— Я знаю, — тихо сказал Алекс. — Не знаешь, где Шон?

Я покачала головой.

— Мы с ним спим, и этого нам хватает. Это просто.

— Шон не идет тебе навстречу, потому что и ты этого не делаешь, — грустно улыбнулся Алекс.

— В смысле?

— Что в смысле? Ты о нем ничего даже не знаешь, но не только, ты даже не стремишься о нем что-то узнать, — фыркнул Алекс.

— Это взаимно.

— Карина, это не так. Ему удобно притворяться психопатом, но он не такой. У каждого из нас свои защитные механизмы. Ты его списала, тебе он даже не интересен. Ты уперлась и все.

Алекс читал мне нотации, а я все никак не могла понять зачем. Что и кому он пытался доказать? Когда хлопнула входная дверь, решила, что неплохо бы встретить Шона и увериться, что он жив. В коридоре в тусклом свете было заметно, что он пьян (а приехал на машине ведь!). Шон на меня поднял глаза и остановился, не снимая обувь. Ждал. Но чего? Я подозрительно склонила набок голову, не понимаю!

— Не хочешь меня обнять ради приличия? — поинтересовался он и сделал большой шаг ко мне. Я отстранилась. Уже с немалого расстояния в нос ударил стойкий запах, острый и сладкий. Женские духи?

— Мне пора собирать вещи? — поинтересовалась я, только теперь замечая, что вид у него на редкость довольный.

— Собирать вещи? — поинтересовался Шон с легким намеком на удивление в голосе.

— Да, так понимаю, ты нашел следующую, — я прислонилась плечом к стене и рассеянно посмотрела на собственный маникюр. Хватит ли у меня денег на то, чтобы снять квартиру до конца моего путешествия в Австралию? Продать машину? Шон быстрым шагом преодолел расстояние между нами и прижал меня к стене.

— Не надо так говорить, — прошипел он, резкий запах спирта чуть не сбил меня с ног. Хлоп! Я с размаху влепила ему пощечину.

— Не трогай меня! — прошипела я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и мои волосы в змей превратятся.

Шон убрал руки, развернулся, ушел и хлопнул дверью. Я услышала звук отъезжающей машины. Может быть, он даже не разобьется. А если и да — наплевать! Я вошла в гостиную и отправилась к бару. Выражение лица Алекса была крайне мрачным. Интересно, о чем он думал…

— Раз Шон развлекается, то и мне можно, — заявила я и вытащила из бара бутылку коньяка. — У него есть отличный коньяк. А теперь я пошла собирать вещи.

Я отправилась в спальню, на ходу делая глоток. Там я вытащила чемодан. Алекс, как ни странно, последовал за мной. Я начала выкидывать вещи из шкафа и бросать их куда придется, далеко не всегда попадая на кровать, куда, вроде как, целилась.

— Перестань, — попросил Алекс. — Пожалуйста.

— Это не твое дело! — бросила я и вытянула из шкафа последнюю тряпку. А потом перешла к другому отделению. Я дернула створку, и Алекс замер. На металлическую перекладину дверцы было привязано несколько десятков шарфов различных текстур и расцветок. Алекс сначала открыв рот смотрел на это, а потом схватил меня за плечи и отодвинул. — Пусти! — истошно завопила я.

— Стоп, — он прижал меня к кровати. — Пожалуйста, поговори с ним еще один раз. Ради меня. Я очень тебя прошу.

— Ради тебя?

— Да, ради нашей с ним дружбы. Он мой человек.

— А я причем?

— Карина, пожалуйста.

Я долго на него смотрела.

— Ладно, раз ты просишь. Только… отпусти меня.

Я не была уверена, что еще пара мгновений, и не брошусь к нему на шею, умоляя забрать меня домой. И быть со мной снова. Простить меня. Алекс кивнул и отодвинулся. Я села, дрожа всем телом. После такой нервной встряски я замерзла, и теперь каждая клеточка тела, которой коснулся Алекс, горела, словно после ожога. Вообще рядом с ним всегда было теплее.

— Просто дождись утра, — тихо сказать Алекс и взял с тумбочки бутылку коньяка. — И, может, переберемся в гостиную?

Мы с ним сели прямо на пол. Я прижалась спиной к его груди, он обнимал мой живот. И у нас была одна на двоих бутылка.

— Я хочу поговорить о России, — прошептала я.

— Там все хорошо, не волнуйся.

— А ты сам как? — я ждала развернутого ответа. Про Константина, про его отца, чуточку надеялась, что он скажет, что ждет меня и скучает, но нет…

— Я? — удивился Алекс и сделал глоток коньяка. — Хорошо, — как-то неуверенно ответил он.

— Почему? — поинтересовалась я в ответ на его тон, а не содержание вопроса. Алекс усмехнулся.

— Да все в порядке, правда. Просто я немного устал, — усмехаясь, проговорил Алекс.

— На меня злишься?

— Нет. Нет, я не злюсь, — улыбнулся он. — Ты здесь не останешься, я точно знаю. Нужно просто подождать.

Когда мы расходились по комнатам, Алекс сделал нечто странное: я пожелала спокойной ночи, а он наклонился и поцеловал меня в висок, сказав спасибо. Что бы это могло значить?

