Елена Колина - Дневник новой русской

Позвонил, позвонил! В 12.35! Сказал так тихо, что я еле расслышала (дома жена и теща):

– Спокойной ночи, любимая!

…А как теперь, когда лето закончилось, будут складываться наши с Романом отношения в сложных условиях жены и тещи? Что, если и мне достался погонщик верблюдов?

В два часа (сегодня две лекции – на первом курсе и на пятом) встречаемся с Романом под часами в университете! Идти нам некуда – утром у меня лекции, вечером дома Мура, а у него с утра до вечера – жена и теща. Ничего, погуляем в Летнем саду.

Гуляли с Романом в Летнем саду. Поцеловались под Нимфой, как два школьника, а когда я открыла глаза, то заметила двух моих студентов – очень внимательно меня рассматривали и смеялись, вышло неловко.

Быстренько посчитали с Романом – если я читаю на первом, втором и пятом курсах потокам по сто человек, плюс вечерники и заочники – получается, что меня всегда подстерегает опасность случайно встретить в городе пятьсот-шестьсот человек, при которых я должна хорошо себя вести – не целоваться, не курить, не нарушать правил дорожного движения. Считаю, несправедливо. Что я, не человек, что ли?! Вообще уже жизни нет!

Уже собирались печально разойтись по машинам, но Роман вдруг предложил:

– Поедем гулять на залив.

С Романом всегда есть ощущение – что-то может случиться, и он ужасно нравится мне своей неожиданностью!

Оставили мою машину у Летнего сада и поехали в Ольгино. Погода была совсем летняя, под ногами скрипел серый песок, хотелось присесть с совочком и формочками. С трудом нашли местечко и уселись среди фантиков, пакетов от чипсов и огрызков.

Роман рассказывал про работу. У него есть проект – пакет новых программ, которые он будет предлагать на разные каналы телевидения и на радио. Роман – продюсер, и на его визитке написано – «Продюсерский центр "Авангард". Генеральный директор».

Я раньше никогда не видела живого продюсера, только в титрах голливудских фильмов, и влюбилась в него потому, что он из совершенно другого мира. Невзирая на то, что внешне он совсем не тот тип, который мне обычно нравится.

Я сама бывшего стандартного роста метр шестьдесят пять (теперь по сравнению со своими студентками оказалась просто Дюймовочкой) и очень худенькая, то есть все время забываю – раньше была очень худенькая. У меня почему-то особенно плохая память на мой вес, и в магазинах я сначала радостно кидаюсь к вешалке с 42-м размером, потом озадаченно перехожу к 44-му, и только потом к 46-му, да еще производители одежды ужасно подло норовят меня обжулить и сшить 46-й размер таким маленьким, что приходится обращаться в 48-й, а это уже чревато психологической травмой.

Итак, поскольку я бывшая Дюймовочка, мне всегда нравились мужчины начиная с метра восьмидесяти пяти, в крайнем случае восьмидесяти трех, и такие… с мощным разворотом плеч, крупными руками и подчеркнуто мужественными лицами. А Роман невысокий, узкоплечий, с тонким интеллигентным лицом и даже в очках. Зато продюсер. И самое главное (не для него, для меня), что Роман каждую неделю появляется на голубом экране!

Сейчас, конечно, не 50-е годы, и телевидение давно уже вошло в каждый дом, поэтому этот его телевизионный имидж подействовал на меня совсем не так, как на героиню фильма «Москва слезам не верит», когда она сразу же отдалась какому-то проходимцу с телевидения. Но я тоже раньше никогда не видела живого телеведущего в режиме реального времени! Роман ведет передачу «Музыка и не только», про музыку и не только.

Роман сказал, что ему со мной очень хорошо, потому что мы не просто спим вместе, а я живо интересуюсь его проблемами, а вот его жена безразлична к его проектам. Я очень мечтаю работать на телевидении и встречаться со всеми этими интересными людьми (уверена, что у них там тоже есть псих, проблемы, и я бы им пригодилась), а жене Романа, наверное, неохота работать на телевидении, и в этом все дело.

– Давай снимем номер в мотеле! – говорит Роман.

О-о! В мотеле!… Как в кино! Никогда еще не снимала номер на час в придорожном мотеле. Мне очень понравилось это предложение!

Когда мы подошли к мотелю, я вдруг вспомнила, что не собиралась сегодня ТАК встречаться с Романом, а думала, мы просто погуляем, и все… Что же делать? Неужели теперь, когда у меня появилась потрясающая возможность впервые почувствовать себя проституткой из американского фильма, все рухнет только из-за того, что на мне белые хлопковые трусики?!

Трусики белые, лифчик не помню какой, может быть, черный, а может, и бежевый… А вот что касается моих ног, то эпиляцию я еще не сделала. И очень вероятно, что гольфы у меня чуть-чуть разные – один черный, а другой прозрачный. Точно сказать не могла, потому что на мне были брюки и ботинки с носами.

– Как ты думаешь, хозяйка мотеля думает, что мы гонимые всем миром любовники? Или что ты снял меня на час? – спросила я.

