— Снимай галстук! Быстро! — шипит миссис N.

— Ставьте машину где хотите! — кричит он, широко улыбаясь.

Мистера N. поспешно лишают блейзера, галстука и запонок, после чего позволяют выйти из машины.

Я разминаю затекшую спину и выуживаю из холодильника пирог с ревенем, купленный миссис N. сегодня утром в супермаркете.

— Подождите, сейчас возьму у вас пирог, — говорит она, шествуя позади мистера N., несущего бутылку вина. За ними плетется Грейер, выставив вперед кокичу. Ну прямо-таки три волхва с дарами!

— Джек!

Мужчины обмениваются рукопожатиями и хлопают друг друга по плечу.

Из-за двери выглядывает Элли.

— Мамочка! Они уже здесь!

Джек провожает нас в уютную гостиную, где одна стена полностью завешана детскими рисунками, а на журнальном столике красуется скульптура из пластилина.

Из кухни, вытирая руки о передник, выходит Кэролайн в джинсах и белой блузке.

— Привет! Простите, руки не протягиваю: только что мариновала стейки.

Элли немедленно цепляется за ногу матери.

— Ну как, ребята, легко нашли дом?

— Разумеется, вы нам все прекрасно разъяснили, — торопливо заверяет миссис N. — Это вам.

Она вручает коробку с пирогом.

— О, спасибо. Элли, покажи Грейеру свою комнату, — просит Кэролайн, мягко подталкивая девочку бедром.

— Хочешь посмотреть моего кокичу?

Грейер выступает вперед, протягивая пушистый шарик. Элли смотрит на комок желтого меха и убегает. Грейер мчится следом, и оба исчезают наверху.

— Нэнни, почему вы не смотрите за детьми? — недовольно спрашивает миссис N.

— Да ничего с ними не случится. Я отобрала у Элли все кинжалы, так что Грейер в полной безопасности, — смеется Кэролайн. — Нэнни, не хотите вина?

— Кстати, что будете пить? — вторит Джек.

— У вас есть скотч-виски? — оживляется мистер N.

— А я с удовольствием выпью вина, — улыбается миссис N.

— Красное? Белое?

— Мне все равно. Что будете вы, — кивает миссис N. — А где остальные девочки?

— Накрывают на стол. Прошу простить меня, нужно закончить приготовление ужина.

— Помощь не нужна? — интересуюсь я.

— Я буду рада.

Джек и мистер N. выходят на улицу, чтобы заняться мужским делом: разжечь жаровню. Дамы отправляются на кухню, где Пулу и Кэти, восьми и шести лет, сидят за столом, свертывая салфетки и продевая их в кольца.

— Нэнни!

Завидев меня, они вскакивают и бегут обниматься, к крайней досаде миссис N. Я подхватываю Кэти и, покружив, принимаюсь за Лулу.

— Займетесь салатом? — просит Кэролайн, протягивая мне миску и банку с заправкой.

— С удовольствием.

Начинаю резать латук и, потянув носом, ощущаю приятный аромат пекущегося теста.

— А мне что делать? — спрашивает миссис N.

— Ничего. Жаль будет, если испортите свое чудесное пальто.

— Солнышко! — зовет Джек с заднего двора.

— Лу, беги и узнай, что нужно папе.

Девочка мигом срывается с места и быстро возвращается.

— Он говорит, гриль готов.

— Ладно, выноси стейки, но поосторожнее, иначе на ужин придется есть сыр на гриле.

Лулу поднимает металлический поднос и медленно шагает к двери, не спуская глаз с горы мяса.

— А где будут есть дети? — мимоходом спрашивает миссис N.

— С нами.

— О, разумеется, — бормочет она, сникая.

— Хотела попросить вас об одолжении, — говорит Кэролайн, просительно дотрагиваясь до руки миссис N. — На следующей неделе приезжает моя подруга по колледжу. Она развелась и перебирается из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк. Не могли бы вы на время взять ее под свое крылышко?

— О, с удовольствием…

— Дело в том, что, живя в Уэстчестере, я немногим могу ей помочь. Кроме того, если вы знаете хорошего риелтора… она ищет квартиру.

— В нашем доме есть одна, с тремя спальнями.

— Спасибо, но ей нужна однокомнатная. Ситуация просто ужасная. Хотя ей изменил именно муж, на его счетах ничего не значится. Он юридическое лицо, являющееся корпорацией или чем-то в этом роде, словом, она не получит ничего.

— Какой ужас! — ахает миссис N.

— Так что я была бы вам очень благодарна, если сумеете что-то сделать для нее. Позвоню, когда она приедет.

Когда все собираются за столом, я восхищенно смотрю на сделанные детьми карточки из листьев, имена на которых написаны серебряной пастой и тремя различными почерками. Кэти и Лулу просили меня сесть между ними.

Миссис N. устроили между Грейером и Элли, и большую часть времени она проводит, разрезая мясо и отвечая на вопросы Элли насчет пальто.

Прибегает Ферди и трется у ног Джека, выпрашивая остатки.

— В детстве у меня был ретривер, — замечает мистер N., намазывая горчицей второй стейк.

— Ферди из местных, — объясняет Кэролайн. — Один из лучших заводчиков живет недалеко от нас, так что, если подумываете завести щенка…

— Какой чудесный дом! — восклицает миссис N., меняя тему разговора и лениво ковыряясь в салате.

