Екатерина Андреевна все молчала и молчала, стиснув в замок руки, и я поняла, что на этот раз у нее проблемы серьезней, чем нежелание Андрея ходить в театры или его бесконечные разговоры по телефону.

— Я думаю, что у него кто-то появился, — наконец сказала она, немножко всхлипнула и вытерла глаза белоснежным платочком.

— Нет-нет, этого не может быть, он не такой, — горячо сказала я, — уверяю вас, он очень цельный человек, я точно знаю. По вашему описанию.

Нам некогда было терять время. У Екатерины Андреевны было всего пятнадцать минут до следующего пациента (сложный случай, двусторонний пульпит с кариесом), поэтому ей пришлось взять себя в руки и кратко описать мне ситуацию.

Итак, они с Андреем перестали видеться по выходным, встречаются только в будние дни и почему-то всегда по утрам (нечетные в утро, четные в вечер). Он явно где-то бывает без нее, потому что в его словах нет-нет и прорвется случайная информация о каких-то развлекательных местах. Эти названия Екатерине Андреевне не знакомы, но похоже на рестораны или коктейли.

— А вчера, когда он был со мной… у нас…

Мне показалось, что Екатерина Андреевна хочет рассказать что-то про их с Андреем интимную жизнь, и я быстро сказала:

— Ох, нет, пожалуйста! Только не про это! Я же психолог, а не сексолог, я абсолютно ничего не понимаю в сексе…

— Ой, что вы! В этом смысле у нас все очень хорошо… Я хотела сказать, что вчера Андрей спросил меня, почему я не одеваюсь в… забыла… — беспомощно сказала Екатерина Андреевна.

…В этом смысле у них все хорошо. Все хорошо в этом смысле у них.

Екатерина Андреевна еще раз всхлипнула и слабым голосом пробормотала:

— Он меня бросит, бросит, я знаю… он такой красивый и мужественный…

Мне стыдно, да, стыдно, но это же правда: со мной случилось самое ужасное из всего, что только могло случиться… Впервые в жизни я изменила своему профессиональному долгу. Мне стало жалко Екатерину Андреевну, так жалко, как будто передо мной сидела вовсе не причина моего бедного женского одиночества в течение уже почти пяти месяцев, а Ирка-хомяк, или Алена, или я сама. А ведь психолог ни в коем случае не должен испытывать жалость к своему клиенту, а только быстро прикидывать, какие методики нужно применить. Если каждый психолог будет плакать с каждым клиентом, то… а что тогда будет? Не знаю, что будет, не положено, и все.

Я должна была сказать вот что:

«Вам, Екатерина Андреевна, очень мешает подсознательное стремление стать жертвой. Понимаете? Хорошо, объясню.

Бедная жертва сама напрашивается стать бедной жертвой. У жертвы начинает работать синдром ожидания. Вы внушили себе, что Андрей вас вот-вот бросит, вы очень боитесь этого и неосознанно ведете себя так, как будто это уже происходит на самом деле. А Андрей, в свою очередь, реагирует на ваше поведение именно так, как вы от него подсознательно требуете. Ему больше ничего не остается, понимаете? Например, он приходит, а вы смотрите на него жалкими глазами и обиженно говорите: «Ты мне не позвонил в пятницу…» или просто обиженно смотрите. И тогда он раздраженно отвечает: «Занят был…» или просто раздраженно смотрит. И все, готово дело, — раз уж вы жертва, то ему ничего не остается, как оправдать ваши ожидания и стать вашим мучителем. Я имею в виду фигурально, а не то что он будет вас щипать или не давать вам вкусную пищу. Получается замкнутый круг…»

Вот что я должна была сказать. А вместо этого я перестала консультировать и тоже немножко всхлипнула. Не потому, что я всем своим существом понимала, как Екатерине Андреевне больно потерять Андрея. Не потому, что я сама потеряла его, такого красивого и мужественного. Не потому, что я вспомнила, как плакала во дворе под звуки «Чебурашки», когда увидела Андрея с ней, а просто потому, что мне было неловко: всхлипывать с клиентом — это нарушение профессионального долга.

И так мы с ней вдвоем сидели на старом зубоврачебном кресле и плакали как две несчастные брошенки, пока не подошло время следующего пациента (сложный случай, двусторонний пульпит с кариесом). Екатерина Андреевна принялась приводить себя в порядок, а я заторопилась сказать все, что я на самом деле думаю, не как психолог Екатерины Андреевны, а как друг.

Я сделала резкое движение в кресле, и бормашина поплыла прямо на меня.

— Знаете что? — быстро проговорила я, отмахиваясь от бормашины. — Обещайте мне прямо сейчас, не сходя с этого кресла, что вы будете со мной играть!

— Я и так с вами играю… то есть я имею в виду, дружу… И пломба у вас так хорошо стоит, — растерянно сказала Екатерина Андреевна.

— Игра такая: все наоборот. Вы ведете себя с Андреем независимо. Как будто он боится вас потерять, потому что вы красивая и мужественная. Никаких страдальческих взглядов. Андрей пришел — радуетесь, уходит — тоже радуетесь. Не забывайте, что, как только за Андреем закроется дверь, вам позвонит еще один ваш поклонник и пригласит вас в кино или в театр.

