Елена Колина - Дневник новой русской

Ящик тумбочки у кровати – последняя надежда. Я открыла ящик, а там – ПРЕЗЕРВАТИВЫ. Сердце бухнуло в коленку.

– Мам, я перезвоню.

Видимо, у меня был такой убитый голос, что мама мгновенно начала истерически кричать:

– Что?! Что случилось?! Что?! Что?!

– Ногу свело. Перезвоню.

Я сидела и тупо разглядывала зеленые глянцевые упаковки. На каждой упаковке нарисован огромный динозавр. Это что, намек?

ВСЕ! Я УПУСТИЛА СВОЕГО РЕБЕНКА. Нужно было ее наказывать, щипать, бить и обижать! Можно было бить свернутой в трубочку газетой – не больно, но обидно. Мне советовали наказывать газетой Льва Евгеньича, когда он был маленький, но я не хотела унижать его достоинство.

Я плакала, сидя на Муриной кровати, немножко даже подвывала:

– О-о-о! В пятнадцать лет! Что же мне теперь делать?! О-о-о! Пятнадцать лет!

Перед моим внутренним взором возникла моя дочь Мура, почему-то в лохмотьях и с младенцем на руках. Без кандидатского диплома, без диплома о высшем образовании и даже, кажется, без школьного аттестата. Это я во всем виновата! А кто же еще?! Я развелась с Денисом, и ребенок растет без отца. Был бы отец, он бы ей показал!… На секунду перестала плакать, задумалась, – интересно, что бы такое мог показать Денис?…

Хлопнула дверь в прихожей. Мура пришла! Так, спокойно, я же психолог. Необходимо собраться и умно повести разговор.

Но как, как?! Рыдать и умолять больше так не делать? Пообещать купить белое пальто из «Манго», которое она выпрашивает с лета? Но она и так настоящий пальтовый маньяк – у нее есть пальто длинное черное в крапинку, короткое песочное, еще полудлинное розовое… К тому же белое пальто очень непрактично… Что же мне делать, что?!

– Ты чего воешь на всю квартиру? Песни поешь, что ли? И почему именно на моей Куче?

Я молча, исполненным достоинства и горечи жестом указала на зеленые упаковки в открытом ящике тумбочки.

– А что тебе не нравится? – удивилась Мура. – Хочешь, я тебе тоже дам. Мне что, жалко, что ли?

Вот это да! Я просто прийти в себя не могла! Моя дочь испорченный подросток, а я – мать-преступница! И с работы меня надо выгнать, я не имею права оказывать другим психологическую помощь…

– У тебя что, тоже комары завелись? Ты же говорила, что в твоей комнате комаров нет. Сама запихнула ребенка в одну комнату с комарами, и сама обижаешься.

Искоса рассмотрела зеленые пакетики. «Раптор. Новая формула». Ура-ура, действительно пластины от комаров!! Не сразу поверила своему счастью. А на вид вылитые презервативы! Такие… с фруктовым запахом.

Теперь главное – не растеряться.

– Мура! С этой минуты я ввожу новое наказание (звучит глуповато, как будто у нас в семье уже имеется приличный набор наказаний – не очень старое, старое и очень старое)! Я не разговариваю с тобой за беспорядок в комнате час… нет, двадцать минут. За покраденную белую рубашку я не разговариваю с тобой еще двадцать минут (все вместе сорок минут – по-моему, по-божески).

– А можно пятьдесят минут с перерывом на рекламу? Хоть сериал спокойно посмотрю. Ладно, мамочка, только не надо делать вид, что это не ты, а настоящая мать!

Я пробиралась к выходу по свежепротоптанной тропке между джинсами и свитерами, а Мура продолжала меня воспитывать.

– Все матери как матери. Посмотри на Ирку-хомяка, просто загляденье! В длинном пальто, сверху накрашенные губы, снизу каблуки. – Мурка показала руками, где у настоящих матерей верх, а где низ. – А ты! Стоишь тут в солдатских ботинках и клетчатых штанах до колен. Ты небось и в университет так ходила?

– Нет, ну не то чтобы… – увильнула я от ответа. – Но, коварная, Мурка, ты же сама сказала, что это чудные штаны и в них можно всюду пойти!…

– Всюду, где нет людей!

– Мура-дура.

Я чувствовала себя очень счастливой, – у нас с Мурой все идет как надо, у меня Роман, а у Муры нет презервативов!!!

Вечером позвонила Ольга. Мы не разговаривали несколько дней, потому что Ольга была на двух пресс-показах, потом делала репортаж на Ленфильме, потом посещала Лежачего. Собирается на фестиваль от своего глянцевого журнала, радуется жизни, несмотря на то, что никогда не была замужем!!!

Причины того, что Ольга не замужем:

1. Потому что киножурналистка хочет выйти замуж только за актера или режиссера.

2. Актеры кино все глуповатые или голубоватые (Ольге лучше знать).

3. Режиссеров мало и на всех не хватает. (У некоторых людей вообще такая планида, что им лучше не стоять в очереди. Например, когда-то давно, еще в университете, мы с Ольгой стояли в очереди за чудными югославскими колготками, так вот – именно на нас колготки закончились, а что уж говорить о режиссерах! Не удивляюсь, что Ольге не хватило.)

