– Хэй, дорогая, – она улыбнулась.

– Привет, Хитрюга.

– Как твоя мама?

Я положил конверт вниз.

– С ней всё хорошо. Она сегодня выписывается.

– Я так рада!

Я счастливо улыбаюсь.

 – Я тоже, поверь мне.

– Значит, мы устроим вечеринку в выходные. Дасти и я. Ты должна к нам присоединиться.

– Я приду, – говорю, рассеянно глядя на конверт.

– Что это?

  – Это лежало на пороге. Там моё имя. Конверт пришёл не по почте, всё это очень странно.

– Боже мой, тогда открывай его!

Я смотрю на часы. У меня сейчас обеденный перерыв.

– Ладно, я посмотрю на улице, пока обедаю.

Кэнди подхватила меня под руку, и мы отправились проветриться. Я развернула кекс, уселась и положила конверт на столик передо мной.

– Мне, вроде как, страшно. Что делать, если это бомба?

Подруга, протянув руку, потыкала пальцем конверт.

 – Это документы.

– И если бы это была бомба, – говорю с сарказмом, – мы бы уже были мертвы.

– Очень драматично, – Кэнди смеется. – Давай, открывай уже, неизвестность убивает меня.

– Ладно, не вопрос.

Я поднимаю конверт и подцепляю клапан пальцем, чтобы открыть его. Вытаскиваю бумаги и бросаю взгляд на первую страницу. Это копия завещания. Я вижу имя дедушки Маркуса; я знаю, потому что он говорил мне о нём.

  – Это волеизъявление. Интересно, кто мог оставить копию завещания у нас на пороге? – размышляю я вслух, глядя на первую страницу, которая полна информации о дедушке Маркуса.

– Я не знаю. А есть записка?

Я засунула руку обратно в конверт, в полной уверенности, что там ещё что-то есть. Нащупав, я вытаскиваю маленький жёлтый листочек, на котором написано:


«Ты заслуживаешь правду».

Я показываю его Кэнди, и её глаза расширяются. Потом перевожу взгляд обратно на бумаги и начинаю просматривать их.

Мой взгляд скользит вниз по страницам, где подробно описано распределение его активов. Речь идёт о его доме, его финансах, но ничего необычного.

Зато на четвёртой странице я натыкаюсь на нечто, что полностью меняет весь мой мир. Я начинаю вчитываться в текст, у меня всё немеет. Волосы на затылке встают дыбом, когда отдельные слова вспыхивают перед глазами.


Бизнес. 

Нужна жена… 

В течение двенадцати месяцев. 

Теряет всё, если он не будет женат.


У меня перед глазами всё плывёт, и я знаю, что Кэнди что-то кричит мне, но не могу разобрать ни слова. Стул подо мной скользит, когда я встаю в оцепенении.

Держа документы в руке, я, спотыкаясь, бреду к дому. Мысли бешено скачут, сердце бьётся в горле, но кажется, что всё происходит в замедленном темпе.

Я добираюсь до кухни, где нахожу его.

Я всё ещё как в тумане, потому что моя рука двигается по своей собственной воле, и соприкасается с его щекой. Это не пощечина, а сильный, коварный удар тыльной стороной ладони, что заставляет его взреветь от боли и сделать два шага назад. Тогда это происходит. Эмоции накатывают, и меня накрывает.

– Ты кусок дерьма, сволочь! – Я кричу так громко, что сама себя пугаю.

Меня трясёт от дурноты и осознания реальности. Кожа горит, сердце колотится, в животе крутит, в голове пульсирует от смеси ярости и ослепляющего горя, приобретая оттенок фатальности для моего рассудка. Маркус держится за щёку, не сводя глаз с бумаг в моей руке. Выражение его лица… пустое.

Такое же пустое, как я видела не раз прежде.

Пустое, потому что он не… ничего не чувствует.

Я же пустое место.

Контракт.

Я поднимаю на него глаза, и он, наконец, встречается со мной взглядом. Он не в шоке. Он не страдает. Он просто, бл..ть, пустой. Пустые, твою мать, карие глаза. Пустой, будь он проклят, человек.

– Это правда?

– Катя…

– Чёрт бы тебя побрал, ты, кусок дерьма, это, бл..ть, всё правда?!!

– К чёрту это, Катя.

 – Не смей, бл..ть, – Я истошно кричу, меня колотит. – Я влюбилась в тебя, ты, больной ублюдок. А теперь скажи мне, ты, безвольный сукин сын. Отрасти себе яйца и, бл..ть, скажи мне!

– Да.

Одно единственное слово сокрушает мою душу.

Я сползаю на пол, бумаги разлетаются по кафелю. Утыкаюсь головой в руки, и ослепляющая боль, какой я никогда прежде не испытывала в своей жизни, рвёт моё тело на части. Я кричу в чистой агонии. Мне настолько больно и так плохо, что рвота подступает к горлу. Каждым дюймом тела чувствую, как меня разрывает на куски. Ничего. Я ничего не значу. Это всё ложь. Ничто из этого не было реальным.

Он не любит меня.

Я поднимаю голову, и дрожащими губами шепчу:

–Ты больной, ненормальный… – мой голос срывается, – жалкий неудачник, лузер. Что с тобой не так? Ты меня уничтожил. Ты забрал мое сердце, и просто разбил его.

