– Именно так я и пойду на маскарад, – прошептала я.

Запах фиалок был прост, но в моих волосах они казались изящными и словно подсвечивали тон платья. За корсаж я засунула единственную белоснежную розу и аккуратно расправила ее лепестки. Да, я одета нескромно, но мне удалось создать образ. Флора – богиня весны. Нынче мне хотелось быть такой же соблазнительной и нежной, как эта богиня…

– Кристиана еще нет? – спросила я поспешно. Граф должен был заехать за мной.

– Давно приехал. Он ждет вас внизу, Сюзанна.

Отец подошел, положил руки мне на плечи, повернул к себе.

– Вы так восхитительны, моя дорогая. Я горжусь вами. Я внутренне напряглась, ожидая, что же последует за этим.

– Мне невыносимо думать, что вы еще жена такого человека, как этот мерзавец де Колонн.

Я освободилась, отошла в сторону.

– Отец, я не хочу говорить об этом.

Он не знал, как тошно мне становится при одном упоминании имени этого человека. Как я сама жду, когда освобожусь от него… Я оставалась с Франсуа по причине чистого расчета. Пусть только закончится это дело, и король бежит, – я сразу же порву с ним, сразу укажу ему на дверь. Мне даже мой дом становился невыносим, потому что там жил адмирал.

Отец снова обнял меня.

– Сюзанна, мне нравится, что вы так подружились с Дюрфором.

Я сдвинула брови. На что это он намекает?

– Я одобряю ваше поведение, – снова сказал он.

– Что вы имеете в виду?

– Кристиан – роялист, аристократ, человек нашего круга, человек изысканный и утонченный. Лучше быть любовницей такого человека, чем женой адмирала.

Я подумала, что ни одно из этих положений меня не очень-то привлекает, а вслух сказала:

– Отец, вы заблуждаетесь. Кристиан никогда не был и не будет моим любовником.

– Ну, об этом мы поговорим после сегодняшнего вечера. Я покраснела.

– Я не понимаю вас, отец.

– Увидев сегодня Кристиана, я понял, что он задался целью соблазнить вас. Так что будьте осторожны, моя дорогая.

Но в голосе отца были такие нотки, что я не могла поверить, что он советует мне это искренне.

Принц прошелся к окну, а потом, резко повернувшись на каблуках, взглянул на меня.

– А вы знаете, что адмирал завел себе любовницу? Я ошеломленно смотрела на отца.

– Любовницу? Нет, не знаю. А что, это правда?

– Еще какая правда, Сюзанна. Мне кое-что написали об этом. Он сошелся с какой-то сомнительной особой, ее имя Тереза Кабаррюс. Похоже, он дошел даже до такой наглости, что принимает ее у вас в доме. Кстати, он по-прежнему живет на ваши средства?

Я слушала отца с открытым ртом. Тереза Кабаррюс – это надо же! Содержанка Клавьера, которую он обещал спустить с цепи! Ну и дурень же этот Франсуа! Попасться на такую удочку, стать любовником женщины, которая согласилась на это по приказу банкира! Меня невольно разбирал смех. Что я после этого могла чувствовать к своему мужу, кроме пренебрежения?

– Что это с вами? – спросил принц недоверчиво. – Вам смешно?

Я зажала себе рот рукой, чтобы не рассмеяться по-настоящему. То, что я узнала, ничуть не уязвило моего самолюбия. Я просто подумала: как хорошо, Франсуа нашел себе пару… А еще я подумала о том, что следует поскорее возвратиться в Париж. Если Клавьер устроил такое, значит, ему необходимо присутствие Терезы у меня в доме. Нельзя допустить, чтобы она там шпионила. И нельзя позволить, чтобы Франсуа действительно доходил до наглости и водил ее в мой отель. Кроме того, никак нельзя позволить ему увлечься Терезой до такой степени, чтобы она побудила его развестись со мной. Немедленный развод был бы крайне нежелателен. Через два месяца – пожалуйста… А сейчас напрашивался только один вывод: мне следовало вернуться в Париж.

– Хорошо, что вы сообщили мне все это, – сказала я принцу с полнейшим равнодушием. – Я буду знать, как поступить.

– Вы оставите этого мерзавца?

– Да. Без сомнения. Чуть позже. Скрипнула дверь.

– Мадам, – произнесла Минна, – господин граф приказал спросить, едете вы или нет.

Я решительно откинула назад волосы.

– Еду, черт возьми!

Я несколько раз провела пуховкой по щекам, чтобы не было заметно волнение, и взглянула на отца.

– Хорошо, – произнес он. – Вы приняли верное решение. Я знал, что рано или поздно кровь де ла Тремуйлей заговорит в вас. Надеюсь, вы действительно оставите его.

– Вы едете? – прервала я его.

– Разумеется. Меня, как и вас, пригласил сам император.

Я шла, ничего не видя перед собой, – так охватили меня раздумья. Не о Франсуа и не о Терезе. Больше всего меня беспокоил Клавьер. Я не забыла его угроз и знала, что он не собирается оставлять меня в покое. Ему просто самолюбие не позволит. Так что же значил этот предпринятый им шаг? Я потеряла всякую нить понимания его тактики, и это мучило меня больше всего.

Меня вовремя поддержала рука Кристиана, иначе я непременно споткнулась бы на ступеньках. Я поблагодарила его и улыбнулась, но тревоги своей скрыть не могла.

