— Значит, тебе это всё приснилось — подытожило моё сознание.

— Или, он догадался, что я себя не контролировала — парировала я.

— Тогда, почему он тебя не остановил, и не отправил спать сразу?

— Хм… в конце концов, он мужчина… может ему хотелось меня, не меньше, чем мне, его?! Как ни как, а он со мной цацкался весь вечер, тогда как я выдавала ему на гора, такие фортеля, что нужно быть каменным, что бы на всё это равнодушно смотреть.

Значит, мне ничего другого не остаётся, как ждать, может быть, я вспомню что-нибудь важное, и особенное, что докажет мне что это было, или он Айсман, как-нибудь себя выдаст.


К тому времени, как Айсман принёс мои вещи, я уже, внутренне, вся извелась. Вот есть у меня такое качество, как нетерпеливость и любопытство. Ну, своё любопытство я немного утолила, полазив по его личным ящикам, и хотя ничего особенного там не нашла, всё равно было интересно. У меня в ящиках, чёрт ногу сломит, а у него везде порядок. Добралась даже компьютера, но здесь меня ждал огромный облом… система была под паролем. Или он параноидален по своей натуре, или заранее предположил, что я залезу в его комп, и установил пароль. Интересно, а что он там такого прячет?

Но, к тому времени, когда в дверях щёлкнул замок, я уже замела все следы своей разведки и спокойно убиралась в своей новой комнате.

Своей комнате…

Своей… КОМНАТЕ!

Кто знает, что значит делить территорию с мелким засранцем, тот поймёт мой душевный восторг, от одного сознания такого простого факта. Моя комната. Моя. Целиком и полностью, моя. Я, почему-то была полностью уверена, что Айсман, не войдёт ко мне без стука и моего разрешения. И хотя на дверях не было никаких запоров и замков, он, вероломно, не нарушит границу моего маленького государства.


Не знаю, что он сказал моей мачехе, но наш следующий с ней разговор, был лишён повышенных тонов с её стороны, а в голосе даже звучало сочувствие. Хотя не прозвучало ни намёка на то, что она знает, что со мной произошло.

Разбор вещей не занял много времени, я попросила принести только самое необходимое.


После обеда я снова оказалась предоставлена самой себе. Разжившись книгой из обширной библиотеки Айсмана, я завалилась на кровать и стала её читать. Это была моя голубая мечта, валяться на кровати, читать, и что бы мне при этом ни кто не мешал. Такие моменты в моей жизни, изредка выпадали мне, но их было так мало, и доставались мне они так редко, что я помнила их каждый.

Удивительно, но ко всему прочему, у меня появилось чувство, что Айсман, меня балует и старается мне угодить. Меня ни кто и ни когда не спрашивал, что я хочу на обед или ужин. Когда он спросил первый раз, я даже растерялась, не зная, что мне ответить. А задумавшись, поняла, как на самом деле, скромны мои запросы. В итоге, я позволила ему самому решать этот вопрос… и была поражена тем, что он приготовил. Еды было не много, но так вкусно и изыскано у меня дома, не готовили даже на праздники. Мачеха, любительница посидеть с чашкой кофе и сигаретой, а ещё лучше с подругой или даже двумя, готовкой себя не утруждала. Сказать, что она халтурила, значит, ничего не сказать про её готовку. В нашей школьной столовой и то готовили качественнее и вкуснее, хотя некоторые ребята и воротили, от этого, свои носы. Просто они не ели полу подгоревшую, полу сырую картошку моей мачехи, с чесночными котлетами, в которых количество чеснока, превышало количество мяса. А её змеиные супчики, были просто гадость. Разваренный лук, твёрдая морковь и перловка… беее. Бывало ли в кастрюле с этим супом, мясо, я не знала, в любом случае, лично мне, оно ни когда не перепадало.

Но, то, что готовил Айсман, можно было подавать в ресторанах. Описывать это бесполезно, потому что невозможно передать вкус мясных руличек с грибами, приправленными сыром. Даже простая, отварная картошка, была у него невероятно вкусной.

Набив своё брюхо, так что оно стало напоминать небольшой мячик, я как удав, удалилась переваривать всё это, в своё логово.

— Позвони своим подругам — сказал мне вслед Айсман — Только не рассказывай им лишнего

— Угу — только и ответила я.


Понятное дело, что ему не хотелось афишировать, что он приютил меня у себя. Слишком это неоднозначно выглядит. Ладно, если моя мачеха надумает себе всяких глупостей, дальше неё и её подруг это не уйдёт, и в школе, уж точно не всплывёт. А вот у моих подружек, языки длиннее экватора. И секреты, поведанные им, распространяются со скоростью света. А тем более, такой. Хотя, меня так и подмывало, сказать им, у кого я сейчас живу… просто, как представлю их вытянувшиеся лица, сразу становиться смешно. Но, подставлять Айсмана, я не решилась. Он и так сделал для меня больше, чем за всю предыдущую жизнь, люди, с которыми я до сих пор жила. Так что я соврала им, что временно, из-за бытовых проблем, переехала к бабушке, и постаралась побыстрее от них отделаться.


Ближе к вечеру, через час после ужина, Айсман постучал в мою дверь.

— Неля, пошли, займёмся твоим лечением.

Часть моих ран были душевные, часть физические. Душевные, особого беспокойства не доставляли. Я на удивление легко отпустила произошедший со мной кошмар, хотя, и понимала, что окончательно он меня отпустит не скоро. Но, то, что было мной пережито после моего освобождения, занимало меня больше, чем переживание неудачной попытки изнасилования. Совсем другое дело раны физические. Они хоть и были по большей части поверхностные, но в тоже время, доставляли массу неудобств. В обнажённом виде я напоминала некую стриптиз модель в стиле аля мумия фараона. Шутка ли, когда с вас срезают одежду, при этом не сильно заботясь о том, что бы вас не задеть.