Роман сказал, что я себе льщу и уже вышла из того возраста, когда снимают на час…

В номере в шутку немножко подрались и помирились…

Как раз вчера вечером Алена спросила меня: «Тебе с этим твоим Романом хорошо?» (Она в последнее время слишком волнуется насчет секса). Я сказала, хорошо. Но ведь все зависит от того, что такое хорошо и что такое плохо. Мне хорошо, когда меня любят и нежничают со мной.

И, между прочим, я знаю от клиенток, которые специально приходят ко мне обсудить свою интимную жизнь, что слухи о женском оргазме сильно преувеличены. Очень многие начали испытывать что-то похожее на страсть только после тридцати, и далее тогда никто-никто не может быть уверен до конца, что это он и есть – тот самый хваленый оргазм. А одна знаменитая художница призналась в своих мемуарах (мемуары были написаны по-французски), что в ее в постели побывали чуть ли не все поэты Серебряного века, и что же?! Оказалось, что от поэтов не было никакого толку, и свой первый оргазм дама испытала в семьдесят шесть лет! Хорошо, что меня с детства учили иностранным языкам, а то бы мне никогда не пришло в голову читать по-французски и я не узнала бы о таком интересном, вселяющем надежду факте.

Роман и не заметил, что трусики белые, а лифчик черный, только потом сказал, что ему больше нравятся цветные комплекты. Но я же не виновата! Попробовал бы Роман пожить с Мурой! Мурка страстно клептоманит все мое, особенно она вороватая на носки и колготки! Что мне остается, то и приходится носить… Но в мире есть вещи, которых я не могу понять, – зачем, к примеру, Муре мои трусики на два размера больше, чем ее? Если честно, на четыре.

Вечером решила, что сегодня был слишком тяжелый, эмоционально и сексуально насыщенный день, чтобы читать «Постижение истории», поэтому читала новую Маринину. Удивилась, что она теперь пишет не детективы, а очень трогательно старается быть писателем. Только почему ее так страстно интересуют мельчайшие бытовые подробности – сколько раз героиня помешала борщ, куда замела мусор, в совок или на газетку?

Несмотря на борщи и мусор, дочитала. Если человек так старается для нас, то мы со всей нашей благодарностью завсегда готовы прочитать.

Провела псих, анализ автора по его тексту – решила, что писательница всю жизнь грезила о том, чтобы стать домохозяйкой, а не настоящим полковником. Хотя мне почему-то было интересно, сколько раз героиня помешала борщ и куда замела мусор, в совок или на газетку.

Вернулась из университета в пять часов, мечтая о пельменях.

Только я прилегла на диван с пельменями (немного сметаны, уксус и соевый соус, вкусно), позвонила мама. Спросила:

1. Где Мура (не меньше пяти раз, а я давала разные ответы, на выбор).

2. Какие у Муры отметки (я сказала, пятерки и четверки, завтра для правдоподобия вверну какую-нибудь троечку).

3. Что у нас на ужин (мама хотела получить очень подробный ответ, и я подробно описала различные соусы к пельменям).

– Мам, ты узнала телефоны спортивных клубов? Помнишь, я тебя утром просила? – я взяла инициативу на себя. Дело в том, что я собираюсь пойти на аэробику, на шейпинг и на стэп. Или на акваформинг. Еще есть каланетика. Все зависит от того, в каком из этих названий не требуется танцевать у всех на виду, а можно лежать в углу незаметным тюленем и оттуда заискивающе улыбаться инструктору.

– Я хоть раз забывала о твоей просьбе?

– О Боже, конечно, нет, не то что я!

У меня никогда нет под рукой ни ручки, ни бумаги, зато всюду валяются нитки, наперстки и ножницы, как будто я не преподаватель, а швея-мотористка или наперсточник.

– Мам, сейчас. Поищу ручку в Муриной комнате.

В Муркину комнату входишь, как будто падаешь в шкаф, потому что вся ее одежда лежит в Куче на полу. Мурка уверяет, что в Куче всегда строгий порядок. Она с кровати протягивает руку и не глядя вытягивает оттуда именно то, что ей нужно.

Где же ручка? Свой старый письменный стол Мурка собственноручно распилила (у ребенка золотые руки) и выволокла на помойку. Как она умудряется делать уроки, лежа на кровати? С другой стороны, какие у Муры уроки?… На кровати ничего нет, только Муркина косметика, драная мочалка и яблочные огрызки. Под кроватью – тоже ничего. Нет, кое-что нашлось: джинсы, моя любимая белая рубашка, книжка «Все о сексе», апельсиновые корки.

– Мам, сейчас, погоди, не могу найти ручку…

– Я бы ее убила за такой бардак! Но ты же ей все позволяешь!…

Вот и не все, не все! Возьму и убью за такой бардак!

…Или не убивать? Вообще-то Мурка еще очень маленькая, а вокруг нее такой огромный мир с огромным количеством разных вещей… и как в таком случае я могу требовать, чтобы в ее комнате был полный порядок? Наука считает, что у чересчур аккуратного подростка обычно не все в порядке с психикой, комплексы там всякие, то, се…

…Та-ак, на моей белой рубашечке апельсиновые пятна… Понятно, почему она ее тут прячет.