Дженни к этому времени тоже закончила свои переговоры и сидела на диване с каким-то каталогом на коленях. Она предупредила Билла, что через полчаса к ним приедет Азайя с образцами тканей, из которых необходимо отобрать для клиента несколько самых подходящих. По его лицу она сразу поняла, что он чем-то расстроен, но решила, что Билл никак не может отойти от встречи с родными.

Азайя действительно приехала минут через двадцать, и Билл сказал, что пойдет немного прогуляться. Он хотел дать Дженни возможность поработать спокойно, но как только он вышел из квартиры, Азайя сразу повернулась к Дженни.

– Ну, как прошел праздничный обед? Было очень скверно? – озабоченно спросила она. Помощница знала, что отношения между Дженни и родителями мужа оставались напряженными, и очень ей сочувствовала.

– Было просто ужасно! – с чувством ответила Дженни, ненадолго отложив в сторону образцы и каталоги. – Мне очень неприятно это говорить, но родители Билла держались на редкость высокомерно. Они делали вид, будто совершенно не замечают мою маму, да и с самим Биллом обращались не самым лучшим образом. Меня они просто презирают, теперь я окончательно в этом убедилась, но главное – они не считают нужным скрывать свою неприязнь, а Билл от этого страдает. Ему, бедняжке, очень нелегко приходится – терпеть такое от собственных отца с матерью. Да и его братья тоже не лучше… Я-то надеялась, что теперь, когда прошло столько времени, они хоть немного успокоятся, но этого не произошло. Боюсь, его родные будут и дальше меня ненавидеть.

Говоря это, Дженни тяжело вздохнула, но уже через пять минут совершенно забыла обо всех неприятностях, с головой уйдя в любимую работу. Выбрав для клиента подходящие образцы тканей, она подписала несколько писем и счетов, просмотрела два десятка эскизов и фотографий и сделала кое-какие замечания и дополнения. Через час с небольшим Азайя уже ушла, а еще минут через двадцать домой вернулся Билл. Он все еще выглядел подавленным, и Дженни, которая варила в кухне кофе, крепко обняла мужа и прижалась к его груди.

– Прости, что я их пригласила, – снова сказала она, и Билл кивнул, но Дженни уже догадалась, что его огорчило что-то еще.

– Ты не виновата, – ответил он. – Если они так себя ведут, то… В общем, я больше не хочу их видеть и говорить о них тоже не хочу, хотя мне, положа руку на сердце, их даже немного жалко. Мои родные – просто несчастные люди, которые живут в своем собственном крошечном мирке и не желают ничего знать, кроме собственного «я». Конечно, им неприятно думать, что я сумел вырваться из тех узких рамок, которые они сами для себя установили, но тут уж ничего не поделаешь. Главное, мы с тобой вместе, а больше мне ничего не надо.

И Билл улыбнулся Дженни. Во время прогулки он принял важное решение. У него никогда не было секретов от жены, но три месяца назад – когда пришло первое письмо – такой секрет появился, и Билл очень по этому поводу переживал. Но теперь ему было ясно, что, расскажи он ей всю правду, это ни на что бы не повлияло, к тому же Дженни имела право знать о его жизни все. И, осторожно высвободившись из ее объятий, Билл принес письма, которые лежали в его столе.

– Вот, – начал он. – Я давно собирался их тебе показать… но у меня не хватало смелости, к тому же не хотел беспокоить тебя понапрасну. Первое письмо я получил еще в марте. Мне предлагают стать основным священником прихода в Вайоминге… вот почему я от этого места отказался. Я не могу поступить так с тобой, Дженни! Чтобы нормально работать, тебе необходимо находиться в Нью-Йорке, а Вайоминг слишком далеко. В общем, мы туда не поедем, так что не беспокойся… Дело, однако, в том, что сегодня я получил второе письмо. Они до сих пор не нашли священника и очень просят меня еще раз подумать над их предложением. Откровенно говоря, лучшего места я бы и не желал. Кроме того, мне было приятно узнать, что хоть кому-то я нужен, вот только приход этот расположен в двух с лишним тысячах миль отсюда. Странно, как мое резюме вообще там оказалось. Когда я регистрировался в церковной службе поиска вакансий, то специально уточнил, что мне нужно место только в Нью-Йорке или в пригороде, но они, как видно, что-то перепутали, и мои резюме разлетелись по всей стране… – Билл виновато улыбнулся и слегка развел руками. – Я получил несколько подобных писем из самых разных мест, но эти люди из Вайоминга откликнулись чуть ли не самыми первыми. Должно быть, им действительно очень нужен пастор, если они согласны даже на человека, который только что окончил семинарию…

С этими словами Билл протянул Дженни оба письма. Она быстро пробежала их взглядом и взглянула на мужа с нескрываемым испугом.

– Ты действительно хотел бы туда поехать? – быстро спросила Дженни. – Но как же… как же… – От волнения она не смогла продолжать. Как и Билл, Дженни отлично понимала, что для нее переезд в Вайоминг означал бы конец профессиональной карьеры. Жить в этом отдаленном штате и консультировать клиентов в Нью-Йорке было физически невозможно. Большинство ее клиентов, особенно из числа знаменитостей, отличались требовательностью и капризным характером, да и сама работа Дженни носила сугубо практический характер. Зачастую изменения в готовую коллекцию вносились в самый последний момент – за считаные часы и даже минуты до показа. Как же она сможет оценивать, хорошо ли сидят платья на готовых выйти на подиум манекенщицах, если Вайоминг отстоит от Нью-Йорка на две с лишним тысячи миль? Или ей придется жить отдельно от Билла, а этого Дженни тоже не хотелось. Во что превратится их брак, если они окажутся так далеко друг от друга?

