Аврора Роуз Рейнольдс - До Новембер

Тёплый порыв воздуха ударяет мне в лицо, когда я захожу в вестибюль отеля. На дворе октябрь, но я уже могу сказать, что зима будет суровая. Леди за стойкой отрывает свои глаза от компьютера и шокировано смотрит на меня. Не могу её винить. Я выгляжу так, как и чувствую себя, — дерьмово.

— Ох, милая, вы в порядке? — спрашивает она. Ненавижу этот вопрос.

— Я в порядке, — я стараюсь улыбнуться, — Мне нужен номер. Желательно такой, где можно держать собаку.

— Конечно, — говорит она, снова опуская взгляд на свой компьютер и что-то печатая. — На сколько ночей?

— На одну, — я опираюсь на край стойки, чувствуя, как на меня наваливается усталость последних нескольких дней.

— В комнате триста двенадцать можно жить с собакой. Вам нужно всего лишь подняться на лифте на третий этаж, а затем свернуть направо. Всего семьдесят долларов за ночь и дополнительные пятьдесят — за собаку.

Я передаю ей свою карточку. Ожидая, пока она закончит с оплатой, я смотрю вниз на своего нового компаньона. Не могу поверить, что он спас мне жизнь.

Я помню, что на меня напали, а он появился из ниоткуда и прыгнул на парня, напавшего на меня. Копы сказали, что если бы не он, то, вероятно, сейчас я бы была мертва или же находилась в коме. Вместо этого, у меня всего лишь небольшое сотрясение, два сломанных ребра и растяжение запястья.

Бист (прим. перев. с англ. зверь) был первым, кого я увидела, когда проснулась в переулке, где вокруг витал запах мусора и мочи. Я думала, что умерла, пока не услышала, как кто-то скулит, и не почувствовала теплый и влажный язык на своем лице. Открыв глаза, я увидела огромную морду, похожую на собачьего ангела. Он сидел рядом со мной, пока я искала в себе силы встать. Он не отходил ни на шаг, пока я переваливалась через порог квартиры, чтобы вызвать полицию. Он был моим персональным охранником каждую минуту.

— Держи, милая, — говорит она, протягивая мне карту-ключ от номера. — Лифт прямо по коридору, — она указывает налево.

— Спасибо, — бормочу я, готовая упасть на кровать и заснуть.

— Знаю, это не моё дело, — говорит она, и я останавливаюсь, чтобы посмотреть на неё, — но, надеюсь, вы успели выпустить пар прежде, чем оставили этого козла.

— Это совсем не то, что вы подумали, — я улыбаюсь и качаю головой.

— Ну да, милая. Как скажешь.

У меня нет сил спорить с ней, поэтому я пропускаю мимо ушей её комментарий и улыбаюсь.

— Пойдём, малыш.

Бист идет рядом со мной, пока я несу свою сумку.

— Ты сможешь всё обнюхать завтра утром, когда я не буду валиться с ног, — говорю я, зевая, и подталкиваю его.

Когда, наконец, мы добираемся до нашего номера, меня ошеломляет запах собачьей мочи. Зачем они вообще просят пятьдесят долларов, если очевидно, что они не используют их, дабы избавиться от него? Сейчас я так устала, что мне всё равно, но я рада, что здесь есть кровать. Мы могли бы поспать в моей машине, но со всеми моими вещами там не так много места. Я снимаю поводок с Биста и иду в ванную, занося сумку.

Почистив зубы и ополоснув лицо, я смотрю в зеркало и кривлюсь. Я похожа на корову. Всё моё лицо в синяках, зелёные глаза опухли и стали почти невидимыми, нижняя губа разбита и на всем теле ещё куча синяков, даже волосам больно. Я снимаю джинсы, кофту и лифчик, но оставляю небольшой топик и трусики прежде, чем забираюсь в кровать. Наклонившись, я выключаю свет. Через пару секунд я чувствую, как Бист прыгает на кровать и сворачивается клубочком около меня. И затем я отключаюсь.

Солнечные лучи проходят сквозь щель в шторах. Я издаю стон и переворачиваюсь. Бист лежит на спине, подняв к верху лапы, и тихо сопит. Он — самый странный пёс, которого я когда-либо видела. Не то чтобы у меня много опыта в общении с собаками. Я всегда старалась избегать их. Когда мне было четыре, мы посетили маминых друзей в Хэмптоне. У них была собака, которая бросилась на меня. Всё закончилось больницей и швом на брови. С тех самых пор я очень сильно боюсь собак, даже включая тех маленьких, которых люди считают милыми, ведь они выглядят так, словно их можно положить в сумочку. Мой пёс, Бист, не такой. Я поискала в интернете фотографии собак, и, исходя из того, что я нашла, он — немецкий дог. Его голова доходит до моей талии, когда он стоит на всех четырех лапах. Я не очень высокая, поэтому, когда он встаёт на задние лапы, то его голова где-то на десять сантиметров выше моей. Удивительно, но я его совсем не боюсь. Честно говоря, я сомневаюсь, что смогла бы с этим справиться с событиями последних дней без него.

— Привет, приятель, — говорю я, потирая его живот. Он перекатывается в сторону, глядя на меня как на сумасшедшую. — Ага, настало время проснуться и продолжить путь, если мы хотим приехать к папе сегодня вечером, — говорю я, вставая с кровати.

Он всё ещё продолжает лежать.

