я одними губами, глядя перед собой.

Несмотря на то, что я не видел ее лица, я почувствовал, как Тэйт напряглась, а потом услышал, как она откашлялась.

Мне не стоило говорить об этом.

Пора было перестать резать правду-матку, но я собирался еще кое о чем ей рассказать. Всю прошлую неделю я пребывал в эйфории и никак не мог заставить себя сделать это.

Позже.

– Все готовы? – спросил Мэдок по другую сторону от Тэйт.

Ее рука, сжимавшая мою, расслабилась, она выдохнула и кивнула Мэдоку.

– Абсолютно. Кажется, это начало хорошей дружбы.

– А может, начало хорошего порно, – парировал Мэдок.

– Сукин сын! – рявкнул я, сжав кулаки. Я и злился, и смеялся – все сразу. – Ты сегодня напросишься, – предостерег я друга, но они с Тэйт только расхохотались.

Осенний бал оказался именно таким, каким я его себе и представлял. Фотографии, пунш и отстойная музыка. Темой бала в этом году был «Нью-Йорк, Нью-Йорк», что понравилось Тэйт, а я был до усрачки рад, что Мэдок все-таки пошел с нами.

Все, что не умел я, умел он.

Танцы на публике? Сделано.

Кокетливые фотки в наигранных позах? Сделано.

Бессмысленные светские разговоры? Сделано.

Я подыгрывал, хотя подобные мероприятия вгоняли меня в тоску. Мэдок хотя бы сделал это более веселым для Тэйт.

А она?

Она читала меня как открытую книгу.

Избегала публичных выражений чувств, но взглядом трахала меня только так.

Мне не терпелось отвезти ее домой.

Но прежде мы должны были посетить еще одно место.

– Уверена, что хочешь пойти? – спросил я, когда мы шли рука об руку по подъездной дорожке к дому Бэкманов.

Близнецы Тори и Брайан Бэкманы, наши одноклассники, пригласили всех на вечеринку после Осеннего бала, и Мэдок настоял на том, чтобы мы пошли и оторвались как следует.

– Я в порядке, – прошептала Тэйт. – Совсем не устала.

Я поднял брови и покачал головой. Я знал, что она не устала, и не о том беспокоился. Однако мне не хотелось сейчас упоминать о прошлогоднем инциденте.

Год назад, перед тем как Тэйт уехала во Францию, я позволил Мэдоку утопить ее ключи от машины в бассейне, а потом смотрел, как она ныряет за ними.

Я тогда снова унизил ее, и мне казалось, что меньше всего ей захочется снова оказаться здесь.

И я был не уверен, хочу ли идти сюда сам.

Я запланировал нашу собственную вечеринку, и было еще кое-что. Чем дольше я ждал момента, когда наконец смогу открыть ей последний фрагмент своей истории, тем больше зацикливался на этом. Я носился с этой мыслью всю неделю, и теперь пора было проглотить чертову пилюлю.

Мне нужно было рассказать Тэйт про Джекса.

Мы прошли через выложенный плиткой холл и спустились по выстланной ковром лестнице в гигантскую гостиную, которая находилась на уровень ниже.

В огромное помещение уже набилась целая толпа – там было человек шестьдесят или семьдесят, и все из нашей школы, а музыка грохотала так громко, что я ощущал вибрацию в подошвах ботинок.

Я шел впереди, но вдруг почувствовал, что Тэйт тянет меня за руку. Я обернулся, обнаружив, что моя девочка остановилась. Замерла, как олененок в свете фар.

Я вздохнул. Черт.

Тяжело дыша, она сглотнула, явно нервничая.

У меня внутри все сжалось, и мне захотелось увезти ее домой. Не стоило нам приходить сюда.

– Тэйт, ты в порядке? – спросил я тихо, а сам с опаской подумал, что она замахнется и на этот раз сломает нос мне, а не Мэдоку, как год назад.

Она сузила глаза, оглядываясь вокруг, а потом просто покачала головой.

– Да, мне нужно выпить.

Я ей не поверил, но уголки моих губ приподнялись в улыбке.

Храбрая девочка.

Через встречный поток людей мы начали проталкиваться в направлении кухни. На весь дом грохотала песня Adrenalize группы In This Moment. Когда мы наконец оказались там, Мэдок уже готовил нам напитки. И Тэйт взяла стакан у него из рук.

Этим вечером я был за рулем – как и почти в любой вечер, теперь я редко пил на людях и уж точно не собирался задерживаться здесь надолго. Я просто стоял и, пытаясь сдержать смех, смотрел на Тэйт, которая давилась темной жидкостью.

Мэдок улыбнулся до ушей, когда она вздернула подбородок, проглотила остатки напитка и бросила пластиковый стаканчик в раковину.

Тэйт откашлялась, прикрыв рот ладошкой, и все, что я мог сейчас, – обнять ее за талию, чтобы она немного расслабилась.

Тэйт должна хорошо провести время. Я не хотел, чтобы она нервничала или боялась, что с ней снова сыграют какую-нибудь злую шутку.

Именно поэтому она и решила выпить, а я не стал возражать.

– Ой, покраснела как помидор, – пошутил Мэдок, глядя на нее.

– Отвали, – сердито сказала Тэйт, но он лишь подмигнул ей.

В кухню вошли Кейси с Лиамом. Они выглядели как инь и ян. Она вся светилась, на ее лице сияла улыбка, а у него был такой вид, будто он мучается от запора – губы поджаты, физиономия скучающая.