— Это отнимает столько времени, — воскликнула тренер, морща нос в знак протеста. — Нам обеим приходится работать весьма серьезно, чтобы достигать должных результатов. Одного лишь таланта мало, мы живем в непростое время.

— Безусловно, — вздохнул губернатор. Я коротко взглянула на Алекса, от нечего делать переключившегося на помощника губернатора. А тренер все раскланивалась с «сантой», который что-то говорил ей, положив руку на талию, взгляд его прочно застрял в ее декольте. Мне этот жест очень не понравился, судя по напряженным плечам тренера — ей тоже. Сказаться что ли больной, чтобы нас обеих отпустили. Но только я начала искать наиболее правдоподобный вариант, как разговор прервался.

— Из-за вот таких вот типов и появились лесбиянки, — буркнула тренер, передергивая плечами, словно стряхивая оцепенение. — Хорошо, что ты смыла грим, а то и тебе досталось бы.

— Алекс с ним сотрудничает? — не удержалась я от вопроса.

— Сергей. Ну а самый быстрый путь к сердцу папы лежит через покатание капризам ненаглядного чада. Несмотря на странноватые замашки, губернатор не дурак, — подмигнула мне тренер. — Есть хочешь?

— Нет.

Я осталась скучать в одиночестве. Я выглянула в окно и удивилась, увидев быстро отъезжающую машину. Тренер притащила мне парочку тарталеток, набитых очень вкусным салатом.

— Это очень калорийно, — предупредила она. — Но разок можно.

Но я даже вторую внусняшку съесть не успела — началась паника. В комнату стали просачиваться черные клубья дыма. Люди закричали, забегали. Открытая дверь показала, что на лестнице вовсю хлещет пламя. Я отступила назад и на кого-то наткнулась.

— Тише, успокойся, — тихо шепнул Алекс. — Идем.

Мы нашли тренер и, не останавливаясь, направились в коридор гримерок.

— Кто это сделал?

— Здесь был человек Константина. — После этих слов мое сердце, кажется, остановилось.

— Я…

— Со сцены и под гримом не было видно сходства, — сказал Алекс спокойно. — Скорее.

И он втолкнул меня в одну из комнат. Пламя уже частично захватило помещение, и пришлось прикрыть рот тканью.

— Окно выходит на выступ с колоннами, — быстро проинструктировал Алекс. — Нижний этаж весь горит. Рядом дерево. Перепрыгнем. Я пойду первым.

— Такое впечатление, будто это ты спланировал пожар. — Собственно, а почему нет?

Алекс выбил окно, так как рама оказалась заколочена. Тренер в последний момент оттащила меня от фонтана стекла. И тут же ветер рванул в комнату. Вот это погодка! Попрыгаешь тут! После этого мы окупировали тонкий маленький выступ. Но он, как и все хорошее, однажды закончился. А дерево… оказалось вовсе не близко.

— Ты спятил?! — заорала я. — Тут метра два!

— Тише, — и Алекс перепрыгнул на ветку, с трудом удержав равновесие с помощью тонкой веточки. — Женя, прыгай! — позвал он тренера. Она прыгнула, Алекс подхватил ее чуть ли не на лету и дернул к себе. От падения их спас только уместно нарисовавшийся ствол дерева. Алекс помог тренеру спуститься, чтобы освободить место. Правда это было лишнее, так как она прыгала по веткам с ловкостью обезьяны. Поразительно.

— Давай прыгай, — крикнул мне Алекс. Я отчаянно замотала головой и посмотрела вниз, на два этажа под ногами.

— Я не допрыгну.

— Допрыгнешь, никуда ты не денешься! — бесцеремонно заявил Алекс. Я услышала как где-то рядом провалилась часть крыши (слишком быстро!) и со вскриком зажала рот. — Быстрее, ну! Я поймаю!

— Не поймаешь! — я вцепилась в гладкую колонну и правда чуть не свалилась с узкого выступа.

— Черт возьми, Карина, не заставляй меня приносить соболезнования твоей маме!

Я вспомнила ее, и подумала, что сгори я тут, мама бы точно этого не пережила. И потому зажмурилась и прыгнула. В следующее мгновение мое плечо ударилась обо что-то твердое и неровное — ствол дерева.

— Ты прыгаешь лучше, чем думаешь, — сказал Алекс, придерживая меня одной рукой. Я не выдержала и рассмеялась от облегчения. — Давай вниз.

Я переступала с ветки на ветку намного осторожнее, чем тренер, и скоро мы все оказались около машины Алекса.

— Знаешь, о чем я жалею? — неожиданно спросила тренер. — Твой костюм сгорел, а тебе он так шел!

И мои губы тоже обиженно дрогнули. И впрямь жаль, надо заказывать новый. А Алекс пробормотал что-то подозрительно похожее на ругательства в адрес всех представительниц слабого пола.

— Где остальные люди? — спросила я Алекса. Он молчал. И я увидела как алый факел выпрыгнул из окна, кто это был? В этот момент Алекс вдавил педаль газа в пол, и дворец культуры замелькал между стволов деревьев. Мимо бок о бок проехали машины скорой и пожарной.

— Константин своего добился, — тихо сказал Алекс.

— Почему ты не помог остальным? — закричала я почти в ухо ему. Он резко дернулся в сторону, машина зацепила поребрик.

— Потому что если бы я спасал всех, то не спас бы никого, — сообщил он. — Представь что все люди ломанулись бы толпой в это несчастное окно, все бы разбились.

