– Она будет в капоре, платье с фартуком и высоких ботиках на шнуровке, если тебя это так интересует, – холодно ответил Роберт. – Впрочем, когда она приедет, ты сможешь увидеть ее собственными глазами, – добавил он и тут же пожалел о своих словах. Роберту не хотелось, чтобы Пол унизил Лили или задел ее чувства каким-то иным образом – или испортил настроение ему. К счастью, Пол вроде не собирался знакомиться с Лиллибет.

– Так и быть, оставлю «сиротку Ребекку» тебе. Деревенские красотки не в моем вкусе, – рассмеялся брат, Роберт же подумал: «А мне не по вкусу такие, как твоя жена». Они с Полом действительно всегда сильно отличались – даже в детстве у них почти не было общих игр и забав. «Похожи, как гвоздь на панихиду» – эта поговорка была как будто о них сложена.

Роберт все еще сидел за столом в своем кабинете, когда машина с Лили пересекла мост Вашингтона и въехала на улицы Манхэттена. При виде открывшейся перед ней панорамы у девушки захватило дух. Она почти сразу приметила сверкающее на солнце здание Эмпайр-стейт-билдинг и почувствовала себя Дороти в волшебной стране Оз. Ничего красивее Лиллибет в жизни не видела. Все здесь казалось ей удивительным и прекрасным – и почему-то хорошо знакомым, словно она возвращалась домой после долгой отлучки.

Следуя полученным от Роберта инструкциям, водитель позвонил ему на мобильник, как только машина въехала в город и направилась к деловому центру. Они были уже на Уэст-сайдском шоссе, когда шофер передал мобильный телефон Лиллибет, но девушка только недоуменно вертела аппарат в руках. Она не знала, что это и как им пользоваться.

– Что мне нужно сделать? – растерянно спросила Лили, и шофер поглядел на нее так, словно она с луны свалилась. Впрочем, пассажирка, одетая в подпоясанное фартуком длинное черное платье и какой-то средневековый головной убор, с самого начала показалась ему странной, хотя он и не слышал, чтобы где-то в округе Ланкастер распустили сумасшедший дом.

– Просто говорите, и все, – посоветовал он.

– Куда говорить? – уточнила она, и Роберт, который слышал весь этот обмен мнениями, подумал, что ближайшая неделя принесет Лили множество удивительных открытий. Водитель тем временем жестами показал ей, как держать аппарат, и она чуть боязливо прижала его к уху.

– Алло?

– Добро пожаловать в Нью-Йорк, мисс Петерсен. – Голос Роберта звучал в трубке на удивление четко и ясно.

– Да-да, я еду! – радостно воскликнула она. – Здесь так красиво! – добавила Лиллибет, глядя то на высотные дома слева от шоссе, то на джерсийский берег и Гудзон справа. Несмотря на осень, погода стояла отличная и вода в реке ярко блестела. – Нью-Йорк даже красивее, чем я думала!

– Я очень рад, что вам нравится, – искренне сказал Роберт. – И еще – замечательно, что вы все-таки смогли приехать. Надеюсь, ваш отец… он не очень сильно ругался?

– Не сильно. Я уехала, пока все спали. Уилл довез меня до сыроварни.

– Ну и отлично. – Боб обрадовался, что обошлось без скандала. Он боялся, что отец никуда ее не пустит. – Ну, до встречи. Вам осталось совсем немного.

И действительно, десять минут спустя Роберт уже встречал ее на тротуаре перед входом в офисное здание, где располагалось его издательство. Когда машина остановилась, он сам открыл заднюю дверцу и протянул руку, чтобы помочь Лиллибет выйти, и она посмотрела на него снизу вверх, словно давно и хорошо его знала. Этот взгляд не показался Роберту странным – Лили как-то призналась ему, что, еще когда увидела его в первый раз, у нее возникло ощущение, будто они уже знакомы. Боб даже пошутил, что они, возможно, встречались когда-нибудь в прошлой жизни, но Лиллибет не приняла шутки, противоречившей ее религиозным убеждениям, и только кротко заметила, что и эта жизнь кажется ей удивительной и прекрасной.

– Здравствуйте, мистер Белладжо, – церемонно поздоровалась она, выбравшись из машины, и тут же, не удержавшись, воскликнула: – Как же все-таки здесь красиво! Не ожидала увидеть ничего подобного.

В ее голосе прозвучало самое настоящее благоговение, и неудивительно: дома вокруг казались ей огромными, хотя в Трайбеке почти не было по-настоящему высотных зданий.

– Надеюсь, вам у нас понравится, – галантно ответил Роберт и предложил ей опереться на его руку. Она с готовностью взяла его под локоть, словно самая настоящая светская дама, и они вместе вошли в вестибюль, предварительно отпустив водителя, которому предстояло доставить ее чемодан в отель.

Лифт, к счастью, работал.

– А это что? – с любопытством спросила Лили, когда дверцы кабины автоматически открылись.

– Самое обыкновенное волшебство, – пошутил Роберт. – Это лифт. Он у нас то работает, то нет. Сегодня нам повезло – не придется карабкаться на нужный этаж пешком. Надо просто войти внутрь, нажать кнопку, и электрический двигатель поднимет кабину куда надо.

