— Скажи, тебе никогда не хотелось бросить все эти махинации? — спросила я у Алекса, когда он как-то раз нанес мне очередной «дружеский визит» с утра пораньше. Мы как раз сидели на кухне и пили кофе.

Он вскинул на меня глаза и несколько секунд будто соображал что я сказала и я ли вообще это была.

— Что за ерунду ты несешь? — удивился он. Ясно. Не приходило. Я поджала губы, однако спустя пару минут спросила:

— Сливки?

Алекс автоматически прикрыл рукой чашку.

— Нет, спасибо. Я пью черный, — сказал он. — Но с сахаром, — и отобрал у меня сахарницу.

— Не понимаю, что здесь может затягивать, — не отстала я. — Неужели никто не уходит?

— Почти. Иметь друзей в нашей среде удобно, а те, кто уходит, лишаются поддержки, статуса — всего, — снова молчание. И он вдруг хмыкнул. — Все еще не понимаешь? Хочешь, покажу? — спросил он.

Не дожидаясь ответа, Алекс схватил меня за руку и потащил в гараж, посадил в машину и погнал куда-то за город. Отъехав не то чтобы далеко, Алекс свернул на какой-то заброшенный стадион и внезапно вылез из машины. Не поняла, но тоже вышла. А он уселся на мое место и указал на водительское сиденье. Я не поверила собственным глазам.

— Ты… нет, ты точно ненормальный, — покачала я головой. Алекс улыбнулся, сверкнув глазами, и снова кивнул на сиденье рядом. Я открыла дверь дрожащей рукой и уселась на сиденье. — Ты в курсе, что я впервые за рулем?

— Да что ты, правда, что ли? — издевательски спросил он. — Тебе ж целых семнадцать, ты ж могла кататься так давно! Выжимай сцепление и тормоз.

— Что? Где? — с ужасом проговорила я. Алекс засмеялся и начал давать мне инструктаж.

Это оказалось даже веселее, чем я ожидала. Машина то дергалась и вставала колом, то я забывала ручник снять, то каблуки цеплялись за рельеф коврика. Алекс хохотал надо мной, отпускал отвратительные шуточки про крашеных блондинок (которые, однако, все пролетали мимо цели), сам непроизвольно все время тянулся то к рулю, то к рычагу переключения передач, то к ручнику (да-да, тот тоже понадобился, когда я ухитрилась заглохнуть на пригорке, попасть по газу вместо тормоза, отчего машина на нейтралке жутко зарычала). Но, надо отдать моему учителю должное, голоса он не повышал. Терпеливо ждал, когда все мои приступы поглупения пройдут. Он добился от меня успехов спустя минут двадцать пять. А потом я проехала покругу вокруг стадиона и даже ухитрилась прилично затормозить.

— Давай направо, — наконец, велел он мне выезжать со стадиона. Я с воем двигателя рванула с места, и даже повернула без особых проблем, а он так лааасково говорит: — родная, право в другой стороне. — Итак, вывод — за тот день Алекс нашел все бреши в моем интеллекте.

— На трассу?! Я не поеду на трассу! — воскликнула я.

— Поедешь! — усмехнулся он и «помог» мне повернуть. Собственно, воюя за руль, мы чуть не врезались в парочку деревьев.

Машин, благо, было мало. И я ехала довольно быстро, но, разумеется, дико боялась. И все же это чувство близкой опасности, раскрытия тайны… Это опьяняло. Словно поняв, что я прониклась, Алекс обломал мне весь кайф:

— Давай тормози, — сказал он, помог мне остановиться на обочине, а потом сменил меня за рулем.

— Хочешь сказать, ради машин можно влезть по уши во все эти неприятности?

— Да не ради машин, а ради адреналина. Ради вседозволенности. Это и страх, и восторг, и все на свете, — усмехнулся он. — Ты чувствуешь себя сейчас самым счастливым человеком на свете? Нет? А я вот чувствую и тебе советую, — он откинул с наслаждением голову. Ветер тут же растрепал по коже сидения его черные волосы.

— Диковатая у тебя философия, дружок, — пошутила я, обзавидовавшись в душе, повернувшись к нему всем корпусом и положив руку на приборную панель. И не могла понять его. Может быть, действительно все дело в этом понимании, что слова «нет» не существует? Алекс прекрасно знал, что я на него смотрю и, кажется, кайф ловил. Но я не могла не спросить, вопросы буквально разрывали мою голову:

— А зачем тебе были нужны документы Степанова? — спросила я.

— А зачем тебе это знать? — вопросом на вопрос ответил Алекс холодно, отрывая голову от подголовника. Улыбка пропала, вокруг носа обозначились резкие складки.

— Это секрет?

— Это не твое дело, — резко бросил он мне. — Документы касаются Константина.

— Лиза не была связана с Константином деловыми отношениями.

— Откуда ты знаешь? — спросил он обманчиво спокойно.

— Она ведет блог. Там я нашла немало интересного. Эти документы стоили больше, чем она?

— Ты пытаешься уже в который раз доказать мне же мою аморальность. Зачем? Хочешь сделать мир чуть-чуть получше, избавив его от меня? Поверь, я далеко не безнадежный случай.

— А меня по окончанию аферы ты тоже куда-нибудь за границу сошлешь? — вознегодовала я.

