Хелен Филдинг - Дневник Бриджит Джонс

Предстоящих вечеринок: 0.

7.45. Разбудила мама.

– Привет, доченька. Звоню на секундочку. Юна и Джеффри спрашивают, что ты хочешь в подарок на Рождество, я подумала: может, сауну для лица?

Каким образом моя мама, так осрамившись и едва избежав тюремного заключения на несколько лет, может спокойно превратиться в прежнюю себя, открыто заигрывать с полицейскими и мучить меня?

– Кстати, ты будешь на… – сердце у меня заколотилось сильнее, потому что я было решила, что она скажет «новогодней индейке» и мимоходом упомянет в связи с этим Марка Дарси, но она продолжила: – …банкете «Вибро-ТВ» во вторник?

Я прямо задергалась. Такого оскорбления я не вынесу. Я же работаю на «Вибро-ТВ», черт возьми!

– Меня не пригласили, – промямлила я.

Нет ничего хуже, чем признаться своей матери, что тебя не любят в коллективе.

– Доченька, не может такого быть. Туда все идут!

– А я нет.

– Ну, может, ты еще слишком недолго там работаешь. Ладно…

– Мама, погоди, – перебила ее я, – ты-то там вообще не работаешь!

– Ну, я совсем другое дело, доченька. Ладно, я побежала. Пока!

9.00. На горизонте замаячил было оазис: по почте пришло какое-то приглашение. Оказалось, мираж: реклама распродажи элитной оптики.

11.30. В отчаянии совершила психопатический звонок Тому: узнать, не хочет ли он вечером со мной встретиться.

– Прости, не могу, – весело чирикнул он, – мы с Жеромом идем на вечеринку в клуб «Граучо».

Господи, терпеть не могу, когда Том такой довольный, уверенный в себе и прекрасно ладит с Жеромом. Куда больше мне нравится, когда он страдает, дергается и психует. Как сам он нередко говорит, «нет ничего приятнее чужих неприятностей».

– Завтра увидимся в любом случае, – оживленно протарахтел он. – У Ребекки.

Том видел Ребекку всего дважды в жизни, оба раза у меня дома, а я знакома с ней девять лет. Все, пробегусь по магазинам, и хватит мучиться.

14.00. В магазине столкнулась с Ребеккой. Она покупала шарф за сто шестьдесят девять фунтов. (Что творится с шарфами? То они миленькие и простенькие и стоят по девять девяносто девять штука, а то, не успеешь глазом моргнуть, превращаются в роскошные бархатные и ценой не уступают телевизору. В следующем году то же может произойти с носками или с трусами, и, не напялив панталон из тисненого черного бархата за сто сорок пять фунтов, ты не будешь чувствовать себя человеком.)

– Привет! – радостно взвизгнула я, решив, что мучениям пришел конец и она тоже сейчас воскликнет: «Увидимся в воскресенье».

– Привет, – поздоровалась она холодно, не глядя мне в глаза. – Времени нет. Жутко спешу.

Когда она ушла, в магазине заиграла «Рождественская песня». Сглатывая слезы, я усиленно разглядывала дуршлаг за сто восемьдесят пять фунтов. Терпеть не могу Рождество. Все призвано напоминать о семье, любви, тепле, нежности и подарках, и, если у тебя нет любимого мужчины, нет денег, у матери твоей роман с беглым португальским каторжником, а друзья больше не хотят быть тебе друзьями, возникает желание эмигрировать в мусульманскую страну с фундаменталистским режимом: там, по крайней мере, ко всем женщинам относятся как к отбросам общества. А, ладно, наплевать. Посижу спокойно все выходные за книжкой, послушаю классическую музыку. Может, почитаю «Голодную дорогу».

20.30. «Свидание вслепую» было сегодня оч. хор. Открою еще бутылочку.

Вернувшись с работы, обнаружила на автоответчике злобное сообщение.

«Бриджит, это Ребекка. Я понимаю, ты теперь работаешь на телевидении. Конечно, тебя каждый вечер приглашают на куда более интересные праздники, но, мне кажется, ты могла бы проявить вежливость и хотя бы ответить на приглашение от подруги, даже если не можешь снизойти до посещения ее скромной вечеринки».

Я кинулась звонить Ребекке, но никто не подошел и автоответчик оказался не включен. Решила пойти к ней домой и оставить записку. На лестнице столкнулась с Дэном, австралийцем снизу, с которым мы целовались в апреле в лужах воды из ванной.

– Пфивет, Бфидфит, ф нафтупаюфим тебя, – лукаво произнес он, стоя почти вплотную ко мне. – Ты пофту фвою нафла?

Я тупо уставилась на него.

– Я тебе под дфефь зафофывал, фтобы тебе в пифаме утфом не выхофить и не мефзнуть.

Я рванула назад в квартиру, откинула коврик, и там – о рождественское чудо! – лежали открытки, письма, приглашения, все адресованные мне. Мне. Мне. Мне.

