Анастасия Карменова - Дневники разбитых сердец

Ну, сейчас они у меня получат. Мимо спотыкался парень, который прилично набрался, приметив в его руке стакан с пивом, я с ловкостью вырвала его и обольстительно улыбнулась, а затем резко зашагала к дивану.

Плеснув, со всей злости пиво ей на волосы, я довольно закричала:

— Простите, мне так жаль! Мама всегда говорила мне, что я очень неуклюжая! Ой… ваши волосы… я сейчас все исправлю. — Я со всей дури дернула ее за прядь волос.

— А-а-а-а! Не нормальная! Мне же больно! — Завопила эта девка.

— Сейчас… мама говорила, что я еще и не чувствительная!

Пока она вопила, я смотрела на Дона, который вот-вот взорвется от смеха.

— Дон?! — Взмолила она. — Сделай что-нибудь!

Посмотрев мне в глаза, он улыбнулся, прикусывая нижнюю губу.

— Здесь я пас, кажется, мама забыла сказать ей, о том, что она чокнутая.

— Тогда я, ухожу!

— Правильно, а то я сегодня ногти забыла подстричь, а они такие острые!

Взвизгнув, блондинка соскочила с диванчика и быстрыми шагами понеслась к двери.

Освободившееся место я быстро заняла, закидывая ноги на низкий столик.

Мне показалось или они сказали мне "спасибо"?

Дон подозрительно посмотрел на меня, а затем спросил:

— И что это было?

— У меня аналогичный вопрос.

— Мы разговаривали!

— А я — то думала, что ты засунул свой язык ей в ухо. Я слепая.

Поперхнувшись, Дон улыбнулся.

— Я люблю тесный языковой контакт. Так лучше слова доходят.

— Слюна наверно помогает в этом хорошо. — Не сбавляя оборота, говорила я.

— Ты что ревнуешь?

— К этой мочалке? Нет.

— Тогда я пошел к вон той девушке, может быть, к ней ты заревнуешь!

— Нет. Не уходи. Нам нужно поговорить.

Кинул задницу обратно на диван.

— Поговорить? Хочешь, чтобы я засунул язык и в твое ухо? — Я не извращенец, просто пошутить решил. Черт и я сразу же получил под ребра.

— Я тебе не шлюха какая-нибудь!

— Извини, Джо. Я не хотел, чтобы ты обиделась.

— Так мы можем поговорить?

— Конечно. Только, чур, интимных вопросов не задавать, я смущаюсь! — Выпитое пиво давало о себе знать.

Джо совсем сникла. Она что о сексе хочет говорить? Сговорились с Джошем. Муж и жена одна сатана, хоть они еще и не женаты.

— Ладно, пошли.

Кивнув, Джо изящной походкой оправилась за мной. Под изумленные взгляды присутствующих. Джош никогда не поверит мне.

Боже, спальня Дона самое популярное место в доме. Я снова здесь. Надо же я, конечно, хочу побывать здесь, но не с целью разговора. Черт. О чем мои мысли не понятно. Мне сделали предложение, а я… думаю, о спальне Дона и его постели.

Прикрыв дверь, он присел на диванчик у противоположенной стены. Последовав его примеру, я села рядом. Ноющая боль заставила меня массировать ноги. Выглядит по-идиотски.

Лэнни не сводил с меня взгляд. Я слышала, как тяжело сглотнул парень. Улыбнулась, это не так нелепо как я думала.

— Так… о чем… ты хотела поговорить? — Наконец проговорил Лэнни, все так же смотря мне на ноги.

— О… — Но я не успела договорить.

— Ой, давай я! — Не выдержав Дон, закинул мои ноги себе на колени, с открытым ртом я наблюдала за тем, как мои лабутены полетели на пол. — Я умею делать массаж. — Его коварная улыбка ударила в самое сердце, посылая импульсы в каждую клеточку моего тела. — Так ты не сказала мне, о чем?

— Я…я…

Забыла, как говорить. Я вообще все забыла. Кто я, где я и что делаю. Я понимала лишь одно, что хочу этого дьявольского мужчину, так же сильно, как коммунисты хотят заполучить всю власть в мире. Его руки скользили по моим лодыжкам, икрам, выше к колену, а затем спускались обратно.

И дьявол, я хотела убить его за это. За его горячие, сильные руки, которые сводили меня с ума.

Я его сейчас изнасилую. И пусть меня за это посадят. Плевать.

— Тебе лучше? — И снова эта сексуальная улыбка, такого чертовски красивого парня.

— Нет. — Я надула губы. — Болит еще вот здесь, — я указала на бедро. А что? Я уже взрослая.

— Джо, — Дон, проклятье остановился. — Я не железный.

— Я знаю!

— Тогда почему ты искушаешь меня, как чертова Ева в Раю?

Он сделал хуже, чем просто остановился. Дон, положив мои ноги на диван, встал и подошел к окну.

— Неужели ты ничего не понимаешь? — Крикнула ему в спину, смахивая слезинку с правой щеки.

Устало потерев виски, я уставился в окно. Чего она хочет?

— Неужели ты ничего не понимаешь?! — Только этого не хватало. В ее голосе, была дрожь. Черт. Она плачет. Девушки не должны плакать, Джо не должна плакать из-за меня.