– Прекрасная Флора, кажется, чем-то обеспокоена, – заметил он.

Я тяжело вздохнула.

– Поедемте, кузен. Возможно, по дороге в Шенбрунн настроение у меня улучшится.

Сидя в карете, приходилось заботиться, чтобы не помять юбки, не растрепать волосы и не потревожить цветы. Но на этот раз я забыла об этом и резко повернулась к графу.

– Кристиан, – вдруг сказала я, – вы знаете, что я замужем? Я подозревала, что это для него не такая уж новость. Если он заинтересован мною, то уже давно обо всем узнал.

– Да, – ответил он. – Знаю. Более или менее.

– И что вы думаете о моем муже? Граф пожал плечами.

– Что вы хотите услышать от меня? Плохое или хорошее?

– Я хочу услышать правду, Кристиан.

– Гм… Честно говоря, раньше я никак о нем не думал. Ну, а вообще-то он не вызывает у меня восхищения. Разумеется, в нынешние времена он является моим врагом. И не только из-за политики…

Я пропустила мимо ушей эти слова.

– А Тереза Кабаррюс? – вырвалось у меня.

– Что вам за дело до нее? – осведомился граф.

– Вы ее знаете?

– Видел несколько раз еще при Старом порядке. Она меня не заинтересовала.

Я недоверчиво покачала головой.

– Такая красавица – и не заинтересовала?

– А почему вы думаете, что меня интересуют все красавицы без исключения? Увлечься Терезой было бы слишком позорно. Ее отец, какой-то испанский жулик, купил ей в мужья старого маркиза де Фонтенэ. Она была допущена ко двору и все время пыталась кого-то соблазнить – то короля, то принцев. Впрочем, я уже три года не живу во Франции и ничего толком не знаю. Говорят, она потом примкнула к революции.

– Она была при дворе, а я даже ее не заметила, – пробормотала я.

– Почему она вас так интересует? С ней связался ваш муж? Я непринужденно рассмеялась.

– Не знаю… И мне, поверьте, это безразлично. Однако если вы сумеете отвлечь меня от мыслей об этой женщине, я буду бесконечно вам признательна.

Воспитанное в Версале умение скрывать свои чувства, характеризующее касту аристократов, не подвело меня. Граф осторожно сжал мои пальцы. Я не отнимала руки…

Впереди гремел музыкой, сверкал огнями праздничный Шенбрунн, расцвеченный яркой иллюминацией. Били фонтаны. Пасхальный бал-маскарад был в разгаре…

4

Давно я не смеялась и не танцевала так, как в этот апрельский вечер. Мелькали в быстром танце бархатные маски, усыпанные блестками платья, карнавальные камзолы, огромные приставные носы и роскошные войлочные бороды. В этом круговороте, сверкании, веселье было что-то бешеное, итальянское. Я чувствовала себя легкой, стройной, воздушной и танцевала, едва касаясь пола туфельками. Бал гремел повсюду – и во дворце, и в парке. Из настежь распахнутых окон неслась музыка Скарлатти и Моцарта. Бешеный ритм танца кружил меня, перехватывал дыхание, развевал в воздухе золотистые волосы и сильнее обдавал моих партнеров нежным запахом фиалок. Я переходила из рук в руки, не различая уже ни лиц кавалеров, ни их имен – как когда-то, шесть лет назад на первом бале в Версале. Мною восхищались, меня крепко сжимали в объятиях и жарко шептали на ухо страстные слова. Я смеялась, совершенно не вслушиваясь в то, что мне говорили.

– Ах, Кристиан, это просто изумительно! – воскликнула я, падая в объятия графа и нетерпеливо откидывая с лица влажные тяжелые пряди. Я вся дрожала от возбуждения.

Кристиан крепче прижал меня к себе. Кожа у меня была прохладная, но кровь горячо пробегала по телу.

– Ну, ну, успокойтесь, – проговорил он. – Нельзя же так. Вы танцуете без устали.

– О, я люблю танцевать!

– И танцуете великолепно.

– Правда?

– Вы произвели здесь фурор, милая кузина. Австрийские дамы перемоют вам все косточки… Вы пленили даже принца фон Арнгейма. Не удивлюсь, если завтра он предложит вам руку и сердце.

– Право, Кристиан, вы меня перехваливаете. А принц фон Арнгейм – это кто?

– А вот тот мушкетер, с которым вы танцевали. Помните? Он до сих пор не спускает с вас глаз.

– Боже, я танцевала с принцем и даже не заметила этого! Я положила руку Кристиану на плечо.

– А вы? Вы не откажете мне в двенадцатом танце?

– Тринадцатом, очаровательная кузина!

И я вновь, уже в объятиях Кристиана, окунулась в чарующую атмосферу карнавала. Голова у меня кружилась, грудь высоко вздымалась, руки графа нежно сжимали мою талию…

– Ах, нет, пить я больше не буду! – запротестовала я, когда мы остановились. – Я и так уже достаточно выпила…

– Дорогая моя, но ведь праздник для того и создан, чтобы ни в чем себе не отказывать, – прошептал Кристиан. Его горячее дыхание обожгло мои губы. – Это же кларет, Сюзанна. Что может быть легче?

Он снял с подноса два бокала. Его шепот обволакивал меня, звучал словно сквозь сон, сквозь волшебную сказку… Мне было жарко и томно. И не было сил противиться этому соблазну…