  Что-то мелькает на его лице, что-то ужасающее. Я смотрю, как он стирает все эмоции, которые он испытывал ко мне за последние несколько недель, скрывая их за стеной холодной, бездушной маски. Он замкнулся. Он просто ушёл в себя. Маркус делает шаг вперёд, наклоняется и шипит:

 – Ты что, думала, что имеешь для меня значение, Катя?

И вот так, мой мир рушится окончательно. Я всего лишь пустышка. Он никогда не любил меня. Я ему даже не нравилась. Я была просто способом сохранить его бизнес. Громкий, истошный крик вырывается из моего горла, когда я смотрю на человека, который стал для меня целым миром. Этот человек просто разрушил всё.

– Имела значение? – шепчу. – Имела значение… Я никогда не имела значения, сейчас я знаю, но там было другое… что–то другое… Я думала, что что-то изменилось…

Что-то мелькает на его лице, но он натягивает маску невозмутимости.

 – Ты ошибалась. Ты просто имя на листе бумаги для меня. Глупая, бестолковая, наивная маленькая девочка.

Удар.

Его слова, как удар по лицу.

– Ты даже, бл..ть, не нравилась мне.

Удар.

– Ты никогда ничего для меня не значила.

Удар.

– Всё это было сплошным дерьмом.

Удар.

– Полностью. Обычный перепих. Враньё.

Я отшатываюсь назад, приземлившись руками на пол. Интенсивное, опустошающее страдание разрывает мою душу. Моя голова плывёт, тело немеет и боль в сердце, я знаю, никогда не пройдёт. Он пробил дыру в самом моём существовании, он разорвал, растоптал меня, а потом отшвырнул меня обратно, окровавленную и сломанную.

– Уходи, Катя.

 Его голос хлещет, как кнут.

– Что?

  – Уходи. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь. Ты не нужна мне здесь. Убирайся на хер из моего дома.


Я вижу неподдельную ярость в его глазах, его челюсть напряжена, я знаю, что он сцепил зубы. Я вглядываюсь в него, по-настоящему рассматриваю. Такой красивый, на всю голову еб..нутый человек. Такое бессмысленное совершенство. Я с трудом поднимаюсь на ноги, хотя всё моё тело дрожит. Он хочет, чтобы я ушла. Я уйду.

 – Я надеюсь, будь ты проклят, – говорю я, делая шаг назад. – Я надеюсь, что ты будешь видеть моё лицо каждый раз, когда ты будешь терять что-то в своей жизни. Я надеюсь, что в один прекрасный день твоё сердце вырвут и раздавят так же, как ты поступил с моим, но больше всего, Маркус Тандем, я надеюсь, что, Боже, кто-нибудь заставит тебя заплатить.

С этими словами я поворачиваюсь, поднимаю свою сумочку и выхожу. Я покидаю свой мир, оставляя ту Катю позади. Моя душа раздроблена. Моё сердце разбито. Я жалка и глупа, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь стать прежней. Душевная боль, я знаю, станет частью моей жизни, и я никогда не буду в состоянии изжить это.

Он уничтожил меня.

Прямо сейчас, я не могу даже дышать. Маркус забрал всё, чем я была, и раздавил это. Всё, во что я верила, было ложью. Он разрушил мою жизнь. Он растоптал меня. Он разбил моё сердце. Возможно, я дала обет перед Богом любить и уважать его, пока смерть не разлучит нас.

Я не смогу сдержать этот обет.

О чём это говорит?

Существует тонкая грань между любовью и ненавистью.

И она есть.


~ * ~ * ~ * ~

Маркус

Я колочу кулаком по столешнице снова и снова, меня раздирает на куски, когда я вижу, как она исчезает из моей жизни. Кровь сочится из костяшек пальцев, но это ничто по сравнению с болью в моём сердце. Это странные эмоции, которые я никогда не чувствовал, но эти слёзы убивают меня, разрывая мою душу в клочья. Моё сердце чувствует, что оно вот-вот взорвётся, и непреодолимая потребность вцепиться в мою собственную грудь, чтобы остановить это, выводит меня из себя.

 Всё должно было быть не так.

Я никогда не должен был беспокоиться.

Слова, которые я швырнул в неё, звучат снова и снова рефреном в моей голове, когда я борюсь с желанием упасть на колени и реветь в муках агонии. Она никогда не узнает, чем я пожертвовал. Она никогда не узнает, что я дал ей. Она никогда не узнает, что я просто освободил её.

– Что ты, мать твою, сделал?

Подняв голову, я вижу Мака, стоящего в дверях. Я не знаю, почему он здесь. Меня на самом деле это не волнует. Он выглядит сердитым. Я думаю, так оно и есть. Он всё знает. Он знает о Кате. Он знает, почему она была со мной. Он знает, что я проиграл.

– Я просто услышал, что ты сказал. Что с тобой случилось? Разве ты не понимаешь, что ты только что сделал? Что, бл..ть, руководило тобой, чтобы бросить всё, ради чего ты работал?

– Я отдал ей жизнь назад, её свободу... – бормочу я безучастно. Пустота начинает заполнять всё больше и больше мою жалкую душу.

– Я за то, чтобы быть хорошим парнем, дружище. Конечно, мне нравится Катя... но ты сделал выбор, чтобы сохранить свой бизнес. Ты принял меры. Ты не пустишь это дерьмо на самотёк. Ты будешь бороться за него. Ты это исправишь. Сделаешь это лучшим образом. Отправить её прочь без боя означает, что ты потеряешь всё.