Я поднялась и потопала в комнату Айсмана.

— Раздевайся — коротко приказал он.

Я замялась. С самого утра и весь день, я так и бегала в пижаме, разве что трусики пододела. Теперь я поняла, что снова должна предстать перед ним в образе Евы, и смутилась. Прошлый раз, я была одурманена наркотиком, и меня не сильно беспокоил мой внешний вид. Сейчас же я была в трезвом и уме и твёрдой память и сделать это по собственной воли оказалось намного сложнее. Айсман правильно понял моё замешательство и сказал:

— У нас нет другого выхода, раны нужно обработать, а отвезти тебя в больницу и ни чего не объяснять врачам, не получиться.

Здравое размышление, вот только раздеться мне от этого не легче. Умом, я понимала, что он прав, но другая часть моего сознания вопила от ужаса. Что бы я предстала обнажённой, перед мужчиной… НЕЕЕЕТ!

Я собрала всю свою волю в кулак и стала раздеваться. Айсман на меня даже не смотрел. Может, понял, каково мне, и специально отвернулся? Делал вид, что занят приготовлениями, хотя и так было видно, что всё уже давно разложено и приготовлено. Одно то, что он может в любой момент повернуться ко мне, заставляло моё сердце биться с такой частотой, что казалось, ещё чуть-чуть, и оно вырвется из груди или остановиться. Я сняла пижаму и улеглась на кровать. Сейчас она была застелена одной только простыней. Айсман повернулся ко мне.

— Трусики тоже снимай — спокойно сказал он — Там я тебя тоже должен осмотреть.

Его взгляд был непроницаем, а голос был ровным и спокойным. Я сглотнула и, пока меня не покинули остатки моей решительности, сняла трусики. Если моё подсознание и надеялось, что этот жест заставит Айсмана, хоть чуть-чуть себя выдать, оно облажалось. Он был невозмутим. Ни один мускул не дрогнул на его лице… а я то надеялась…

Стоп, а на кого я сейчас похожа? Это я, сама о себе, думаю, что я красавица, а если вспомнить то, что я видела сегодня утром в зеркале?… Боже мой…. Да я больше похожа на бомжичку, чем на нормальную девушку. Так что ничего удивительного, что он так спокойно на меня реагирует. Если я у кого и могу вызвать желание в таком виде, то только у некрофила или конченого извращенца. Эта мысль, одинаково меня и порадовала и огорчила.

Пока я была занята своими переживаниями, Айсман, с профессионализмом врача, обработал и перевязал все мои раны. Даже заглянул мне между ног. Удивительно, но так нежен и аккуратен не был со мной даже мой гинеколог, а стоило мне почувствовать там, его руки, как я возбудилась. От этого мне было и стыдно, и приятно. И всё, на что я надеялась, что он этого не заметит.

— Сейчас ляг ровно — приказал Айсман.

Я, немного облегчённо, сдвинула ноги и легла на спину. Возбуждение не росло, но и не спадало. За то в такой позе, уже, было не так заметно.

В руках Айсмана мелькнула тонкая как волос иголка. Я даже не успела испугаться, как она безболезненно вошла в моё тело. Затем ещё одна, и ещё одна, пока я не потеряла счёт их количеству. По всему телу стало разливаться приятное тепло. Зудящая боль порезов, ушла. Казалось, я плыву в воде, и она несёт меня мягко и нежно, словно руки матери, и уносит меня туда, где мне будет хорошо и уютно. Не знаю, в какой момент я уснула, но реальность плавно сменилась сном, и в этом сне я гуляла со своей мамой по огромному лугу, среди цветов. А моя мама разговаривала со мной и повторяла, как она меня любит. Я смеялась и бегала, резвясь, как маленький ребёнок.

Проснулась я ночью, в своей кровати. На мне была пижама, а я была заботливо укрыта одеялом. Радость сна, ещё не окончательно покинула меня, и я не сразу вспомнила, где я нахожусь. Немного грустно вздохнув, жаль, что это был всего лишь сон, я потопала в туалет. Свет ослепил меня, и я, жмурясь от его яркого света, сделала то, ради чего пришла сюда. То, что я уснула, не почистив зубы, было плохо, и я автоматически схватилась за щётку. Сполоснув лицо, прохладная вода немного разбудила меня, я взглянула на себя в зеркало. Ничего, прилично выгляжу, хотя и слегка растрёпана…. Я уже была готова снова отправиться спать, когда неожиданная мысль, словно молния, поразила моё сознание, и я прилипла к зеркалу. Это было чудо. Ещё вчера, в отражении, на меня смотрело чудовище Франкенштейна, а сейчас…. Куда делись жуткие синяки под глазами? А ссадина на скуле была еле заметна. То, что ещё вчера было опухшей, кривой и синюшной рожей, сейчас было самым милым личиком на земле. Пропали даже, боль моей души, веснушки. Нельзя было сказать, что я была конопатой, но их, пусть и не большое, присутствие, досадно портило мою внешность. Я скинула пижаму и оглядела, насколько смогла, всё свое тело. Всё было верно, сказочные изменения коснулись не только моего лица. На всём теле не было ни одного синяка. Я даже потыкала пальцем туда, где был самый большой и болючий. Ничего. То есть совсем ничего. Ни капли боли.