Разбросанные вещи, разумеется, я не убрала, не до них было. Я с трудом осознала, что сплю прямо поверх покрывала в халате и положила руку на глаза, протирая их, затем открыла и чуть не отпрыгнула: Шон. Он сидел около кровати и не смотрел на меня. Вспоминая вчерашние события, я вскочила на ноги и хотела было выйти, когда он вдруг обхватил руками мои ноги. Я замерла, не в состоянии справиться с шоком. Что происходит? Не поднимая на меня глаз, уткнувшись лицом в мой живот, Шон заговорил:

— Я не хочу, чтобы так все закончилось. Я хочу, чтобы ты осталась. — Это было предельно неожиданно.

Не думаю, чтобы я хоть раз в жизни так удивлялась. Пальцами я коснулась его волос. Жесткие, как проволока, мне всегда казалось, что если их попробовать изогнуть, и впрямь получится. В приступе детского интереса к познавательству, я зарылась пальцами в его волосы и опустилась на пол тоже. То, что я могла поставить на колени такого человека, как Шон уже по себе рекорд, достойный занесения в памятную книгу… Однако, гордости я не чувствовала. Почему-то мне вдруг стало интересно, что им движет… Я взглянула в красные, как после слез, глаза Шона и задумалась, мог ли он на самом деле плакать? Навряд ли. Несколько раз после целого дня работы за компьютерами Шон выглядел так же. Непонятный порыв заставил меня прижаться к его груди. Мне стало так спокойно, будто разрешилась странная, дурацкая головоломка. Шон с легкостью приподнял меня и положил на кровать. Его губы скользили по моим ногам, и я почувствовала всю глупость ситуации. Неужели было необходимо целых полгода надо мной издеваться, чтобы потом… почти признаться в слабости по отношению ко мне.

— Ты меня простишь? — спросил Шон, наклоняясь надо мной.

— Зачем?

— Что зачем? — его брови сошлись на переносице.

— Зачем ты это сделал? — быстро поправилась я. Да, пожалуй я раздумала уезжать…

— Сделал и все, ничего не вернуть, либо ты меня прощаешь, либо нет.

— Шон, — я села и посмотрела ему в глаза. — Больше так никогда не делай и не смей себя вести так, будто меня не существует. Тогда я с тобой останусь.

Он просто кивнул. Я притянула его к себе, но в нос все равно бил тот же самый сладкий запах духов, что и с вечера.

— Сходи в душ, — фыркнула я.

Но все в жизни должно находиться в равновесии. А значит пить кофе с Алексом было снова очень непросто.

Алекс улетел спустя три дня. В аэропорт повезла его я. Шон придумал отговорку, даже не пытаясь скрыть то, что дает нам возможность объясниться. Когда мы с Алексом остановились в зале ожидания, он неожиданно достал из кармана мою синюю ленточку. Я сглотнула.

— Ты сошел с ума.

— Маленькое напоминание, — подмигнул он.

Я не стала сопротивляться, суеверно молчала, когда он отматывал ленту и сшивал ее ну… почти так же аккуратно, как я.

— Вот так, — довольным тоном заявил Алекс.

— Ты зачем палочку привез? — спросила я с улыбкой.

— А как же? — не понял Алекс.

Я забрала ленту, которую он безуспешно пытался сложить, и смотала ее прямо на полу грязного зала, а потом я легким движением отцепила палочку и отдала Алексу две составляющие. Когда он их взял, я вдруг заметила, что ткань ленты на его запястье не потускнела. Удивительно. Я сделала себе пометочку написать Жене о фирме, которая производит такие качественные ленты.

— Что ж. Я рад, что теперь благодаря мне у вас с Шоном наладились отношения.

— Благодаря тебе? — ехидно поинтересовалась я. Вот самомнение! Но Алекс вдруг просто улыбнулся.

— Я верю в твою детскую наивность и то, что ты сама не догадаешься, потому скажу как есть, просто чтобы знала. Изменяя тебе, Шон надеялся на ответный ход. Тогда у него были бы все основания тебя упрекать и винить не меньше, чем самого себя.

Когда до меня дошел смысл фразы, сначала я покраснела, а потом только начала злиться.

— Никогда не думал, что мы можем поссориться из-за девушки, находясь в разных частях света…

— А ты… — начала я и замолчала.

— Я больше не прилечу сюда. Если бы не произошедшее, ты могла бы улететь со мной обратно уже сегодня. Но он мой друг, вы оба мне важны. И выбирать я не стану. Это будет твоя задача.

— Алекс, ты… ты… это нечестно!

И совершенно неожиданно я расплакалась, а Алекс просто обнял меня. Некоторое время мы стояли в полном молчании, прерываемом лишь моими всхлипами. Теперь ленточка казалась мне куда как более уместной.

— Так ты за это меня благодарил?

— За то, что ты не разрушила нашу с Шоном дружбу. Ведь если бы ты выбрала вариант Шона, вряд ли мы бы смогли простить друг друга. Все сложилась удачно, если такой вариант вообще можно рассматривать.

Алекс погладил меня по мокрой от слез щеке, а потом наклонился и поцеловал. Это не было не только физиологическое чувство, это был правильный поцелуй. И слишком желанный. Мне не хотелось большего, просто напоминание о том, что я упустила, но что еще может вернуться. Восхитительный аргумент. Алекс стер губами слезы с моих щек, а потом развязал мой сиреневый шарф и поцеловал шрам на шее.