– Гммм.

Гинни даже не знала, слушает ли ее старик, наливавший в чашки кофе. Вспомнив, каким кофе ее угостил Раф, Гинни пожалела, что приличия не позволяют ей отказаться принять участие в этом ритуале. Но ей не хотелось обидеть Гемпи.

– Я даже понимаю, почему Джуди так расстроилась, – продолжала она, разговаривая не столько с Гемпи, сколько сама с собой. – Она знает, что Раф очень любит ветчину, и хотела в день рождения хорошенько его угостить.

– Раф не только ветчину любит. Он и мясо аллигаторов уважает, а у нас его предостаточно. Я вчера его закоптил.

«Бррр, мясо аллигатора!» – с дрожью отвращения подумала Гинни.

– Это он, наверно, захочет оставить на зиму. А зимой ее здесь уже не будет.

Гемпи хохотнул, точно он предвидел такую реакцию и дразнил ее нарочно.

– Ну ладно, мясо аллигатора есть не будете, но ведь дети обожают торты. Вам надо просто собрать немного яиц, муки, масла и сахара. – Увидев непонимающее выражение на ее лице, он опять хохотнул и поставил перед ней чашку с кофе. – Знаете, что? Вот выпьем кофе, и я вам продиктую рецепт.

– Но, Гемпи, я сроду в жизни ничего не пекла! И не мыла посуды, не стирала и вообще ничего не делала по дому.

Он мотнул головой.

– Ничего в этом во всем нет особенно трудного. Научитесь. Я вам сегодня дам первый урок. И попросите Джуди, она поможет.

– Сомневаюсь, – со вздохом сказала Гинни. – От нее никогда не знаешь, чего ждать. То мне кажется, что мы скоро станем друзьями, то она вдруг как с цепи сорвется. Меня уже отчаяние охватывает, никогда я, видно, не найду пути к ее сердцу.

– Наберитесь терпения, Принцесса. Доверие детей завоевать нелегко – сначала с ними надо подружиться. Вот и начните с торта.

– Сразу видно, что вы меня ни разу не видели на кухне.

– Следуйте рецепту, и все у вас получится. Моей матери его дала ее мать, а той – ее. И все, кто пробовал этот торт, говорят, что он просто во рту тает.

Гинни осторожно отхлебнула кофе и была приятно удивлена. Он был не такой горький, как тот, которым напоил ее Раф. А может, она, как он и предсказывал, начинает к нему привыкать? Или Гемпи унаследовал от матери ее кулинарный талант?

– А больше у вас тайных фамильных рецептов нет? – спросила она. – Мне бы какой-нибудь волшебный рецепт, как справиться с ее дядей.

– А что такого сделал Раф?

Не желая поминать инцидент с лоханью, Гинни заговорила о том, что было для нее второй по значению проблемой:

– Я не пойму, куда он все время уезжает. Что за такие дела, которые не позволяют ему провести с детьми хотя бы ночь?

– Друзья не выбалтывают секретов. «Закон чести», – уныло подумала Гинни.

– Но, Гемпи, как я смогу понять Рафа, если такая большая часть его жизни остается для меня загадкой?

Гемпи вздохнул и покачал головой.

– Мы с Рафом проехали пол-Америки. Я был рядом с ним во время битвы с Санта-Анной. Я тоже был охранником на золотых приисках. У нас было много трудных минут, Принцесса. Такой дружбой нельзя поступиться.

Конечно, подобная преданность заслуживала уважения. И человек, который ее вызвал, тоже заслуживал уважения.

– Если хотите получше узнать Рафа, – продолжал Гемпи, – понаблюдайте, как он ведет себя с детьми, – Не каждый способен пожертвовать свободой во имя чужих детей.

– Это приходило мне в голову. А что случилось с, их отцом? Почему он сам о них не заботится?

– Кто, Морто? – с ненавистью проговорил Гемпи. «Морто? – подумала Гинни. – Но Ланс же сказал, что Раф убил его на дуэли!»

– Так Раф потому заботится о детях, что убил их отца на дуэли?

– Кто сказал вам, что Жак Морто мертв?

– А разве нет? – Гинни подумала, что Раф ни разу не сказал, что отца детей нет в живых, Это Ланс; обвинил его в убийстве.

– Очень жаль, но он жив. Хорошо бы, если бы его не было на свете. – Гемпи сплюнул. – Да разве в мире найдешь справедливость! Закон позволяет мужу бить жену, а если он ее забьет насмерть, всегда можно подкупить врача. Напишет заключение, что она умерла от лихорадки.

Гинни слушала его с ужасом.

– Он что, насмерть забил Жанетт? Боже правый! А дети знают?

– Да и мы с Рафом знаем это с их слов. Когда мы сюда приехали, они жили на улице, прячась от своего папочки. Так что нам было ясно, что они говорят правду.

– Неудивительно, что Раф вызвал его на дуэль. Гемпи застыл, словно пытаясь что-то решить для себя.

– Ладно уж, так и быть, скажу, чтобы вы поняли. Раф не вызывал его на дуэль. Хотел вызвать, но не успел – его опередила Джуди.

– Джуди?

– Раф взял их всех к себе, но их папа в пьяном виде увидел их в парке. Джуди об этом говорить отказывается, и мы точно не знаем, что там произошло. Но она пришла домой с его ружьем, а Морто унесли к доктору с пулевой раной в колене.

– Она метко стреляет, – машинально проговорила Гинни. У нее сердце обливалось кровью при мысли о том, что пришлось пережить бедной девочке и остальным детям. Хотя она не так уж хорошо их знает, но может поручиться, что Джуди не станет стрелять в человека зря.