– А это не опасно? – Лили неожиданно оробела. Ей приходилось читать о лифтах, но она представляла их несколько иначе, к тому же этот лифт выглядел довольно древним.

– Нисколько… – Роберт первым шагнул в кабину и серьезно посмотрел на нее. – Скажите только «абракадабра».

Лиллибет рассмеялась и вошла следом. Едва она нажала кнопку пятого этажа, дверцы закрылись и лифт с лязгом и скрежетом пополз вверх. Меньше чем через минуту они были уже в офисе «Белладжо пресс». В большом зале теснились столы, в углах было выгорожено несколько небольших кабинетов для старших редакторов, под потолком горели длинные лампы дневного света, сверкал до блеска натертый линолеум. И все же первой в глаза Лиллибет бросилась эпическая фигура Патрика Рили, сидевшего ближе всех к входной двери. Сегодня он выглядел особенно растрепанным, и Роберт пожалел, что не отправил его с поручением куда-нибудь на Западное побережье. Или на другую сторону Земли. Его стол был, как всегда, завален «издательским мусором», но теперь Роберт относился к этой груде бумаг с куда большим почтением, ведь именно там он отыскал свой золотой самородок – рукопись «Ласточки», которая вполне могла стать книгой года, а то и десятилетия.

Стиснув зубы, чтобы никак не выдать своего неудовольствия, Роберт все же представил Лиллибет Пату, затем показал на гору отвергнутых рукописей на его столе.

– Вот в этой огромной куче я и нашел вас, – негромко сказал он, пока Патрик с любопытством рассматривал гостью. Он еще никогда не видел аманиток в традиционном платье, и сейчас его лицо выражало неподдельное восхищение. Лиллибет казалась ему сошедшим с экрана персонажем какой-то исторической драмы.

Пока они знакомились, из своего закутка в углу появилась Мэри Пакстон, точнее, сначала показался ее огромный живот и только потом – все остальное. Подойдя к Лиллибет, она дружески ее обняла.

– Добро пожаловать в Нью-Йорк, дорогая, – сказала она, и Лили улыбнулась в ответ, хотя огромное количество новых впечатлений не могло ее не ошеломить.

– Здравствуйте. Вы – Мэри? Мистер Белладжо мне о вас рассказывал. Как вы себя чувствуете?

– Как может чувствовать себя женщина, которую раздуло, словно воздушный шар? Нормально… – Мэри с трудом пожала плечами. – Хотя должна признать: двойня – это не фунт изюма.

– Вы не поверите, но моя мама была еще больше, когда вынашивала близнецов, – утешила ее Лили. – Когда они родились, каждый весил больше девяти с половиной фунтов. Аманитские младенцы всегда очень крупные. – Так оно и было: обильное и качественное питание, физическая активность и свежий воздух круглые сутки не могли не сказаться на здоровье рожениц и младенцев.

– Ну, мои, думаю, тоже не будут какими-нибудь задохликами, – несколько самодовольно заметила Мэри. – Впрочем, если говорить откровенно, мне поднадоело служить для них живым контейнером. Вы приехали очень вовремя, Лиллибет, думаю, через неделю-другую я избавлюсь от этого бремени.

– Будем надеяться, – кивнула Лиллибет. – Мои младшие братья родились на две недели позже положенного.

– Сплюньте! – Мэри прошла за Лиллибет и Робертом в его кабинет и поспешно рухнула на диван, а Роберт заказал в ближайшем кафе ланч, чтобы Лили перекусила с дороги и как можно скорее приступить к работе. Мэри нисколько не шутила – каждая минута была на вес золота.

Лиллибет быстро освоилась на новом месте. Устроившись поудобнее в уголке дивана, она огляделась по сторонам, отыскивая, куда положить легкий пыльник и капор. Роберт и Мэри зачарованно на нее смотрели. В эти минуты Лили была как никогда похожа на оживший портрет работы старых голландских мастеров. Это сходство еще усиливалось длинной белокурой косой, которую она перекинула через плечо. Коса была толстая и спускалась много ниже пояса, поскольку Лиллибет, как и все аманитки, ни разу в жизни волос не стригла.

Почувствовав на себе их взгляды, Лили грациозно повернула голову и улыбнулась:

– Даже не верится, что я на самом деле в Нью-Йорке.

От нее потребовалось самое настоящее мужество, чтобы в течение многих недель сносить гнев и угрозы отца, и сейчас ей казалось – она терпела не зря. Правда, она приехала в город своей мечты всего на неделю и теперь с жадностью впитывала новые впечатления, спеша увидеть и перечувствовать как можно больше. И, конечно, ей очень хотелось поскорее начать работу над книгой. Она успела соскучиться по «Ласточке» и теперь воспринимала ее текст как совершенно новый. Да и то сказать – с тех пор как она отправила рукопись в издательство, прошло немало времени, за которое Лиллибет успела многое пережить, сама измениться, так что теперь она могла взглянуть на собственноручно написанную книгу по-новому.

– Здесь все выглядит почти так, как я себе представляла, только… – Она на секунду запнулась, подбирая слова. – …Только намного больше. Не думала, что дома могут быть такими… огромными. И людей очень много. У нас в деревне никогда столько людей не бывает! – Она обезоруживающе улыбнулась, и Роберт кивнул. Он собирался несколько позднее устроить Лиллибет экскурсию по городу.