– Я написал, что не могу принять их предложение, – быстро сказал Билл и невольно вздохнул. До сих пор только два прихода – в Кентукки и Вайоминге – ответили согласием на его просьбу о месте священника, но оба варианта были для него неприемлемы. – О письме я решил рассказать тебе только потому… потому что мне было приятно его получить. Условия, которые они предлагают, весьма неплохие, к тому же мне показалось, что в Вайоминге живут очень приятные люди, и… и похоже, я им очень нужен. Жаль, что приходится отказываться.

Второе письмо из Вайоминга действительно отличалось от первого. Это был настоящий крик души. В нем староста прихода предлагал Биллу вдвое большее содержание (хотя было очевидно, что местная протестантская община вряд ли может позволить себе сколь-нибудь значительные расходы) и напоминал, что приходской священник получит в свое полное распоряжение довольно большой дом.

– Наверное, – добавил Билл, – я был не прав, когда ничего не сказал тебе про первое письмо. Но ведь мы все равно не сможем туда переехать, так что особой разницы нет. С другой стороны, хоть кто-то откликнулся на мое резюме!..

Ему очень не хотелось выглядеть в глазах Дженни безнадежным неудачником или лентяем, который не может добиться места просто потому, что ничего не ищет. Билл как мог старался что-то найти, но ему пока не везло.

– Если бы ты согласился, мне пришлось бы бросить работу, – тихо сказала Дженни, и он вдруг с ужасом увидел, что она готова расплакаться. Тогда Билл крепко обнял жену и прижал к себе.

– Я никогда этого не сделаю, Дженни. Я же все понимаю!

– Но ведь тебе нужно место. Какой же ты будешь священник, если не сможешь служить? А вдруг в Нью-Йорке так и не отыщется ничего подходящего?

В глазах Дженни блестели слезы, и Билл поспешил успокоить ее:

– Я обязательно что-нибудь найду, обещаю. Просто на это может понадобиться времени больше, чем мы думали. Ну а пока… У меня же есть работа капеллана, помнишь? Это, по крайней мере, что-то.

– Но ведь ты не этого хотел. Ты стремился к большему, и… – Дженни не договорила. Пока Билл учился в семинарии, ей и в голову не приходило, что он может не найти работу. Да и сам Билл ни разу не спросил себя, много ли в Нью-Йорке подходящих вакансий для молодого священника. Ему казалось, что, как только он получит степень магистра богословия, все дальнейшее устроится само собой, но ошибся. В Нью-Йорке мест не оказалось вовсе, в пригородах – тоже. Что касается Кентукки и Вайоминга, то Билл просто не мог позволить себе отправиться туда, наплевав на Дженни. Сама она, правда, ни в коем случае не хотела становиться у него на пути, но бросить карьеру и отправиться вслед за мужем к черту на рога Дженни была не готова. И, скорее всего, никогда не будет готова. Билл это очень хорошо понимал, поэтому сказал твердо:

– Я хочу, чтобы решение, которое я приму, устраивало нас обоих, а не меня одного. Просто… просто предложение из Вайоминга выглядит очень соблазнительно. Было бы неплохо найти что-то подобное здесь, в Нью-Йорке.

– А если ты ничего не найдешь, что тогда? – не могла успокоиться Дженни, глядя на него своими большими синими глазами.

– Найду, – пообещал Билл, стараясь, чтобы его голос звучал как можно увереннее. За прошедшие полгода он написал и отправил не один десяток писем с копиями своего резюме, к тому же на него работала церковная служба поиска вакансий. Не может быть, думал он, чтобы это не принесло результата. Увы, факты говорили об обратном: до сих пор Билл получил только два предложения, и оба ему не подходили, однако он твердо решил не отчаиваться. И все же он был расстроен отсутствием выбора; это было хорошо видно по его лицу. Дженни стало его жалко, и она попыталась подбодрить мужа:

– Конечно, найдешь.

Билл кивнул и, убрав письма обратно в конверты, предложил поужинать. Сегодняшний день оказался очень нелегким (сначала – выпускная церемония, затем – обед с родными), и оба чувствовали себя усталыми и разбитыми. Дженни, впрочем, казалось, что дело не только в усталости. Второе письмо церковного старосты из Вайоминга повисло над ними подобно дамоклову мечу. Она хорошо понимала, что Билл заинтересовался этим предложением, иначе бы он просто не стал показывать ей письма. И все же Дженни пока не чувствовала в себе готовности пожертвовать карьерой ради служения Билла. Да, он испытывал трудности с устройством на приход, но положение вряд ли можно было считать критическим только потому, что ему не удалось подыскать место сразу после окончания семинарии, и Дженни сказала себе, что беспокоиться, пожалуй, рано. Как она много раз говорила Биллу, что-нибудь да подвернется, нужно только немного потерпеть.