Анастасия Карменова - Дневники разбитых сердец

Девушка — врач попыталась оттолкнуть меня, но я не слушала.

Соврала о том, что я его девушка. Я должа быть рядом с ним, потому что, это может быть последний раз.

Всю дорогу до госпиталя, я ехала, держа его за руку. Он был, почти мертв.

Слезы снова хлынули из глаз, я сползла вниз по стене, закрывая лицо ладонями.

— Мисс, вам плохо? — Спросила заботливая медсестра, дотрагиваясь до моего плеча. — Вам нужна помощь?

— Н-е-ее-т… — С большим трудом проговорила сквозь слезы. — Как он?

— К сожаленью, я ничего не могу сказать. Будем надеяться на лучшее.

Она ушла.

Надежда это все что остается сейчас.

Трясущимися руками, я достала мобильный из сумки, набрала номер Джоша.

Бесконечные длинные гудки выводили меня из себя. Наконец он взял трубку.

— Джош?!

— Привет, милая!

— Джош… — Я не смогла сдержать вопль, рвущийся из груди. — Ты нужен здесь, ты нужен нам!

— Джо, что- то случилось?! Ты больна?

— Со мной все хорошо.

— Хорошо. Тогда в чем дело? — В его голосе проскользнуло спокойствие.

— С Лэнни не все хорошо.

— С ним всегда не все хорошо.

— Он в реанимации!

— Что? Как?

— Не знаю что случилось, врачи мне не говорят. Ты приедешь?

— Я не могу приехать.

— Как? Он же твой друг, твой… брат… черт! Тащи свой зад сюда, ты понял меня?!

— Я не могу бросить запись, милая, понимаешь?

— Нет, не понимаю! Дон, возможно, умирает, а ты даже не думаешь приехать. Дерьмо! Ты же не в Сибири, а в ЛА!

— Мне жаль, крошка. Надеюсь, с ним все будет хорошо.

— Мне тоже жаль, а знаешь почему?!

— Почему?

— Потому что ты плохой друг Джо, всего хорошего!

Я положила трубку.

Я не верю, Боже, что случилось с Джошем?

Ну и окружение у меня: один предатель, второй почти труп.

Замечательно.

Мне порядком поднадоело протирать штаны у его палаты.

Мне удалось поймать доктора.

— Пожалуйста, скажите, что с ним?

— Простите, а вы кто?

— Я его девушка.

— У меня есть к вам пара вопросов.

— Какие?

— Он употребляет наркотики? Находится в зависимости от алкоголя?

— Я не знаю, он при мне никогда не употреблял ничего подобного. — Пришлось соврать. — Но, я видела у него дома, пузырек с гидрокодоном, я думала, что у него сильный кашель.

— Так что с ним?!

— Он пережил клиническую смерть, его сердце не билось две минуты, если бы мы не успели, то…

— Он бы умер?

— Да.

— Его состояние сейчас?

— Стабильно, но он без сознания. Сейчас он дышит самостоятельно.

— Я могу его увидеть?

— Конечно.

Я никогда не видела его таким. Белые обескровленные губы, такое же лицо.

Лэнни дышал самостоятельно, его грудь тяжело вздымалась, аппарат измеряющий показатели пикал так громко, что мне казалось, мои барабанные перепонки лопнут. Нервы были на пределе.

Я просто не могла подойти к нему, боялась.

Я стояла у двери и просто смотрела на него. Ничего не происходило. А ведь несколько дней назад он был радостным, улыбчивым, жизнь била из него как из фонтана. А что теперь?

Нет. Так я тоже не могу стоять просто в стороне. Взяв стул, который стоял у двери, я поставила его рядом с кроватью. Села. Как на электрический стул честное слово. Сидеть рядом с Лэнни, который лежит, не говорит глупостей, не пытается ущипнуть меня за задницу, да вообще ничего не делает — смерти подобно.

— Открой глаза, — тихо, с большой надеждой в голосе произнесла я, смахивая слезинку. — Ты был прав, оказывается, некоторым на самом деле все равно, на сколько, тебе больно, даже если эта боль вовсе не душевная.

— Ты не слышишь меня?

— Не слышишь…

— Давай я буду просто разговаривать с тобой, чтобы ты знал, что я здесь, рядом с тобой и мне не все равно, что ты чувствуешь. Договорились?

— Это глупо.

— Не слушай меня. Это я говорю глупости. У меня не было возможности быть с братом тогда, я просто не переборола свой страх. Я трусиха.

— Ты такой хороший, когда спишь. Ночью я даже смотреть на тебя не могла, мне было стыдно. Представляешь? Ты красивый. Кажется, я покраснела.

— А вот ты бледный, как вампир.

— Опять чушь несу, главное, чтобы у нас не вышло как в фильме "Пока ты спал" и я не вышла за тебя замуж, хотя знаешь, это будет справедливо для меня, но не для тебя, ведь это будет сделано со зла. Ты знал, что Джош такой придурок? Я нет. Как я могла сравнивать вас? Если ты искренний придурок, то он просто мелочный и эгоистичный. Прости, Лэнни, но я сейчас расплачусь.