— Но губернатор же ваш человек!

— Этого мало, — отрезал Алекс. И я заплакала, забиваясь в угол машины. Я увидела, что тренер подозрительно упрямо смотрит в сторону. Кажется, и она плакала. Я крепко обняла ее за шею прямо через сидение. Она положила свою руку поверх моей. Еще один момент взросления в мою копилку.

Похороны губернатора были масштабными. Толпа народа собралась на площади перед Казанским Собором, где того отпевали. В сам храм я не пошла, но проститься и увидеть захотела. Естественно, тело было закрыто тряпкой, чтобы никто не видел изъеденной огнем плоти. Я стояла впереди и с трудом удерживала равновесие, так напирали сзади. Я пришла рано, одной из первых и ждала долго, но почему-то взглянуть было очень важно.

За гробом шла длиннющая процессия. В числе первых — Алекс, рядом с ним — Коршун. Поравнявшись со мной, Алекс взглянул на меня, точно, будто знал, где я есть. И его глаза радостно вспыхнули, но в тут же потухли. То есть? Я не поняла, а потому резко развернулась и, проталкиваясь и извиняясь, покинула кружок любопытных (ну а как еще это назвать?). Я тихо скользила по улице, словно тень. Ни один человек не посмотрел в мою сторону, жаркое солнце палило нещадно, высушивая воздух. Я дошла до набережной спустя минут сорок. А по мосту, который был мне виден так отчетливо, туда-сюда сновали машины, будто не было в этот час в Петербурге пробок, будто жизнь не желала останавливаться, будто все шло, как раньше. И как будто я была все той же Кариной, девочкой, не знавшей забот и разочарований.

Мой телефон зазвонил.

— Алло, Алекс… — мой голос прозвучал предельно обыденно. Однако, я прекрасно понимала, если бы он не позвонил, после памятного взгляда я бы напридумывала себе массу типичных для любой влюбленной девчонки ужасов.

Глава 4

— Ты прекрасно знаешь, что все у меня в порядке, — говорила я в трубку папе, топая по торговому центру. Пришлось тащиться туда, чтобы положить на телефон деньги. И только миссия оказалась выполнена, как я набрала папин номер. С ним мы перезванивались реже, чем с мамой, но он тоже за меня сильно беспокоился. Я относилась к редкой категории детей, которые отца любят чуть ли не больше матери.

Неожиданно я встала как вкопанная.

— Ладно, я перезвоню, — и, не дождавшись ответа, бросила трубку. Потому что впереди меня шли Света и Лена. Я тенью пристроилась за ними, поправляя огромные черные солнцезащитные очки так, чтобы меня было не узнать. И вот я догнала их ровно настолько, чтобы слышать разговор. Мне вдруг показалось, что они обязательно скажут что-нибудь важное для меня.

— С Димой мы расстались, — грустно провозгласила Лена. — И знаешь почему? Потому что мы, видите ли, плохо с Кариной обошлись! Невероятно.

— Так и сказал?! — изумилась Света.

— Да, представляешь, он меня бросил, потому что я, видите ли, неподобающе обращаюсь с подругами! Да еще и из класса один как-то раз сказал, я слышала, что Карина якобы симпатичнее меня! Представляешь?! — она это воскликнула так громко, что я даже усмехнулась. Так вот в чем причина ее лютой ненависти ко мне. Лену подобное не могло не задеть. Ей плевать на Алекса, просто нашелся к шарику горшок, а к скандалу со мной — повод… Надо было меня унизить, молодцы, ухитрились. Я вспомнила ее слова об Алексе: «Он же такой симпатичный, я б даже думать не стала!» Она бы не посмотрела что он мафия, просто обидели ее, а, стало быть, нужно было унизить меня.

— Ну, Карина весьма симпатичная девушка, может она в его вкусе, — осторожно сказала Света.

— Перестань! Это все из-за Алекса. Не будь у нее самый красивый парень в школе…

— Думаешь, Маришка не права, и он все-таки ее парень? — удивилась Света.

— Ну а на кой она ему еще? Поиграет и бросит. Она же ничего не знает и не умеет. Только гимнастика ее эта, — фыркнула она презрительно. — Хотя, говорят, парням именно это и нравится…

— А мне ее все равно жалко, — вдруг сказала Света. И меня захлестнуло теплой волной. Неужели все-таки кто-то еще на моей стороне?

— Света, если хочешь, иди ее пожалей, только не жди, что мы потом тебя примем назад. Марина всей школе рассказала, с кем она спуталась, можешь присоединиться. Хотя, вдруг и для тебя найдется подобный красавчик!

— Не хочу. Ну уж нет, подруги важнее. Смотри, какой шарфик!

И правда, как же летом без шарфика? Значит, к теме они больше не вернутся. Ладно-ладно, вполне себе познавательно. А я продолжила свою прогулку по улице. Как-то в раздумьях я дошла до тира, пришла к Коршуну и попросила пострелять. Коршун удивился, ведь Алекс уже освободил меня от ежедневных занятий, после истории на крыше. Он прекрасно понимал, что для меня это будет тяжелым испытанием и без «пострелять каждый день». Но мне просто захотелось излить мою злость на ни в чем не повинную мишень и собраться с силами. С тех пор я часто в порыве ярости приезжала именно в тир. Коршун, наверное, был уверен, что я психованная истеричка, но с его мнением о женщинах вряд ли можно было ожидать для меня другого вердикта.