Джудит Гулд - До конца времен

Как глупо, размышляла Леони, смеясь над собой. Что за нелепость! Почему Мосси не предупредила о том, какое впечатление этот человек производит на окружающих? И о том, что он обладает внешностью кинозвезды?

«Ну и что?» – мысленно перебила она себя.

Леони застыла как вкопанная.

Она остановилась в тени на пороге гостиной, наблюдая, как Мосси и Николсон беседуют, не замечая ее. Мосси курила, поглядывая в сторону окна, выходящего на лужайку.

Но рядом с Николсоном Мосси казалась всего-навсего бесплотным призраком – фантомом, материализовавшимся из воздуха лишь на краткий миг.

Почти вопреки собственной воле Леони пристально посмотрела на Сэма Николсона и поняла, что пропала.

По ее мнению, на свете существовали не только мужчины, излучающие власть благодаря своему состоянию и положению, но и те, которые притягивали окружающих достоинствами своей внешности. Сэм Николсон принадлежал сразу к двум категориям.

Его окружала аура мужской силы, подчеркивающей явную физическую красоту, которая никого не оставила бы равнодушным. Он занял бы соответствующее место среди богов Олимпа, решила Леони.

А еще она заподозрила, что Николсон – натура сложная, возможно, порочная, но уж никак не покладистая. Его нелегко раскусить, а тем более полюбить. Тем не менее ее влекло к Николсону, как ни к одному мужчине в мире.

«Вот он, магнетизм личности», – догадалась Леони.

Ростом этот сорокалетний красавец был по меньшей мере шесть футов и три дюйма; несмотря на крепкое сложение и саженные плечи, он казался очень гибким. Леони представила себе широкую грудь, скрывающуюся под темно-коричневой кожаной курткой, и мощный торс, переходящий в тонкую талию и узкие бедра. Свои по-мальчишески густые вьющиеся волосы он стриг не слишком коротко. В светло-русых прядях поблескивали белые и серебристые нити.

Он наверняка удостоился поцелуя самого Аполлона, заключила Леони.

Ей удалось разглядеть под загаром поперечный шрам на носу Николсона, чуть повыше горбинки. Неужели он был сломан? В аварии или в драке? Картину довершали красиво очерченный рот и крепкий волевой подбородок.

Длинные сильные ноги в облегающих синих джинсах твердо стояли на земле и были обуты в поношенные рабочие ботинки.

Леони не сталкивалась с такой грубоватой мужской красотой даже в элитных кулуарах власти манхэттенской Уолл-стрит. Она внушала Леони почтительный трепет – до тех пор, пока Николсон не обернулся и она не заметила в его изумительных бирюзовых глазах слегка затравленное выражение.

Кто посмел обидеть этого Адониса? Неужели судьба обделила его, мужчину, так щедро одаренного природой? Отчего в этих блестящих глазах поселилась грусть?

Леони вновь ощутила дрожь. Ей вовсе не хотелось думать о том, что с ней происходит, почему ей вдруг захотелось поближе познакомиться с этим человеком, заставить его открыться ей. И победить свои небеспочвенные страхи.

Даже легкая улыбка, которой Николсон поприветствовал вошедшую Леони, не прогнала печаль из его глаз.

– А, это вы, – произнес он бархатистым голосом, который обещал и предостерегал. Голосом, при звуках которого Леони словно пронзил электрический разряд.

«О Господи! – мысленно воззвала она. – Как ему удается держаться так непринужденно, расслабленно и при этом не терять бдительности?.. Да что это со мной?»

– Леони! – воскликнула Мосси. – Знаешь, Сэм в курсе истории этого дома. Непременно попроси рассказать ее нам.

– Правда? – отозвалась Леони самым приветливым и небрежным тоном, на который только была способна, и быстро прошлась по комнате. – Прошу вас, расскажите! Мне не терпится узнать о своем новом приобретении.

– Признаться, об этом доме мне почти нечего рассказывать, – объяснил Сэм, глядя ей в глаза. – Зато я знаю, как появились восьмиугольные строения в этих местах.

Леони поспешила перейти к делу – ей настоятельно требовалось переключить свое внимание с Сэма Николсона на что-нибудь другое.

– Почему бы нам сначала не осмотреть дом, а потом уже провести урок истории? – спросила она. – Вы согласны?

– Разумеется, – откликнулся Сэм, взглянув на часы. – Давайте приступим к осмотру – у меня мало времени.

– С чего начнем? – спросила Леони. – С верхнего этажа или нижнего? А может, первым делом осмотрим дом снаружи?

– Предлагаю начать с подвала, двинуться снизу вверх, а потом выйти в сад. – Сэм был сама деловитость.

– Логично, – заметила Леони. – Лестница, ведущая в подвал, находится в кухне. Идите за мной. – И она повернулась к Мосси: – А ты, Мосс?

– Если вы не против, я побуду здесь, – заявила Мосси. – Этот дом я осматривала столько раз, что знаю в лицо каждую здешнюю мышь.

Рассмеявшись, Сэм и Леони направились в кухню.

Щелкнув выключателем на верхней площадке лестницы, Леони стала осторожно спускаться по крутым ступенькам.

– Дом донельзя запущен, – извинилась она. – Настоящая декорация к триллеру!

На нижней ступеньке она потянулась ко второму выключателю.