— У меня нет поклонника… — пробормотала Екатерина Андреевна.

— Пусть как будто есть, — решительно сказала я. — Например, я ваш поклонник.

Екатерина Андреевна посмотрела на часы и принялась завязывать на лице марлевую маску.

— Не забудьте самое главное, — сказала я. — Вы должны очень любить его и быть с ним очень нежны. Ну, а если наша игра не поможет и Андрей от вас отдалится, если даже он вас когда-нибудь оставит… Все равно жизнь продолжается… посмотрите на меня.

Екатерина Андреевна посмотрела на меня, и на этом консультация закончилась.


Хотя я уже опаздывала в университет, я ехала медленно-медленно и горестно думала: неужели Андрей действительно собирается расстаться с Екатериной Андреевной? Какая ужасная глупость с его стороны! Где он еще найдет такую милую, нежную женщину? Только я успела привыкнуть к Екатерине Андреевне, и вот…

Я не чувствовала никакого злорадства, потому что я незлобивый ангел и потому, что, если Андрей расстанется с ней, это не означает, что он приблизится ко мне, а наоборот, будет уходить от меня все дальше и дальше…

А когда я подъехала к университету, я поняла самое главное! Сегодняшний разговор с Екатериной Андреевной кардинально изменил мою жизнь. Андрей, который оказался таким непостоянным, Андрей, который заставил страдать Екатерину Андреевну, был уже совсем не мой Андрей. И с этой минуты я совершенно свободна от любви к нему и от верности тоже. Вот так!

И я могу, наконец, повернуть свои мысли к новой жизни, которая в данный момент представлена:

1. Морковским.

2. Пока всё.


Вечером по привычке открыла почту.

Письмо. Интересно, от кого оно?

Оказалось, от меня. Совсем забыла, что в университете, в перерыве между лекциями, отправила себе с кафедрального компьютера несколько милых, доброжелательных слов:

 «Дорогая! Ты очень славный человек. Напиши подробно, как твои дела? С нетерпением ждем новых встреч!»


А по поводу журнала «Ваша Мечта» я сверилась со своей любимой Книгой. «У каждого человека имеется свое собственное призвание в жизни… задача каждого человека уникальна… человек может дать ответ жизни, только принимая ответственность на себя».

Что имеется в виду? Да, все правильно. Раз уж гламурный мир снизошел ко мне с небес, я должна решать мою уникальную задачу: писать, про что скажут, ниже пояса — так ниже пояса, прокладки — так прокладки, секс втроем — так секс втроем. Нужно быть взрослым человеком и зарабатывать сушеные кальмары и глазированные сырки.

Я еще немного погрустила, и внезапно мой ответ жизни полностью сформировался. Я приняла ответственность на себя, вылезла из-за компьютера и пошла на кухню. Достала из холодильника кусок копченой колбасы, принесла его в комнату, натерла колбасой шнур, соединяющий меня с миром гламура, и вышла из комнаты. И пусть теперь судьба решает, как хочет! Я только совсем немного помогу судьбе, как бы намекну, — дверь в комнату я оставила открытой.

Минут через пятнадцать я вернулась к компьютеру. Ну вот — судьба всё решила за меня. Моя виртуальная связь с миром гламура прервалась.

Хм… сгрызли провод… интересно, кто?

— Кто это сделал? — не очень страшным голосом спросила я, рассматривая шнур. Думаю, кто-то из своих… Лев Евгеньич, Савва Игнатьич, Мура?..

А насчет глазированных сырков… для трудолюбивого человека работа всегда найдется. Алена видела в одном мебельном магазине: посреди зала стоит рекламная кровать, а на кровати лежит молодой человек и читает книгу. Очень хорошая работа для меня.


24 марта, среда

Я чувствую себя такой обновленной и открытой всем новым предложениям жизни, что сегодня же пойду с Аленой кое-куда.

Да, культурные кандидаты наук кое-куда не ходят, ну и что? Да, это несовместимо с моей принадлежностью к научному миру, ну и что? Надеюсь, научный мир не заметит, что я отправилась к гадалке.

У гадалки все было в точности, как показывают в кино: темно, таинственно, накурено благовониями и обставлено всякими чудными вещами, вроде мерцающих звезд и других предметов культа.

— Я ж творю чудеса, — сказала мне гадалка с украинским акцентом, — я ж меняю людям жизнь…

Гадалка была не в черном и не с крючковатым носом, как Гингема или Бастинда, а вся перламутровая, струящаяся, очень красивая и волшебная, из-под длинной розовой юбки торчали ноги в голубых джинсах.

— Ты скоро встретишь свою судьбу, — сказала мне гадалка, обмахивая меня волшебной палочкой. — Не забывай смотреть в зеркало, если возвращаешься с полпути. Еще смотри, чтобы не встретить барана с черным рогом. И черная кошка чтобы дорогу не перебегала.

Когда я вышла от гадалки, настроение у меня было такое, как будто я бокал с шампанским и искрюсь пузырьками.

Гадалка не дала Алене свою визитную карточку, а мне дала. На визитной карточке написано: «Кузнецова Ирина Игоревна, фея, тел. 8921454242». Алена не получила визитку, потому что она отнеслась к гадалке с недоверием. А я верю.