– До вчерашнего дня она отказывалась даже брать это ружье в руки. Раф целый год держал его под замком в чулане.

– Но если в Морто стреляла Джуди, почему все обвиняют Рафа?

– Гмм, – промычал Гемпи. Да, собственно, Гинни не нуждалась в объяснениях. Раф не захотел публичного скандала, просто привез детей на этот остров, подальше от их отца.

Гинни опять стало стыдно – а она еще посмела обвинять Рафа в том, что он пренебрегает детьми. Он дал бедным, забитым детям кров, возможность чему-то научиться, вырасти нормальными людьми. И кто она такая – требовать от него объяснений, куда он уезжает по ночам и как он зарабатывает на жизнь? Что она сама сделала в жизни, чтобы кого-то защитить, кого-то порадовать?

Гинни вскочила на ноги.

– Пожалуйста, Гемпи, научите меня домашним делам. И не забудьте оставить мне рецепт.

– Рецепт торта или рецепт того, как вам найти управу на Рафа?

Вот черт, одно упоминание имени Рафа заставляет ее краснеть!

– Рецепт торта. Не все сразу. Гемпи опять хохотнул.

– Да никакого особого рецепта для обращения с Рафом и не существует. Этот парень прожил трудную и одинокую жизнь. Ему всего только и нужно, чтобы у него была своя собственная семья.

При этих словах у Гинни заныло сердце: ей тоже хотелось, чтобы у нее была своя собственная семья.

– Будь ему настоящей женой, Принцесса, – добавил Гемпи. – Роди ему кучу детей.

Тоска уступила место горячей волне желания. Гинни живо представила себе, как они зачинают ребенка в лохани.

– Нет, Гемпи, – сказала она, с усилием отбросив эти мысли. – Пока что ограничимся тортом.

Джуди вошла в дом, держа в руке связку рыбы. Как ей не хотелось ее чистить! Ловить рыбу она могла хоть целый день, но терпеть не могла ее чистить.

К своему удивлению, она застала Гинни на кухне. Та стояла и озадаченно хмурилась на плиту. Увидев Джуди, она улыбнулась ей неуверенной улыбкой. Джуди насупилась: не надо, наверно, было разговаривать с Этой Женщиной по-хорошему. Вообразит еще, что они теперь друзья.

– Как я рада, что ты пришла, Джуди! Гемпи показал мне, как разжечь огонь, но, по-моему, я что-то сделала неправильно. Не разгорается, и всё.

– Так я и стану вам помогать, – огрызнулась Джуди. – Мне рыбу надо чистить.

Джуди пошла к двери, притворяясь, что у нее нет более важного дела, чем выпотрошить эту рыбу.

– Джуди, подожди, пожалуйста! Мне надо с тобой поговорить. – Джуди на секунду остановилась, но все-таки она, наверно, ушла бы, если бы Гинни не добавила: – Тебе не хочется перенести свои вещи ко мне в комнату?

Тут девочка резко обернулась, чуть не выронив рыбу.

– Нет! – Что Эта Женщина себе думает – что она тут хозяйка? – Нам не нравится, когда посторонние начинают здесь распоряжаться, моя ужасная дама...

– Прекрасная... Хоть я, может быть, и не соответствую этому имени, но Раф зовет меня «моя прекрасная дама». И поверь, это звучит достаточно оскорбительно.

Джуди едва сдержала улыбку. Этой Женщине все время удается ее рассмешить! Но нет, она ей не поддастся. Однако Джуди было интересно послушать, что та скажет.

– Я понимаю, что тебе эта мысль совсем не нравится. Да и мне, если хочешь знать, не очень-то хочется делить с тобой комнату. Но ты уже большая – тебе не подобает спать в одной комнате с мальчиками.

– А вы кто такая, чтобы решать, что мне подобает, а что нет?

– Решаю не я, решает природа. Разве мама не говорила тебе о том, чем мужчины отличаются от женщин?

– Немного говорила.

– Ну вот. Так тебе не кажется, что, когда у тебя начнутся месячные, тебе будет удобнее в одной комнате с женщиной, а не с мальчиками?

Джуди покраснела, потом разозлилась:

– Выдумки все это! Не иначе как что-то замышляете!

– Что это я могу замышлять? Зачем мне твое общество? Ты к тому же, наверно, еще и храпишь.

– Чего?..

– Да я шучу, – засмеялась Гинни. – Тебе надо больше улыбаться, Джуди. У Рафа будет не очень веселый день рождения, если ты будешь все время смотреть исподлобья.

– Какой еще день рождения? Вы забыли, что съели почти всю ветчину?

Джуди хотела, чтобы Гинни стало стыдно, но Эта Женщина опять ее удивила:

– Ничего, на бутерброды хватит. И потом, на день рождения лучше испечь торт. – Не дожидаясь какого-нибудь пренебрежительного замечания, Гинни протянула Джуди листок бумаги и улыбнулась с таким видом, точно на нем были записаны все тайны Вселенной. – Гемпи дал мне рецепт. Он сказал, что, если ты мне поможешь, получится чудо-торт.

– Раф любит шоколадный торт, а у нас Нету какао.

– He «нету», а «нет», – машинально поправила ее Гинни и тут же смущенно улыбнулась. – Извини, я тебя поправляю просто по привычке. Мама меня тоже все время поправляла.

Джуди вспомнила рассказ Гинни о своей матери, ее слезы, и ей самой захотелось плакать, потому что она до сих пор страшно тосковала по маме и ненавидела отца. Бедная мамочка, если бы она только умела постоять за себя! Если бы Джуди и мальчики могли ей как-то помочь!