Сегодня Ольга была так довольна жизнью, что даже пыталась нарушить наши две договоренности. Первая – не пересказывать мне сюжеты фильмов, которые она смотрит, потому что она журналистка и смотреть кино – ее работа, а я – зритель и не очень-то люблю кино. Вторая договоренность – не говорить мне про Лежачего больше десяти минут подряд.

Так вот, Ольга опять перечислила все преимущества работы в модном глянцевом журнале и преимущества своего Лежачего.

Преимущества работы:

1. Очень приличная зарплата.

2. Гонорары за отдельные материалы.

3. В редакцию можно являться к часу дня, а то и вообще не приходить.

Преимущества Лежачего:

1. Гений (прямо сейчас творит гениальное произведение – новое слово в области литературы, музыки и геополитики).

2. Возможно, очень скоро встанет (Лежачий не выходит из дому уже много лет, потому что творит и потому что всегда находится какая-нибудь дура, которая приносит ему на дом еду и сигареты. Для меня загадка – что он может предложить в ответ. Секс? Но для этого все же необходимо хоть немного привстать с дивана… Со стороны Лежачего совсем неглупо вести душеспасительные беседы в обмен на продукты питания и сигареты: секс нужен не всем женщинам, зато всем хочется, чтобы их внимательно выслушали или хотя бы сделали вид).

3. И начнет зарабатывать много денег режиссурой разных театральных проектов (не понимаю, почему именно режиссурой, – ведь у Лежачего нет никакого высшего образования и куда-то потерялся школьный аттестат).

4. Очень тонкая душа, которой Лежачий исключительно хорошо понимает Ольгу.

Я тактичный человек, поэтому не стала навязывать Ольге свое мнение о Лежачем, только спросила, что именно дают ей эти странные отношения. Может быть, чувство защищенности и уверенности в будущем? Ольга многозначительно проговорила, что я ничего не понимаю, и Лежачий дает ей ДРУГОЕ. Что?

Утром проснулась с неприятным ощущением, что непременно должна сделать что-то по хозяйству, чтобы больше к этому уже не возвращаться. С трудом вспомнила, что именно – решить вопрос с деньгами. Что мне делать – работать и зарабатывать или отобрать и поделить?

1. Работать и зарабатывать. Работать и зарабатывать?

Зарплата за сентябрь будет только восьмого октября, шесть тысяч рублей.

Что еще насчет работать и зарабатывать?

Я очень надеюсь на консультирование. После того как люди соберут урожай на своих дачных участках, они обнаружат, что у них поднакопилось проблем, и начнут искать психолога, то есть меня. Только пусть у них будут не особенно сложные проблемы, потому что, во-первых, я от всей души желаю им всего самого наилучшего, а во-вторых, боюсь, что со сложными проблемами я не справлюсь.

2. Отобрать и поделить. Отобрать и поделить?…

Отобрать я имею в виду у Дениса, поделить тоже между мной и Денисом. У нас с ним чудные отношения, пока дело не доходит до денег, то есть алиментов.

Какое мерзкое слово «алименты»! Лучше буду называть эти его двести долларов… ну, например, «вспомоществование».

Долго не могла дозвониться Денису, а когда наконец линия освободилась, повесила трубку. А вдруг к телефону подойдет Алла? Почему-то не хочу с ней разговаривать, когда собираюсь просить у Дениса денег. В остальное время, свободное от выпрашивания, мы с ней подружки.

Но, с другой стороны, почему я должна ее бояться? В смысле денег. Я же не для себя, и вообще, он обязан.

Лучше я позвоню Денису на мобильный.

– Денис, привет, это я!

– Слышу, что ты. Привет. – Голос нерадостный. Откуда он знает, что я звоню не просто поболтать?

– Ты забыл про деньги за июль и август. И за сентябрь бы тоже неплохо.

– Сегодня только восемнадцатое сентября.

– А зато август уже закончился, и июль гоже, – скромно напомнила я.

– Я, между прочим, живу в Германии, а не на соседней улице! Мне каждый раз надо просить, чтобы кто-нибудь передал!… – Сейчас он небрежно переведет разговор на что-нибудь другое.

– А как вообще дела? Как Мурка? Машина-то ездит?

Рассказала про Мурин портфель, новый двор, отваливающуюся дверь в машине. И вскользь, как бы между прочим, напомнила:

– Так ты не забудь про деньги. И за сентябрь тоже. – Теперь надо прикрикнуть. Денис! Ты меня слышишь?!

Почувствовала, как от моего окрика Денис подобрался. Хорошо бы он придерживался этой привычки еще лет десять, пока Мурка не станет сама себя содержать. Или, по крайней мере, не начнет сама для себя просить.

– Откуда у меня такие деньги? За три месяца сразу? – меланхолически задал вопрос Денис. – Ты что думаешь, я миллионер? Может быть, ты считаешь, что моя квартира в дорогом районе ничего мне не стоит? Или два «мерседеса» – их, по-твоему, мне даром дали? А отдохнуть в пятизвездочном отеле надо человеку три раза в год или нет?! А у нас с Аллой вся одежда, даже домашние тапки от Версаче. Ты хоть представляешь, сколько это стоит?!

Когда Денис рассказывает про свои горести, я могу думать о своем. Главное, не забыть громко сочувственно вздыхать. Спросила только:

– Может быть, тапки можно не от Версаче? Давай я здесь куплю Алле тапочки из овечьей шерсти, очень хорошенькие… все экономия…