— Джо, только не плачь… — Сдерживая стон, проговорил я. Я разбит из-за нее. Ее слезы добьют то, что еще не разбилось. Часть души, которая не хочет делать ей больно. Но я уже делаю ей больно.

— Я не могу понять, почему ты уходишь от меня? Почему, Дон?

— Так будет лучше для нас, Джо.

Ее руки обвили меня за талию. Голова легла мне на спину. Через шелк рубашки, я чувствовал ее слезы. Горячие, прожигающие меня насквозь.

— Нет. Не лучше. Мне больно Дон. Мое сердце болит, а ты делаешь еще больнее. Почему ты не можешь быть еще ближе, почему? Я ловлю твои взгляды полные ревности, я вижу твою боль. Тебе плохо, так же как и мне.

Она даже не знает насколько мне хуже. Она не знает, что это была игра, и она не знает, что я сам проиграл. Проиграл свою душу и сердце. Теперь они принадлежат только ей, не мне. А когда узнает, она не простит. Никогда. Потому что я разобью ее душу. Ее сердце.

— Я смотрю на тебя и когда не вижу твоей улыбки, мне плохо. Плохо, когда ты злишься на меня, потому что я знаю, что тебе плохо. А хуже всего то, что это все из-за меня, но я не могу понять одного, когда все изменилось? Мы же ненавидели друг друга, Джо?

— Я и сейчас ненавижу тебя, Дон. Потому что, каждый день мое сердце ведет дневник. Знаешь? Дневник разбитого сердца. Твои выходки, девки, цепляющиеся к тебе на каждом углу, твоя дружба с Джошем… все это оставляет запись в виде рубцов. Они глубокие и так сильно болят. Я сама себя убиваю, схожу с ума, когда тебя нет рядом. И каждый раз что-то напоминает мне о том, что ты не мой. А я не твоя. А я ведь просто хочу любить тебя. Позволь мне просто любить?

— Трудно летать без крыльев, Джо. Ты ангел, малыш, не ломай об меня свои крылья. Это будет еще больнее, больнее, чем сейчас. Я не могу обещать тебе, что я… буду всегда таким. Я уже не такой.

— Плевать, плевать… я уже не та. У меня нет крыльев, я сломала их, когда увидела тебя… нет, не тогда в студии, в тот вечер во время дождя. Я увидела в тебе другого человека, ведь ты можешь любить!

— А Джош? — Мне стало холодно. Я боялся услышать ее ответ.

— Он сказал, что это конец. Ушел.

— Ты зацепилась слишком сильно, сломала что-то внутри. Но ты, ты будешь жалеть. — Борясь с собой, я развернулся к Джо. Ее глаза смотрели с такой надеждой, что мне стало еще больнее. Слишком высокая цена за мою глупость. Но сейчас это не важно. Важна она. — Прости меня.

Взяв ее мокрое от слез лицо в ладони, я поцеловал ее глаза. Чтобы они больше не роняли слез. Нежно, со всей своей любовью. — Прости, милая. — Она не дышала, лишь всхлипы вырывались из ее груди. — Я поцеловал ее в губы, нежные, мягкие, чтобы с них не срывались стоны боли. Я всегда хотел сделать это. По-настоящему. Без шуток. Я не смог остановиться, когда ее стон передался мне. Обняв ее крепче, я стал целовать ее. Жадно, ловя каждый вздох, получая ее всю. Остановился. — Прости.

— Пожалуйста, Дон. Не останавливайся. — Умоляла она. Я должен, иначе не смогу…

Отстранившись от нее, я сказал те слова, которые сделают ей больно, но по сравнению с тем, что может быть потом это ничего.

— Дни будут холодней, без твоей улыбки. Но когда ты со мной, мне еще тяжелей, я чувствую себя предателем.

— Что?! Дон, пожалуйста, не делай этого!

— Все нормально, поверь мне.

— Я люблю тебя, Дон.

— Я знаю. Я все знаю. Но лучше падать одному, Джо. Я справлюсь. Не делай глупостей. Я — это глупость. Настанет новый день, он напомнит тебе обо мне, но ты просто забудь.

— Но?

— Я уйду, закрыв эту дверь. Не ходи за мной. Если любишь, не делай этого Джо! Обещай мне! Я тоже люблю тебя, но пожалуйста, не нужно… нам нельзя быть вместе.

— Хорошо.

Ничего не понимая, я вышел. Вышел туда, где у меня нет будущего. Там будет только существование.

Еще одна запись в дневнике сердца.

Еще один рубец.

Еще одна потеря.

Еще одно разбитое сердце.

Навсегда.

Мертвый, но живой. Пожалуй, это я. Тот самый Дон Дэвис, дурак, который упустил собственную любовь. Теперь я один. Проснулся как обычно с кем-то, где-то.

Пряди темных волос разметавшихся по подушке, напоминают о жаркой ночи. Разбросанные вещи на полу. Собираю свои. Нацепил все что нашел. Ухожу через черный ход. Через десять минут я уже не вспомню об этой девушке. Помню лишь одну, от которой ушел сам. Ровно год назад. Год. Двенадцать месяцев, триста шестьдесят пять дней без нее. Без своей души. Без своего сердца.

Джо уехала в Лондон. Далеко, в туман. Я не видел ее фильмов. Пропускаю все премьеры с ней.

Зачем делать еще больнее?

Больнее мне уже быть не может. А как ей больно, я уже не узнаю. Вряд ли она хочет меня видеть.