58,5 кг, алкоголь: 2 порц. (плохо, потому что вчера ничего не пила – завтра нужно в качестве компенсации выпить побольше, во избежание сердечного приступа), сигареты: 14 (плохо? или хорошо? пожалуй, так: разумное потребление никотина скорее полезно, главное – не курить ударными дозами), калории: 1500 (отлично), мгновенная лотерея: 4 бил. (плохо), кол-во отправленных открыток: 0, купленных подарков: 0, звонки в «1471»: 5 (отлично).

Вечеринки, застолья, банкеты! Еще к тому же позвонил мой коллега Мэт: спрашивает, иду ли я на рождественский обед в офисе во вторник. Неужели я ему нравлюсь? Не может быть. Я ему в бабки гожусь. Но почему тогда он позвонил мне вечером? Почему спросил, что я собираюсь надеть? Ой, не надо только впадать в излишний восторг и позволять вихрю празднеств и звонкам от всяких юнцов вскружить мне голову. Не стоит забывать поговорку «обжегшись на молоке, на воду дуют» – это я касательно служебных романов. И еще надо помнить, чем закончилась последняя попытка сближения с молокососом: ужасным «мягоньким» позором с Гэвом. Хм-м. Рождественский обед, за которым странным образом следует дневная дискотека (так уж наш редактор представляет себе веселье), с сопутствующим им сексуальным возбуждением, вызывают серьезные сложности в плане выбора подходящего наряда. Думаю, стоит позвонить Джуд.

60,3 кг (но до Рождества еще есть неделька, чтобы сбросить три кило), алкоголь: 9 порц. (плохо), сигареты: 30, калории: 4240, мгновенная лотерея: 1 (отлично), кол-во отправленных открыток: 0, полученных открыток: 11, но из них 2 от разносчика газет, 1 от мусорщика, 1 из мастерской «Пежо» и 1 из гостиницы, в которой я переночевала в командировке четыре года назад. То ли никто меня не любит, то ли просто открытки в этом году все отправляют позднее.

9.00. Господи, как же мне плохо: жуткое похмелье, тошнит, голова раскалывается, а сегодня дискотечный обед на работе. Все, больше не могу. Лопну под грузом невыполненных рождественских дел: ощущение, как перед выпускными экзаменами в школе. Открытки так никому и не отправила, подарков не купила – не считая вчерашней судорожной закупки непонятно чего, когда до меня дошло, что встреча с подругами у Магды и Джереми – последняя перед Рождеством.

Всегда боюсь обмениваться с друзьями подарками: тут не то что с родственниками, никогда заранее не знаешь, кто станет дарить, кто не станет и стоит ли ограничиться просто маленьким сувениром в знак теплых чувств или же лучше купить что-то серьезное. Получаются сплошные коты в мешках. Два года назад я подарила Магде красивые дорогие серьги, чем поставила ее в очень неловкое положение, потому как она не купила мне ничего. Соответственно, на следующий год я не стала ей ничего дарить, и тут она вручает мне дорогущий флакон «Шанели». На этот раз я купила ей большую бутыль шафранового масла с шампанским и дурацкую стальную подставку для мыла, а она, потупив глаза, стала бормотать, что, мол, еще не занималась рождественскими покупками. Шерон в прошлом году подарила мне пену для ванн в бутылочке, изображающей Санта-Клауса, поэтому я вчера скромно преподнесла ей гель для душа с морскими водорослями – а она в ответ дарит мне новую сумку. На всякий пожарный я принесла с собой еще бутылку дорогого оливкового масла – вдруг потребуется вручать подарок кому-то незапланированному – и она выпала у меня из пальто, залив Магдин дорогой ковер.

Бр-р. Почему нельзя отмечать Рождество просто так, без всяких подарков? Глупость какая-то. Все с ног сбиваются, спускают деньги на никому не нужную дребедень. Никакие это не знаки теплых чувств, а сочащиеся ненавистью «подарочки для галочки». (Хм. Не стану скрывать, однако, что сумку получить было оч. приятно.) Полтора месяца вся страна в отвратительном настроении носится по магазинам – и все ради того, чтобы еще раз доказать, что «о вкусах не спорят», поскольку печальным итогом этой гонки оказывается огромная свалка ненужных предметов в каждом доме. Вот бы отменить насовсем подарки и открытки и сделать Рождество просто веселым языческим праздником, помогающим отвлечься от нудной мрачной зимы, – тогда было бы здорово. Но если правительству, церкви, родителям, обычаям и т. д. так уж необходимо взимать с нас налог на Рождество, почему бы просто не ввести правило, что каждый берет пятьсот фунтов, тратит их по своему желанию, после чего раздает покупки друзьям и родственникам, чтобы те их красиво завернули и вручили в торжественной обстановке, – куда было бы правильнее, чем эта ежегодная пытка, чреватая для всех участников психическими заболеваниями.

9.45. Говорила по телефону с мамой.

– Доченька, звоню сказать, что в этом году решила подарков не дарить. Вы с Джейми давно уже знаете, что Санта-Клауса не существует, и все мы очень загружены делами. Просто порадуемся обществу друг друга.