– Но с другой стороны, в подвале сухо. Мосси осматривала его сразу после дождей и нигде не обнаружила подтеков.

– Вся техника находится в подвале? – осведомился Сэм.

– Насколько мне известно – да, – ответила Леони, смахивая с лица паутину. – Здесь есть агрегат нефтяного отопления, водонагревательная установка, бак для воды, а также стиральная машина и сушилка. И тому подобные роскошные механизмы.

Он засмеялся, оглядывая подвал, залитый призрачным, неровным светом лампочек.

– У вас есть копия плана дома и коммуникаций? – спросил он.

– Нет. – Леони пожала плечами. – Я не взяла ее, уверенная, что все оборудование придется менять.

– Так зачем выкладывать целое состояние тому, кто подтвердит, что оборудование давно пришло в негодность?

Леони вновь увидела блеск ровного ряда жемчужных зубов.

– Вот именно, – кивнула она, отбрасывая со лба каштановую прядь. – Насколько я могу судить, всю эту технику уже не починишь.

– Справедливое замечание, – откликнулся Сэм, расхаживая по подвалу.

Он остановился у громадной старой печки и присел, внимательно разглядывая ее, затем принялся изучать трубы. Вскоре он перешел к осмотру водонагревателя, бака и старинного распределительного щита. И наконец, рассмотрел каменную кладку и толстые балки перекрытия.

Сэм неторопливо ходил, смотрел, прикасался, словно лаская массивные, обтесанные вручную деревянные балки.

– Таких теперь не делают, – заметил он.

– А это хорошо или плохо? – полушутя спросила Леони.

– Просто великолепно, – серьезно отозвался он.

– Они довольно живописны, правда? – Леони легко провела ладонью по одной из балок и похлопала по ней.

Сэм обернулся.

– Вы правы, – подтвердил он. – Именно по этой причине я часто берусь перестраивать старые дома. Некоторые балки способны придать комнате ни с чем не сравнимое своеобразие.

Леони обрадовалась, услышав одобрение в голосе Сэма и убедившись, что он умеет видеть красоту даже такой простой вещи, как старые перекрытия. Возможно, он сам настоящий раритет: мужчина, наделенный воображением. Не говоря уже о великолепной фигуре.

А Сэм тем временем продолжал осматривать подвал, изредка кивая, иногда задавая Леони вопросы. Казалось, он всецело поглощен своим делом. Наконец он обернулся.

– Теперь давайте поднимемся наверх, – предложил он. – Здесь я уже осмотрел все, что хотел.

Выражение его лица осталось непроницаемым. Леони так и не поняла, обрадовало его увиденное или разочаровало.

– Конечно, – отозвалась она и направилась к лестнице.

– Я сам погашу внизу свет, – пообещал Сэм, – а вы поднимайтесь.

Он галантно дождался, когда Леони преодолеет несколько ступенек, а затем последовал за ней, безуспешно стараясь оторвать взгляд от изящных форм, которые угадывались под дорогой одеждой.

«Роскошная упаковка», – мелькнуло у него в голове.

Он восхищался гибкими, плавными движениями Леони, быстро взбирающейся по крутым ступенькам, несмотря на высокие каблуки. Ее энергичная походка была под стать характеру. Сэм понимал, что лишь сильной духом женщине по плечу взяться за такой проект. Должно быть, Леони – дерзкая и отчаянная особа. И несмотря на утонченный облик и изысканную одежду, она вовсе не производила впечатление белоручки.

Это понравилось Сэму.

На верхней площадке лестницы Леони обернулась.

– Может быть, теперь осмотрим кухню?

– Безусловно, – ответил Сэм, выключая свет и закрывая за собой дверь в подвал.

– Знаете… – сказала Леони и замолчала, чтобы подтянуться на руках и сесть на кухонный стол. Слегка нахмурившись, она обвела взглядом кухню, носившую следы неудачных попыток модернизации. – Мы еще не успели обсудить общий план реконструкции – такой, каким я вижу его. Пожалуй, пора начать.

– Отличная мысль, – подтвердил Сэм, глядя на нее. – Давайте обсудим ваши планы немедленно, пока мы не осмотрели весь дом. Признаться, я не представляю, что вы намерены предпринять. – Его лицо осталось невозмутимым. – Видите ли, даже слово «ремонт» каждый понимает по-своему. Для одних ремонт – это полная перепланировка, а для других – только оклейка стен новыми обоями.

Леони рассмеялась.

– Ну, поскольку мы не в Саутгемптоне и не в Беверли-Хиллз, заниматься перепланировкой я не собираюсь.

– Рад слышать, – отозвался Сэм. – Иначе вы оказали бы истории архитектуры медвежью услугу.

– Но, к сожалению, – продолжала Леони, – одной заменой обоев нам не обойтись. Взгляните-ка сюда, – она спрыгнула со стола, – на этот пол. На омерзительный, ужасный, грязный линолеум!

– По-моему, под этими обрывками, – Сэм приподнял носком ботинка оторвавшийся кусок линолеума, – скрываются сосновые доски.

– Вы угадали, – радостно улыбнулась Леони.

– А еще мне кажется, их можно отчистить так, что они будут выглядеть на миллион долларов. – «Как вы», – мысленно добавил он. Помолчав минуту, он сказал: – Разумеется, если это входит в ваши планы.