— Как хочешь. Я в душ, — говорю я ему, словно ему не наплевать.

Спотыкаясь по пути в ванную, я начинаю принимать душ. Когда пар от горячей воды заполняет всю комнату, я снимаю свой топ, трусики, и залезаю под воду. Порвав упаковку от дешёвого мыла отеля, я намыливаю своё тело. Затем смываю всё от головы до кончиков пальцев, стараясь аккуратно обходиться с царапинами на руках и ногах. Я нахожу шампунь, но бальзам к нему отсутствует. Обидно, что я не порылась прошлой ночью в машине, чтобы найти хоть какие-нибудь жидкости для душа. Выбравшись из душа и высохнув, я стараюсь расчесать запутанный комок волос на голове пальцами, чтобы не выглядеть так, словно я сошла с ума, когда спущусь вниз и сдам номер.

Словно это кого-то волнует, смеюсь я про себя.

Один взгляд на моё лицо и всем будет плевать, что творится у меня на голове. Я нахожу чистый лифчик, трусики и спортивные штаны. Накидываю на себя балахон с капюшоном и собираю волосы в беспорядочный пучок на голове, затем оставляю очки на макушке, пока мы не спускаемся вниз. Когда я выхожу из ванной, то обнаруживаю сидящего на кровати Биста, который словно говорит своим видом, что я слишком долго собиралась. Типичный мужчина.

— Давай выдвигаться, малыш, — я хлопаю себя по бедру, и он спрыгивает с кровати, останавливаясь рядом со мной.

Сидя у моих ног, он ждёт, когда я надену поводок.

— Ладно, сладенький, я покормлю тебя снаружи, — говорю я, ещё раз проверив ванную, чтобы убедиться, что ничего не оставила.

На пути к лифту, я замедляю шаг, чтобы Бист смог обнюхать всё, что пропустил прошлой ночью.

Двери лифта открываются и человек, выходящий на него, буквально замирает при виде собаки. Нет, он, конечно, большой, но не такой уж и пугающий. Его шерсть тёмно-серого цвета с чёрными пятнами, нос розоватый с тёмными пятнышками, а глаза практически чисто голубые. Он невероятно красив. Я смотрю на мужчину и извиняюсь.

— Может, он испугался моего лица, — говорю я Бисту, когда двери лифта закрываются. Он наклоняет свою голову в знак согласия. Когда двери лифта снова открываются, но уже на первом этаже, я опускаю солнцезащитные очки на глаза, ведь в помещении достаточно света.

Подходя к стойке регистрации, я замечаю нового администратора и молюсь, чтобы у нас не состоялся неловкий разговор. Затем я опускаю карточку от номера в коробку и разворачиваюсь, даже не взглянув в ту сторону.

Затем запах кофе резко ударяет мне в нос. Ноги сами ведут меня в сторону источника моей слабости. Я люблю кофе. Я пью так много кофе каждый день, что такое потребление могло бы улучшить бюджет какой-нибудь маленькой страны. С кофе в руках и рогаликом, торчащим из моего рта, мы идём к машине. Снаружи холодный воздух попадает в лёгкие, и я чувствую себя замечательно. Я иду к своему второму малышу, ярко-голубому кабриолету «Фольксваген Жук». Открываю багажник, запихиваю туда свою сумку, достаю еду для Биста и миску для воды, и всё это ставлю на землю. Прислонившись к машине, я наблюдаю, как он наслаждается своим завтраком. Когда он заканчивает, я кладу его миску обратно в машину и веду его к траве, чтобы он смог сам о себе позаботиться. Я лежу на холодной траве, смотрю в небо и всё, о чём я могу думать, — это то, как моя жизнь изменится через несколько часов.

***

Водить машину совсем не весело. Ладно, буду честной. Вести мою машину с огромной собакой из Нью-Йорка в Теннесси не весело. Моя машина маленькая, мои вещи занимают весь багажник и часть заднего сиденья, для Биста просто нет места. Мне жаль его, ведь он застрял тут, и у него нет даже возможности прилечь. Был момент, когда его зад лежал на заднем сиденье, а всё остальное тело лежало на полу. Это выглядело совершенно неудобным, но, видимо, он не возражал, потому что через пару минут он сменил позу, посапывая. Кто знал, что собаки могут так громко сопеть?

Через пару часов мы делаем остановку, чтобы воспользоваться туалетом и размять ноги. Мы всё ещё находимся в Вирджинии. Честно говоря, я рада, что дороги хорошо просматриваются. Никогда не знаешь, что может произойти в такой сезон. Октябрь — это хитрый месяц. Пару дней стоят красивые и солнечные дни, когда свободно дышится, а потом резко холодает, и всё, что ты можешь хотеть — это побыстрее войти в зимнюю спячку.

Я ненавижу мороз. Может, после того, как я разберусь с отцом, то смогу съездить куда-нибудь на пляж. Единственная хорошая вещь в зимнем времени — это возможность носить свитера и сапоги. Но я скучаю по платьям зимой. Обычно летом я ношу платья каждый день. Нет ничего приятнее, чем встать утром, принять душ и нарядиться в платье и босоножки. Это не отнимает много сил. Можно попробовать добавить милый пиджачок или украшение, но это совсем необязательно. Платье — это простой стиль. Зимой нужно быть уверенной, что не только штаны подходят к сапогам, но и сапоги сочетаются с твоей верхней одеждой. Да, я ненавижу мороз.