Елена Колина - Дневник новой русской

Да, еще Игорь Семенович сказал:

– Никому не говорите, что мы тут с вами колдуем, а то начнут отговаривать.

18.10. Игорь Семенович подсаживает женщин на чувство вины и на желание иметь гуру, но я не такая! Прямо сейчас пойду на кухню и съем суп…

18.11. Нет, еще подожду, потому что ТОГДА УЖЕ ВСЕ. По одну сторону Андрей и стройные красивые женщины, по другую я.

19.22. Целый мир, мир креветок и овсяной каши, шоколада и оладий, чипсов и сушеных кальмаров, закрыт для меня. Целый мир с ресторанами и кафе, где сидят счастливые нормальные люди. Целый мир, где можно поваляться у телевизора с сухариками или мармеладом.

Кстати, о мармеладе… в соседнем магазине очень вкусный грушевый мармелад не для меня. Не для меня работают супермаркеты… там столько всего, и все не для меня (например, варенье в маленьких баночках).

Кажется, ДНЕВНИК ПОХУДАНИЯ становится списком всего, что я могла бы съесть, но не съела.

20.00. Весь цивилизованный мир по одну сторону, а я вместе с голодающими Африки и клиник Виши – по другую.

20.10. Триста рублей, которые я заплатила за то, чтобы полчаса побыть в шкуре дикобраза, – небольшие деньги, особенно в пересчете на то, чтобы сейчас поесть супу.

20.15. Если бы это была правильная строгая методика, а не шарлатанство, я бы не хотела есть так невыносимо.

20.25. Да, и еще. Игорь Семенович сказал, что если я не буду выполнять… короче, если после кодирования я буду есть, то сразу прибавлю в весе очень много, килограммов сто. Это не правильная строгая методика, а шантаж!

20.26. Может быть, начать есть прямо сейчас, пока колдовство Игоря Семеновича еще не начало действовать?

20.30. Чашка чая. Не кофе, потому что собираюсь посмотреть «Спокойной ночи, малыши» и лечь спать, уже до утра.

20.40. Меня разбудила Алена. Очень счастливая, просто хотела залезть в телефон от возбуждения.

– Я не могу говорить, – слабым голосом сказала я.

– Нет, можешь, можешь! – сказала Алена. – Ты знаешь, что только что случилось? Мне удалось!

Она имела в виду, что книга о сексе несколько минут назад сыграла свою роль в ее отношениях с Никитой. В другой раз я бы очень порадовалась за Алену, но сейчас только вяло сказала: «Поздравляю» и подумала: «У меня уже сейчас, после одного дня голодания, не считая утреннего бутерброда (ДО КОДИРОВАНИЯ, В ДРУГОЙ ЖИЗНИ), такая слабость… Когда я буду худой, секс мне будет уже ни к чему…»

11.30. Не могу встать, совсем ослабела от голода. Попросила Мурку принести чашку чаю.

Мура принесла чай и сказала:

– Вот твой чай, Хряк-дурак.

Не чувствую вкуса чая, ничего, кроме глубочайшей обиды на жизнь. С кровати сегодня не встану. Уже не хочу есть, хочу рыдать в голос.

11.46. Может быть, я лучше буду толстая?… Полная, полнотелая, тучная. Грузная, дебелая, дородная, пышная, пухлая, пухлявая, толстомясая, толстопузая (все слова очень уютные).

15.15. Если не ешь, зачем жить?

15.20. Просто посмотрю на суп, как он там без меня.

20.10. Тарелка фасолевого супа. Одна, но большая (с другой стороны, большая, но одна – может быть, еще не все потеряно и я смогу вернуться к голоданию?).

20.16. Колбаса, три куска и еще один маленький, не считается. Два мандарина.

21.15. Да, я Хряк, зато не Хряк-дурак.

21.22. Две тефтельки.

Нужно смотреть правде в глаза – кажется, я сошла с голодания. Но у меня имеется уважительная причина – поняла, что я настолько сильный независимый человек, что не могу позволить Игорю Семеновичу подавлять мою волю к еде. К тому же я сэкономлю триста рублей на следующем сеансе, а то ли еще будет, если вообще больше к нему не ходить!

Совесть меня не мучает, наоборот, я – молодец, ловко вырвалась из колдовских чар и сэкономила деньги!

00.10. Пельмени.

00.22. Произвела контрольное взвешивание – за время голодания прибавила два с половиной килограмма. Это полностью подтверждает мое мнение, что все это кодирование – подлый обман.

24 апреля, вторник

Напрасно я всю субботу отказывала себе в самом необходимом – питании – Андрей был у меня позавчера и вчера.

Что мне в нем нравится – он всегда приходит с чем-то. Вчера пришел с кабачком, позавчера с тыквой. Только что это за манера все немедленно приготовить и съесть? Ведь это – прекрасные предметы интерьера. У меня один раз уже была тыква с Алениной дачи. Она украшала буфет всю зиму, а весной мы отскребли от буфета тыквенную кашицу.

Когда Андрей появился, я спросила, почему он пропал на целую неделю (просто забыла, что ни в коем случае нельзя посягать на его время и показывать, что я считаю, будто у меня есть какие-то права).