— Такого в моих планах нет, — покачал головой Алекс. Почему-то я поверила. И правильно сделала, планы Алекса были куда как занятнее. Только вот поверить-то поверила я не зря, зря я успокоилась!

Я вернулась с тренировки и, не раздеваясь, уснула прямо на диване, банально не дошла до кровати. Пять утра. Гудок клаксона. Я нащупала телефон и попыталась отключить будильник. Разумеется, не помогло, но сообразить что происходит, удалось не сразу. Я позвонила Алексу и сквозь сон заявила.

— Не сегодня, я сплю, — и бросила трубку. Звонок в дверь. — Ну, за что ты мне?! — простонала я. — Кара Господня!

— С Господом у меня совершенно ничего общего. Собирайся, мы уезжаем, — заявил Алекс.

— Куда? Зачем? — я отправилась в ванную и много раз протерла глаза в надежде, что они наконец-таки откроются. — Я так хочу спать.

— Мы поедем к моим родителям, — сказал Алекс. Вот оно, глаза мигом открылись. Я уставилась на него прямо в старое зеркало. Алекс ответил мне тем же. Только навряд ли ему понравилось то, что он в зеркале увидел. Да ну его! Без приглашения явишься — и не такое обнаружишь.

— Зачем?

— Нужно. Но я не хочу тебя оставлять здесь одну, — сказал он. — Это опасно.

— Что мне взять с собой?

— Для девушки этот вопрос очень странный.

— Скажи хоть, на сколько дней мы туда, — слышала, что они живут не в городе. От Коли.

— На два.

По дороге до дома родителей Алекса я спала, подогнув под себя ноги и прислонившись головой к окну. А проснулась в комнате весьма экзотической расцветки: малиновый, лимонный и экрю перемешались и гармонично, и необычно. Обстановка свидетельствовала о деньгах, и умении вложить их достойно. Где хоть я? Надеюсь в доме родителей Алекса. Я поразмышляла, стоит ли мне выходить из комнаты, или подождать, когда меня найдут сами. Но ждать не хотелось. Я взглянула на часы — десять. Я вышла из комнаты, направилась к лестнице и спустилась по ступенькам, покрытым ворсистым ковром. Дальнейший путь мне представлялся весьма смутно, помогли, однако голоса. Я уже взялась за ручку прикрытой двери, когда услышала разговор, заставивший меня улыбнуться.

— Как я соскучилась, ты нас совсем забыл! — донесся до меня женский эмоциональный голос. Наверное, мать Алекса. Что-то не похоже на описание тренера, хотя, что я вообще могу знать? — Приезжал бы почаще. Да ешь, Алекс! — голос приобрел стальные нотки. — Нельзя же быть таким худым! Это против всех законов природы.

— Анжела! — голос Алекса был шокированным. — Я ж подавлюсь! Я не худой, а стройный, — он обращается к ней по имени — Анжела, наверное, все-таки не мать…

— Вот уж сказки! Раньше, когда ты был подростком, я надеялась, что это возраст, но сейчас ты уже взрослый, и все равно непозволительно худой!

— Стоп, Сергея ты тоже не смогла откормить. Может я в него пошел.

— Ну-ну! — воскликнула Анжела. — Твой папа никогда не был таким худым, да и ты, к несчастью, совсем не в него пошел.

— Почему к несчастью? — закашлялся Алекс. Было так удивительно подслушивать за ним в семейной обстановке. Я впервые подумала, что он еще вчера был ребенком, и улыбнулась.

— Тебе не пошла на пользу твоя внешность, и все это прекрасно знают!

— Я, видимо, действительно давно не приезжал, и ты решила добить меня единовременно! Я доволен своей внешностью на все сто процентов, а худоба у меня аристократическая. Все, съела?

Эх, еще бы Алекс был недоволен собственной внешностью.

— Лучше бы ты все съел! — парировала выпад Анжела.

Я решила, что надо войти, пока я не рассмеялась в голос или кто не нашел меня подслушивающей, и повернула ручку двери.

— Доброе утро, — я шагнула вперед, стараясь не выдать ничем то, что их слышала.

— Вполне доброе, — улыбнулась Анжела. Она тоже, к слову, не была пышкой. Для своих сорока с хвостиком женщина оказалась очень даже стройной. То, что ей сорок можно было догадаться только по косвенным признакам, выглядела она довольно молодо: ни тени седины в волосах, и морщинок на лице не то чтобы много. Невысокая, домашняя, я сразу, автоматически, прониклась к ней симпатией. Она не была красива, что немного смущало. По сравнению с моим тренером Анжела Елисеева показалась бы замарашкой. Нет, не могла она потеснить Евгению Ивановну, или я чего-то не понимаю в этом мире.

— Итак, Анжела, это и есть Карина, — сказал Алекс. — Карина, это Анжела, моя… мама, — Анжела при этих словах с благодарностью посмотрела на Алекса. И я могла понять почему: внешне они были с Алексом совершенно непохожи. Тренер все-таки говорила не о ней: успокаивает, это успокаивает.

— Присаживайся, дорогая, — улыбнулась она. — Ты ведь хочешь есть?

— Не особенно, — я увидела мстительную улыбку Алекса. Догадался, что я слышала? Или придумал на кого переводить стрелки?

— Придется, — сказала Анжела безапелляционным тоном.

— Карина, ты тоже считаешь, что я слишком худой? — поинтересовался все тем же мстительным тоном Алекс.