— Его построил дед Кэролайн, — кивает Джек.

— Собственными руками, без единого гвоздя, под проливным дождем, если, конечно, можно ему верить, — смеется Кэролайн.

— Вам бы следовало увидеть безумно дорогую лачугу, которую выбрала моя жена. Повезет, если потолок не рухнет нам на головы, — бурчит мистер N., грызя початок кукурузы.

— Нэнни, а вы где учитесь? — поворачивается ко мне Джек.

— Нью-Йоркский… собственно говоря, в прошлую пятницу я получила диплом.

— Поздравляю! — восклицает он, намазывая маслом початок для Лулу. — У вас уже есть какие-то планы на следующий год?

— Настоящий заботливый папаша, — шутит Кэролайн. — Нэн, вам необязательно отвечать на этот вопрос.

Она встает.

— Кто хочет пирога?

— Я! Я! — хором кричат маленькие Хорнеры и Грейер.

Едва за ней закрывается дверь, я поднимаюсь, чтобы собрать посуду, но Джек меня останавливает.

— Ну же, — театрально шепчет он, — она ушла! Так какие планы?

— Собираюсь работать над совместной программой детской организации в Бруклине, — отвечаю я в том же тоне.

— Солнышко! — орет он. — Все о'кей! У нее есть план! Появляется улыбающаяся Кэролайн с коробкой мороженого и девятью мисками.

— Джек, ты безнадежен, — притворно вздыхает она, ставя на стол коробку и миски.

— Лулу, принимай заказы на кофе.

Как любезная хозяйка, она подает оба пирога, но никто не притрагивается к давно остывшему, в алюминиевой фольге.

— Мамочка, хочу морскую свинку, — сонно требует Грейер. Он отключается почти немедленно, пока N. перебирают события вечера, а я пытаюсь устроиться под каноэ.

— Пока мы готовили гриль, он говорил, что в этом году сумел пробиться на двенадцать новых рынков, — восхищается мистер N., пораженный деловой хваткой Джека.

— Знаешь… — Она слегка поворачивается к нему и кладет руку на плечо. — Я подумываю полететь с тобой в четверг: мы могли бы провести романтический уик-энд.

Мистер N. дергается и сворачивает влево.

— Я же сказал тебе: придется развлекать кучу клиентов. Тебе все это надоест до смерти.

Он подключает сотовый и принимается набирать номер свободной рукой. Она вынимает записную книжку и листает пустые страницы.

— Нэнни, я хотела бы упомянуть… — укоризненно начинает она.

— Да? — бормочу я, клюя носом.

— За обедом вы слова никому не дали сказать. Не считаете ли, что это не совсем прилично? Вам стоило бы над этим призадуматься.

Дорогой, я уехала к Стернам на чай. Вернусь к пяти. Кстати, не мог бы ты вернуться на остров в воскресенье утром? Хорнеры пригласили нас на обед. Желаю победы в матче! Люблю, целую.

Надеюсь, партия в гольф закончилась удачно. На случай, если забеспокоишься, что мне будет одиноко, Кэролайн обещала в твое отсутствие составить мне компанию, так что не волнуйся за меня. Хотя они люди занятые, но все же найдут время подумать обо мне. Встретимся в клубе в шесть. Люблю, целую.

Дорогой, не хотела тебя будить. Я еду в город. Позвонила риелтору, и она сказала, что дом достаточно безопасен и что она очень удивится, если что-то произойдет со мной и с Грейером, пока мы здесь совсем одни, так что, пожалуйста, занимайся своими делами в городе и не тревожься об оставшихся здесь и любящих тебя…

В среду вечером, в канун отъезда мистера N., мы трое сидим в «ровере» в ожидании миссис N. Первоначально планировалось оставить нас с Грейером одних, «расслабиться и отдохнуть», пока они ужинают в «Иль-Конильо» с Лонгейк-рами. Но когда они стали переодеваться, Грейер принялся истерически вопить, пока мистер N. не настоял взять сына с собой, чтобы тот, как он выразился, «наконец заткнулся».

После пяти дней руководства виртуальным детским центром, спешно созданным семейством N. для всех своих друзей, и соответственно пяти ночей, в продолжение которых мне удавалось спать чуть ли не по пять часов, я начинаю дремать, едва очутившись под каноэ.

Мистер N. на миг отрывается от телефона и раздраженно бросает:

— Мы потеряем столик. Узнайте, что она так долго копается?

Я открываю дверцу как раз в ту минуту, когда миссис N., оступаясь на сверхвысоких каблуках, выходит из дома в черном платье без бретелек, с красным кашемировым палантином на озябших плечах. Мистер N., едва взглянув на нее, включает зажигание.

— Милый, в какое время отвезти тебя в аэропорт завтра утром? — спрашивает она, надевая ремень безопасности.

— Не стоит… я лечу шестичасовым. Вызову такси.

— Я хочу лететь с папой! — капризничает голодный Грейер, ерзая на сиденье.

— Миссис N.! Э… э… вы, случайно, не привезли с собой ничего от комариных укусов? — доносится мой голос из-под каноэ.

— Как, вас все еще кусают? Не понимаю, с чего бы это! Никого из нас не трогают.

— Как по-вашему, я успею забежать в аптеку и быстренько купить какой-нибудь «Афтербайт»[70]?

— Вряд ли у нас будет время, — роняет она, подкрашивая губы в желтом свете панорамного зеркала.