— Моей любимой актрисой детства была Кетлин Тернер, помнишь "Роман с камнем"? Наши отношения похожи на отношения героев… стоп. Что-то я не то говорю, устала.

— Когда ты очнешься, не жди от меня радостных вскриков, я, конечно, буду рада, но сначала я тебя убью за гидрокодон, а потом воскрешу и порадуюсь, что ты выжил.

— Моя любимая группа… Ты не обидишься, если я посплю часок? Я так и знала. Хорошего тебе сна, Лэнни.

Опять какую-то хрень мне в нос засунули! Щекотно же!

Стоп… Мать твою, как все болит… грудь бетонная что ли? Боги, они меня свинцом напичкали, я так и знал. Даже пошевелиться трудно.

— Джо? Джо?! — Я положил ладонь ее на голову. Она лежала, уткнувшись лицом мне в грудь. — Проснись, Джо.

— М-м…. Еще немного, я так устала, Дон в больнице ему плохо…

Я улыбнулся, она говорит обо мне во сне.

— Дону уже не плохо, голова болит правда. Джо, проснись, иначе я позову сестру.

Вскочив, толком не открыв глаза, она ошеломленно протараторила:

— Что? Сестру?! Дону плохо?!

— Тихо-тихо, Джо! Со мной все хорошо!

И тут же я получил по груди, так сильно, что закашлялся.

— За что?!

— Ой, прости! Прости, Дон! Я так рада, придурок!

Еще один удар пришелся мне по голове.

— Да хватит уже меня избивать!

— Тебя убить мало! — Закричала она.

— У меня почти получилось, если ты заметила.

Ее нижняя губа дрогнула.

— Дурак! — Из ее груди вырвался вопль, а затем она заревела.

Вот, черт.

— Джо, милая… я живой! Не плачь!

— Как не плакать?! Я видела тебя, ты был в крови, беспомощный, полуживой, знаешь, ведь ты пережил клиническую смерть!

Я засмеялся, чуть громче, о чем сразу же пожалел, резкая боль в правом боку, заставила меня выдохнуть.

— Тебе плохо?! Дон, я вызову сестру.

— Нет. — Я взял ее за руку. — Не нужно, со мной все будет хорошо.

— Уверен?

— Да. Джо, спасибо тебе. Я ведь все слышал, все, что ты говорила, каждое слово и только ради этого стоит жить. Жить, чтобы слышать твой голос и видеть тебя.

Теперь моя очередь краснеть.

— Правда?

— Правда! — Ответил я и тут же почувствовал ее губы на своих губах. Пришлось отстраниться. — Прошу не торопись с выводами о Джоше, я знаю, ты делаешь это из-за него. Не толкай меня в пропасть, пожалуйста.

— Извини. Не знаю, что на меня нашло. Я все-таки позову сестру. Отдыхай и знай, что у тебя есть я.

— Спасибо.

Знала бы она, что за этот поцелуй я согласен умереть снова.

Я подошла к ресепшену, позвала сестру.

— Лэндон Дэвис, палата 368 он проснулся. Пожалуйста, осмотрите его.

— Хорошо, мисс. Я вызову его доктора.

— Спасибо.

— А вы могли передать ему записку?

Глаза сестры вылезли за оправу очков.

— Конечно. Пишите.

Взяв ручку и выдернув листок из блокнота, я написала, то, что считала важным для нас обоих.

"Подожди немного. Может быть, мы оба ошибаемся, но нам нужно время, чтобы понять, что между нами. Время спасет нас. Я сожалею лишь об одном, мне кажется, что я играла с твоими чувствами и это моя самая большая ошибка. Лэнни, прости".

— Для верности я дам вот это… — Незаметно я протянула женщине сто баксов, думаю это хорошая гарантия того, что записка попадет куда нужно. — И скажите ему, что я ушла.

Решив прогуляться от госпиталя пешком, я много размышляла. В итоге я пришла к выводу, что Джош тот еще кадр, но я так просто не могу бросить его, не разобравшись во всем.

Как он мог? Дон человек, который привел его к славе, деньгам, да ко мне, в конце концов!

Ну вот, еще и голова разболелась от расстройства, будто молотком ударили. Из-за жары, мигрень стала сильнее, пришлось поймать такси.

Я не могу остановить это.

Я лежал на жутко неудобной больничной кровати, прикрыв глаза рукой, свет сильно раздражал меня. Меня вообще все бесило. Я прочитал ее записку, наверно она научилась от меня, писать записки и уходить. Дурной пример заразителен.

Значит, она признает свои чувства? Или это жалость, но я еще живой и даже здоровый.

Сколько времени нужно? Вернется Джош и она простит, они всегда так делают, я должен ждать?

Или я должен… выставить Эмили из палаты.

Нужно притвориться больным, а ну да, конечно… я и так в больнице. Может быть спящим?

Она все равно разбудит.

— Дон! — Вскрикнула она. Все-таки Эм, напугана. — Что случилось?!

Я почесал затылок, а второй рукой засунул записку Джо под подушку.