Анастасия Карменова - Дневники разбитых сердец

Приходится ломать все барьеры: гордость, самоуважение, взгляды, собственные стереотипы, но останется лишь одно неизменным — наша ненормальная любовь. А я уверен, что она до сих пор любит меня, иначе бы Джо не пришла ко мне после аукциона и не пустила меня сегодня к себе… и не просила бы уйти. Снова. Она чего-то боится. И я не знаю чего.

Она посмотрела на меня испуганно. Даже не знаю, что Джордан смогла разглядеть в моем лице.

Может быть ненависть или злость? А может быть мою борьбу с самим собой из-за нее? И как ей объяснить, что это все любовь? Странная, но все, же любовь, чертова болезнь, иначе ее не назовешь. От этой болезни мое сердце стало похоже, на очерствевшую и зарубцевавшуюся кору и лишь Джордан может воскресить жизнь в этом мертвом куске.

Пора выяснить все. Другого раза не будет.

Джо, еще раз взглянув на меня, выдохнула, развернулась и пошла прочь с кухни. Ее шикарные, темные волосы пахли кокосом и ванилью, шлейф ее аромата вернул меня в реальность. Реальность, в которой захлопнулась дверь на кухню. Медленно я пошлее за ней.

Минуту спустя я стоял рядом с ней. Тяжело дыша, Джордан смотрела в окно. Лондон, красота этого города проигрывает Джо. Нерешительно, будто меня ударит током, я коснулся ее плеча. Она не отреагировала.

— Джо?

Молчание. Такое мерзкое. Одинокое.

— Будешь молчать?

Молчит. Я вспомнил клинику.

— Хорошо, Джо. Не будешь говорить, это даже лучше. Я скажу все.

Выдох.

— Как тогда в клинике, ты говорила, я слушал, но не мог ответить. Это был один из самых лучших моментов в моей жизни.

— Дон, — резко оборвала меня. — Ты не знаешь что такое любовь?

Я сразу же заткнулся. Обдумывая ее странный вопрос.

— Знаю. — Твердым голосом ответил я. — А ты?

Медленно развернувшись, Джордан заглянув мне в глаза, прошептала:

— Я не знаю твою любовь, Дон…

— Знаешь, — так же тихо прошептал я, — ты все знаешь…

Она помотала головой.

— Все мои поступки, то, что я пью, веду себя как настоящий идиот, это ничего не значит, Джо! Это часть меня, потому что я Дон Дэвис, я всегда был таким, эта часть меня никогда не измениться, она будет существовать, а самое страшное знаешь в чем?

— В чем?

— В том, что я не смогу существовать без тебя! Не будет тебя, не будет меня, а еще, если ты снова пошлешь меня, то эта часть, поглотит меня и убьет самое дорогое во мне, Джо… ничего дороже твоей любви у меня нет, никогда не было. Скажи, что ты думаешь теперь? Я уважаю твое слово, если ты скажешь, я уйду, закрою эту дверь навсегда и больше никогда не вернусь в твою жизнь, только если ты этого хочешь, если нет, то я буду каждый день напиваться и спать у твоей двери, пока ты не попросишь прекратить все это. Ты знаешь, я могу…

Пока я говорил, лицо Джо менялось. Каждую секунду новое выражение. А сейчас это шок. Шок?

— Лэнни? — Первый раз слышу, чтобы она звала меня так.

— Да?

— Возвращайся в Нью- Йорк.

— Что?!

Кажется, наступил конец.

Он не знал, что я задумала. Он никогда бы не додумался до этого. Лэндон Дэвис попался на мою удочку. Каково получить отказ, когда изливаешь душу, даря свое сердце любимому, а он его попросту топчет грязными ногами. Я помню это чувство. Больнее только смерть и то этого не чувствуешь. Ведь ты после этого не живешь, тебе все равно. А вот с разбитым сердцем нужно мучиться всю оставшуюся жизнь, зашивая рубцы, накладывая на них новые.

Лэнни стоял ошарашенный.

— Что ты сказала?!

— Я сказала, возвращайся домой, Лэнни. Твоя речь была потрясающей, я почти расплакалась. — Холодная, дерзкая улыбка отразилась на моем лице.

— Это твое решение? Ты понимаешь, что я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь? — Каждое слово он произносил медленно, будто до меня туго доходит, хотя в этом случае противоположенная картина. — Это конец Джордан?

Я покачала головой.

— Ты не можешь.

— Ты смог тогда, Дон.

— Значит?

Кивнула. На глазах выступили слезы.

— Скажи, почему?

Я промолчала.

— Прощай, — его голос был жестким и решительным.

Развернувшись, он медленно зашагал. В моей голове стучало очень громко, я понимала, что даже для меня это слишком. Я не могу позволить разрушить меня снова, но и его я не могу… отпустить.

Взяв сумку, Дон подошел к двери. Он почти повернул ручку, а я не выдержала. Я никогда не смогу отпустить его. Не смогу смотреть на этот мир, после него. Лучше умереть.

Смахнув слезинку, я рванула от окна и подбежала к нему.

— Нет, Дон! — Прокричала я, захлопывая дверь. — Нет, не смогу… я не…

— Что?

Развернув его к себе, я обхватила Дона за плечи.