Очень удивилась его ответу: он не звонил и не приходил, потому что работал в трехстах километрах от Питера. (И это в то время, когда я голодала от обиды и волнения и непрерывно ждала его звонка, даже в Капелле на хоре мальчиков!)

В ответ на мое лицо Андрей довольно бессвязно объяснился. Оказывается, он думал, что:

1. Я… э-э… независимая персона, которая легко относится к… хм-хм… ко всему… и для меня… кхе-кхе… все это ничего не значит.

2. И он… кхе-кхе… просто не хотел навязываться, хм…

3. Он бы и сейчас… хм… не пришел, но у него в нашем доме еще осталось… э-э… несколько нерешенных задач по физике, а также он присмотрел в прихожей сломанное кресло, и только поэтому и зашел, а так бы ни за что не стал меня беспокоить.

Странные люди эти мужчины – кресло вот уже два года прекрасно держится на трех ножках.

– Ты ничего у меня не спросила, тебе даже не интересно, женат ли я… – Странно, у Андрея были глаза по-настоящему страдающего человека.

– Ты женат? – быстро спросила я и сама обреченно ответила: – Женат…

– А вот и нет, – заторопился Андрей, – вот и не женат… – И у меня в животе что-то зашлось от счастья. Теперь я могу жить и работать, не опасаясь никаких опереточных неожиданностей – к примеру, что Лысый вдруг окажется его женой!

Не то чтобы я строила относительно Андрея матримониальные планы, как те глупышки, которые мечтают о создании семьи и брака с каждым встречным, но, раз он не женат, я могу верить, что это… я боюсь говорить «навсегда»… Просто не исключено, что мы станем такой же трогательной парой, как те старички, которые держались за руки на скамейке в Летнем саду (заметила старичков, когда Роман говорил, что мы ненадолго расстаемся), и это было самое прекрасное, что я видела в жизни, не считая Джоконды в Лувре.

…Нет, не совсем так, не самое прекрасное… Еще прекрасней было зрелище, которое я наблюдала на заправочной станции во Франции, когда мы все вместе с Мурой, Денисом и Аллой совершали семейный поход в Диснейлэнд.

К этой французской заправке на двух мотоциклах подъехали очень стройные, затянутые в черную кожу юноши в шлемах. Я смотрела на юношей и думала – как прекрасна молодость и как жаль, что у меня она уже, кажется, прошла… И вдруг юноши сняли шлемы и оказались совершенно седыми старичком и старушкой с морщинистыми лицами. Им было лет от семидесяти пяти и старше…

– А ты почему развелась? – спросил Андрей, – и где твой муж?

– Мой муж живет в Германии. Я очень хотела уехать в Германию, а он ни за что не хотел, вот мы и развелись.

– Не понял.

Странно, мне кажется, что я обрисовала ситуацию во всех подробностях.

– А зачем тебе нужно было в Германию?

– К моей подруге Женьке.

– Не понял. Ты хотела эмигрировать к подруге?

– Ну да. К Женьке. Что-то она уже давно не звонила, чуть ли не со вчерашнего дня. Скоро она позвонит, и я вас познакомлю.

На этих моих словах Женька и позвонила.

– Дай-ка мне его, – велела она. – Поговорю с ним как мать.

Андрей держал трубку у уха и молчал. Не произнес ни одного слова, зато издал много разнообразных звуков, рычал и кхекал, так что я не знаю, почему Женька сказала: «Разговорчивый он у тебя… а так очень хороший человек».

Я тоже спросила Андрея, почему он развелся. Он пожал плечами – по совсем не интересной причине, не то, что у меня. Просто два года назад он вынул из почтового ящика открытку от какой-то неизвестной ему турфирмы, и вот что там было написано:

«Дорогие Тамара Алексеевна

и Константин Владимирович!

Поздравляем вас с Новым Годом! Спасибо вам за то, что вы уже несколько раз воспользовались нашими услугами для ваших прекрасных путешествий! Мы всегда счастливы организовать для вас прекрасный отдых…» и так далее.

Тамарой Алексеевной звали его жену, а с Константином Владимировичем Андрей не был знаком.

– Вот мы и… э-э… развелись. Хм.

– А где сейчас твоя жена?

– В Минске.

Минск далеко…

– С Константином Владимировичем?

– Да.

Константин Владимирович тоже далеко… Обидно, что я не могу на него посмотреть – не представляю, как можно быть еще лучше, чем Андрей, но некоторым женщинам всегда везет больше, чем всем остальным.

Все-таки одна знакомая мне известная писательница детективов очень хорошо знает жизнь – ходят, ходят по улицам и рыболовным магазинам настоящие мужчины для Золушки-меня – неженатые, никогда не знавшие любви олигархи!!! (Андрей, конечно, не олигарх, и я не знаю, успел ли он узнать со мной настоящую любовь, но все же, все же, все же…)

***

Мне ели дома гороховый суп из пакетика (суп сварила Мура с целью подлизаться насчет реферата по биологии, обычно мы суп не едим).

…Сегодня ко мне в гости кое-кто придет, потому что эти кое-кто совершенно истосковались по Андрею и хотят с ним наконец познакомиться. Эти кое-кто – Алена и Ольга, и, может быть, заглянет Ирка-хомяк.

Из университета позвонила Алене и спросила, чем она собирается сегодня кормить Никиту на ужин.