— Мама, ты вышла замуж в восемнадцать! Так что я вовсе не маленькая, — закатила я глаза.

— Я рада, что ты согласилась выйти за него. А что с датами?

— Январь, наверное. Холодно, но мы же потом уедем.

— На месяц?

— Нет-нет, — я рассмеялась. — Дней, может на десять. И то максимум. Вита от работы оторвать довольно сложно. Мы начали спор с недели.

— Это не худшая черта.

— Определенно.

— Куда поедете?

— Еще не знаю. Будь погода получше, я бы настояла на Европе. И именно по этой причине мы пока остановились на десяти днях. Наверное, перелет будет очень длинным…

— Вы словно контракт заключаете, — фыркнула она. — Переговоры по поводу количества дней медового месяца… невероятно.

За одиннадцать дней до…

— Что случилось? — спросила я, перешагивая порог и бросая сумку на прямо на пол около двери. Будний день. Мне пришлось отпроситься с работы, чтобы съездить сюда, но, видимо, случилось нечто серьезное.

Лариса выглядела ужасно. Она металась по квартире, щеки раскраснелись, я даже успела испугаться. Кажется, ее уже предупреждали о проблемах с давлением. А она нервничает, носится.

— Лара, Лар, пойдем и сядем. — Я усадила ее на диван и обняла за плечи. — Что случилось?

— До свадьбы шесть недель, а Вадим не пришел ночевать. Умоляю, скажи, что знаешь, где он. — Я, разумеется, понятия не имела, куда делся Остроградов. — Он как в воду канул. — Она начала плакать.

— Ну тогда мне придется пойти и найти его. А тебе — успокоиться.

— Я боюсь, что с ним что-то случилось! — уронила она голову на руки. — Найди его, пожалуйста!

Но не только мобильник Вадима молчал, также пропал и Дима, и Олег, и Стас, и, блин, все! Либо их всех перестреляли, либо у Коршуна состоялась охота, во время которой все упились вусмерть! Но правда оказалась еще круче. Не знаю почему, но сначала я решила заглянуть в клуб. Вроде нелогично, ведь утро буднего дня, клуб закрыт. И тем не менее я приехала именно туда. Собственно, не прогадала. Там обнаружился полный набор владельцев молчащих телефонов.

Диванчик?1. Стас, рядом с ним девушка в задравшейся до шеи юбке, на столе явные следы кокаина.

Диванчик?2. Дима, а почти в обнимку с ним Олег. Они так страстно переплелись, что я даже боялась представить по каким таким причинам.

На полу рядом. Эрик. Я не поняла, то ли они втроем спали, и последний упал, то ли он в принципе до дружной тесной компании не дополз.

На следующих нескольких диванчиках девушки по три штуки на каждом. Именно штуки. Потому что все дохлые, пьяные, и, сдается мне, обдолбанные. По всему лицу размазаны тушь и помада. Некоторые только в нижнем белье, одна — вообще голая.

Вадим по-королевски оккупировал барную стойку. Один. Какое счастье.

Но победил всех, естественно, Алекс. Он не мог не выделиться, спал прямо на сцене в обнимку с полупустой бутылкой.

И именно это меня взбесило больше всего. Прекрасный был повод меня бросить. Такая жизнь, конечно, намного лучше наркопритонов! Я подошла к Елисееву и без труда выхватила у него эту гребаную бутылку (Джек Дэниэлс, не какая-нибудь самогонка). Я качественно размахнулась и ударила ею о барную стойку, представляя, конечно, на ее месте одну небезызвестную голову. Звон получился гротескный, Остроградова аж подбросило. И он тут же со стоном схватился за виски. Но облегчать его страдания я вообще не собиралась. Слишком много чести.

— Какого хрена тут делается?! Лара себе места не находит! — заорала я чуть не ему в ухо. Получилось громко. Несколько полутрупов попадали со своих диванов. Судя по отборному мату Эрика, на него упал то ли Дима, то ли Олег. А, может, оба сразу. — Мудак! — закончила я мысль.

— Не кричи, — взмолился Остроградов и схватился за голову. — Моя голова!

Я схватила его за волосы и поразилась тому, насколько это приятное чувство! Я почти поняла Константина, который вечно надо мной так измывался.

— Я буду кричать! Ларисе из-за тебя опять плохо!

Остроградов вскочил со стойки, наконец, пошатнулся, чуть не рухнул на меня, но вполне осмысленно воскликнул:

— Что с ней?

— Она волнуется, у нее подскочило давление. Увезут ее в больницу, и свадьбе твоей конец… хотя, знаешь… Вот я возьму ей и расскажу, что вы тут творите, — указала я на полуголых девиц. — И никакой свадьбы не будет!

— Это не мое! — возмутился он.

— Ага, общественное.

— Карина, не говори ей, не надо. Клянусь, я вообще не при чем!

Разумеется, я ничего говорить не собиралась, вот еще, но то, что он так неадекватно реагировал на мою угрозу радовало. Значит дорожит. Я схватилась за телефон и набрала Ларису.

— Нашла я этого идиота. С головой беда, но это врожденное. Привезу его сама, за руль он сесть не в состоянии. — И захлопнула телефон, не дожидаясь ответа. Но вздох облегчения услышать успела. Что тут говорить? Лариса существо влюбленное, верное и преданное. Я надеялась, что она не совершала ошибку… как же я на это надеялась.