— Я хотела помучить тебя! Хотела сделать тебе больно!

— Ты сумасшедшая, Джо!

— Знаю, ведь ты тоже такой! — Его ладони обхватили мое лицо. — Дон, возвращайся в Нью- Йорк вместе со мной! Ты не отделаешься от меня так просто!

— Согласен! — Проговорил он, впиваясь мне в губы.

Я лежал, не веря в свое счастье. Счастье? А может быть, наоборот, в свое несчастье, иногда эта любовь напоминает мне катастрофу, которая причиняет только боль, страдания…

Это ненормальное ощущение, потому что я чувствую себя мазохистом, странное чувство удовольствия с примесью горечи от наших постоянных ссор, делало меня счастливым. А делает ли оно счастливой Джордан?

Медленно повернувшись, я посмотрел на своего спящего ангела. Ее длинные волосы беспорядочно разметались по подушке, а она сама крепко прижалась ко мне. Улыбнувшись, я нежно поцеловал ее в носик. Смешно поморщившись, она открыла глаза. Улыбнулась, а затем снова сомкнула их.

Я взглянул на часы. Всего 4-25 утра. Она должна поспать, весь вечер мы просто разговаривали. Накипел невероятный осадок чувств и разнообразных эмоций, которые мы должны были излить друг другу. Год для нас был очень большим временным отрезком, хотя раньше они пролетали как дни, особенно для меня, я ведь просто прожигал свою жизнь, не ища в ней особого смысла.

А сейчас у меня есть этот самый смысл. Все просто. Я просто хочу просыпаться и видеть ее каждое утро рядом с собой, такую спокойную и незащищенную, чтобы я знал, что она та для кого я должен стараться быть лучшим, всегда защищая ее, любя как в последний раз и никогда не отпускать ее от себя, даже на секунду. Хотя с последним пунктом придется очень сложно.

Мы публичные люди, каждый шаг которых обсуждают полмира, но ради нее, я могу отказаться от своей славы, стать просто никем для всего этого блеклого мира и стать всем для нее.

Мое сердце болезненно сжалось, понимая, то, как сильно я люблю ее. Нет никого, кто бы мог любить ее, так как я. Всепоглощающе, удущающе, болезненно. Да, я прав. Я сумасшедший, потому что люблю ее. А она… она обречена, потому что я никогда не отпущу ее.

Посмотрела на него. Закрыла глаза, притворяясь спящей.

Это всего третий раз, когда я просыпаюсь рядом с ним.

Интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не встретила его?

Может быть, я бы стала светской львицей, прожигающей свою жизнь на постоянных вечеринках, просыпаясь, каждое утро с новым парнем, не утруждая себя запоминать его имя?

От этой мысли мне стало не по себе, поежившись, я обняла Дона еще крепче. Он мой, единственный и его имя это мой самый страшный кошмар, который крутился в моей голове весь этот год. Год без него. Я лукавила, когда говорила, что мне было не больно, что мне все равно.

Чувство опустошения, будто от меня оторвали часть тела, боль, увечья, вот что я чувствовала.

Каждый чертов день без него. От части меня это подхлестывало к борьбе, с этой чертовой несправедливой жизнью. Я боролась, чтобы выжить без него. И эта борьба привела меня к нему.

К нему! А потом, кажется, снова забрала его, когда я подумала об измене. Боже, какая же я глупая, мое невежество, мое горделивое сознание решило не брать, в расчет объяснения Дона и вчера… я снова почти потеряла его. А что если бы я из-за опять своей же проклятой гордости не побежала бы за ним? Дон навсегда бы покинул меня. И это равносильно, если бы солнце перестало греть. Он — мое персональное солнце. Его слова, пусть и не всегда правильные, согревают меня, подталкивая к жизни, к новому дню, подобно лучам. Я росту для него. Из-за него.

И я не представляю, что со мной станет, если это солнце потухнет для меня. Найдет себе новую Луну, или просто сделает то, что я не смогу простить. А я не прощаю лишь одного — обмана.

Дон знает об этом, он никогда не поступит так со мной. Потому что он просто "убьет" меня таким образом. Или я просто не захочу жить в этом мире, где не будет моего солнца…

Все это похоже на сумасшествие. Потому что это так и есть.

И мы обречены, сходить с ума вместе. Сходить с ума друг от друга. Заражая друг друга этой страшной болезнью под названием "любовь" еще больше… и от этого не убежать. Никогда.

Мотнув головой, я словно отошла от этого странного раздумья. Открыла глаза, ища, взглядом свое солнце и поняла, что он смотрит на меня. В его взгляде было что-то странное, я бы даже сказала болезненное и одновременно обжигающее меня до глубины моей почти мертвой души. И я поняла, что он также думал о чем-то, возможно о нас или обо мне, или просто о том, что будет дальше.

Мы смотрели друг на друга долго, не решаясь прервать столь напряженный, до боли в голове, момент. Это была близость, особенная, духовная. Только наша. Первая. Тишина. Звук двух бьющихся в груди сердец, которые, наконец, должны перестать писать эти проклятые дневники, пропитанные болью, слезами, алкоголем… Шрамы должны затянуться. Рубцы исчезнуть, потому что мы вместе.