Проснулись уже, кажется, все. Кроме Алекса. Люди начали торопливо приводить себя в божеский вид. Обдолбанные красотки принялись друг над другом хихикать, даже не смекнув, что сами не лучше. И в этом театре абсурда я вдруг почувствовала себя старой и скучной. Стою вся серьезная, злющая, что они напились, и читаю отповеди.

— Он жив? — натянуто спросила я, презрительно глядя на Алекса.

— Он просто много выпил. Очень-очень много. Очень-очень-очень много, — на удивление серьезно сказал Вадим. И я вспомнила о коксовых дорожках на столе Стаса. Об этом Остроградов и говорил. Я кивнула.

— В машину, — скомандовала я. — Я довезу тебя домой, чтобы передать на расправу будущей жене.

Вадим чуточку побледнел. Проникся, не иначе.

Мы ехали в полном молчании. Но попали в пробку. Причем стоячую, и потому я решила завести разговор. Вышло совсем не так, как я ожидала…

— Что отмечали? — спросила я, барабаня пальцами по рулю.

— Отмечали? — мрачно хмыкнул Остроградов. — Тут, знаешь ли, другая история. Алекс топит в вине горе, потому что ты выходишь замуж. — Я застыла и аж покраснела. — А мы… ну, за компанию. Отрываться он умеет. — Мои руки на руле сжались.

— Это не называется топить горе в вине. Это называется отмечать.

— Нет, Карина. Каждый живет так, как умеет. Да, он пьет и трахает всех подряд. Это его способ.

— До невероятия удобное прикрытие, учитывая, что в обычное время он занимается тем же.

Остроградов выругался себе под нос.

— Вадим, он не жертва, он глядя мне в глаза выбрал именно такую жизнь. Пусть теперь делает что хочет.

За семь дней до…

У меня почти никого не осталось. Друзья были общие с Алексом, а потому от встреч с ними пришлось отказаться. Даже Лариса стала теперь общая. И что могла я предложить им вместо атмосферы вечного праздника? Свою скучную рутину? У Вита, напротив, друзей было мало. Потому что не оставалось на них времени. Он буквально горел на работе. А теперь и вовсе уехал. Вот так я и осталась одна. Мне все чаще вспоминался мамин образ жизни. Не потому ли она так цеплялась за Дину, что больше не было никого? Какой ужас.

Словно понимая мое состояние, мама все чаще наведывалась ко мне. Я даже однажды в отчаянии открыла рот, намереваясь предложить ей (не смейтесь) жить вместе, но вспомнила Вита, к которому скоро перееду, да и ее эстон-мартина, и снова его закрыла.

Я стояла на балконе с чашкой кофе в руках и смотрела, как она уходит. Вот она вышла из подъезда, спустилась по ступенькам и направилась к баклажановому автомобилю. Я всеми силами пыталась смириться, но не понимала, как такое возможно. Принимая эту часть ее жизни, я как бы обрекала себя на то же самое.

Но… но она жила, ее глаза горели в предвкушении, а я… серой тучей скользила рядом, мешая ей улыбаться и радоваться вслух. Я не знала как перебороть себя и жить дальше… Я застряла.

За три дня до…

Мы решили испечь торт. Сами. А для этого нужно было съездить в магазин. Мама очень не хотела, чтобы я садилась за руль.

— Со своим эстон-мартином ты ездишь! — возмутилась я, пристегивая ремень безопасности.

— Значит вот как ты его зовешь, — буркнула она. Ее руки дрожали. Она не могла пристегнуться. Я знала, что после моей детской аварии она безумно боялась машин, но это все границы переходило. Магазин-то рядом. Просто список покупок длинный, и в руках продукты не унесешь. Я отобрала у нее ремень и сама его защелкнула.

— Меня это устраивает.

— Ты ведь понимаешь, что рано или поздно придется познакомиться? Иначе просто не бывает.

— Бывает. В этом городе живет много миллионов людей. Я справлюсь. Серьезно, мам, я не готова к знакомству с этим человеком. Ты должна понять, я любила папу, и не хочу составлять список положительных качеств обоих в попытках понять чем эстон-мартин лучше.

— Он не лучше, — пожала плечами мама.

— И все же мне хватает своих личных перипетий. К твоим я не готова.

— А если бы это тебе помогло?

— Например, чем? Мама, я ужасно скучаю по Алексу. И даже не по нему как человеку, а по… его жизни. Я жила его жизнью. Любила его друзей. Я даже научилась избегать его отвратительного отца! Это смешно, но тем не менее. Чем здесь может помочь знакомство с эстон-мартином?

— Может, Карина. И я именно о том, что ты перечислила. Ты не такая, как я. Ты привыкла наряжаться и выходить в свет, ты привыкла быть в центре внимания. Я не могу дать тебе Алекса, но все остальное… привычное окружение… могу. А точнее он может. И он сделает это для меня.

— Господи, это звучит…

— Да, отвратительно. Но не слепая, и это мой способ поиска компромисса. Мы больше об этом не заговорим, просто если передумаешь по поводу знакомства — скажи.