Хелен Филдинг - Дневник Бриджит Джонс

– И что произошло потом?

– Никаких квартир не было и в помине. От наших с мамой сбережений и пенсионных накоплений не осталось ни гроша. Также я весьма неразумно переписал дом на ее имя, и она его перезаложила. Мы обездолены, разорены и пойдем по миру, Бриджит, а на матери твоей поставлено теперь клеймо уголовницы.

Он разрыдался. К телефону подошла Юна и сказала, что даст папе витаминного напитка. Я ответила ей, что приеду через два часа, но она посоветовала не садиться за руль, пока я не оправлюсь от потрясения, сейчас все равно ничего не поделаешь, можно подождать и до утра.

Положив трубку, я привалилась к стене и слабым голосом стала проклинать себя за то, что оставила сигареты в гостиной. Правда, через пару секунд в комнату вошла Джуд с бокалом «Гран-Марнье».

– Что стряслось? – спросила она.

Я рассказала ей обо всем, параллельно влив в глотку всю порцию ликера. Не проронив ни слова, Джуд вышла и вернулась с Марком Дарси.

– Это моя вина, – выдохнул он, запуская пальцы в волосы. – На «блудницах и викариях» надо было тебе сказать прямо. Догадывался ведь, что с Жулиу не все чисто.

– Ты о чем?

– Я слышал, как он разговаривал по мобильному телефону у зеленой изгороди. Он не думал, что рядом кто-то есть. Знал бы, что и мои родители в этом замешаны, я бы… – Марк Дарси покачал головой. – Теперь я вспоминаю, что мама про что-то такое говорила, но меня жутко разозлило одно упоминание про таймшеры, и, боюсь, я на нее рявкнул и заставил замолчать. Где сейчас твоя мама?

– Понятия не имею. Может, в Португалии. Может, в Рио-де-Жанейро. А может, в парикмахерской.

Он стал мерить шагами комнату и один за другим задавать мне вопросы – настоящий адвокат.

– Как ведутся ее поиски? О каких суммах идет речь? Как обо всем стало известно? Что делает полиция? Кто осведомлен о произошедшем? Где сейчас находится твой отец? Ты хочешь к нему поехать? Могу я тебя отвезти?

Черт возьми, это было так сексуально!

Джуд принесла кофе. Марк решил, что ему стоит вызвать своего шофера и вместе со мной поехать в Графтон-Андервуд, и тут, на долю секунды, я испытала совершенно новое для себя чувство – благодарности своей маме.

Обстановка в доме Юны и Джеффри была оч. драматичная: кругом снуют Эндерби и Олконбери, все рыдают, Марк Дарси ходит туда-сюда с телефонной трубкой у уха. Мне стало стыдно, потому что какая-то часть меня – несмотря на испытываемый ужас и потрясение – вовсю наслаждалась происходящим: нарушено нормальное течение жизни, все совсем не так, как обычно, можно стаканами пить шерри и один за другим заглатывать бутерброды с лососевым паштетом – как в Рождество. Точно такое же чувство было у меня, когда у моей бабушки случился приступ шизофрении и она, раздевшись догола, убежала в сад Пенни Хазбендз-Босворт, а потом ее ловила полиция.

55,1 кг (ур-ра!), алкоголь: 3 порц., сигареты: 27 (вполне можно понять, если у человека мама оказалась уголовницей), калории: 5671 (ой, похоже, аппетит снова появился), мгновенная лотерея: 7 бил. (акт альтруизма: хочу выиграть, чтобы вернуть пострадавшим деньги, хотя, если подумать, полностью выигрыш я бы, наверно, не отдала), выигрыш: 10 ф., чистая прибыль: 3 ф. (надо же с чего-то начинать).

10.00. Снова у себя, совершенно без сил после бессонной ночи. Ко всем прочим радостям придется еще тащиться на работу и получать выволочку за опоздание. Когда я уезжала, папа вроде бы немного взбодрился. Моменты бешеной радости, что Жулиу оказался проходимцем, а значит, мама может вернуться и заново начать счастливую жизнь в браке, чередовались у него с приступами глубокой меланхолии по поводу того, что эта самая «новая жизнь» будет состоять в основном из поездок в тюрьму на общественном транспорте.

Марк Дарси вернулся в Лондон еще ночью. Я оставила ему на автоответчике сообщение с благодарностью за помощь и участие, но он не перезванивает. Что ж, не могу его винить. Нечего и сомневаться, Наташа и ей подобные не стали бы кормить его синим супом и не оказались бы дочерьми уголовниц.

Юна и Джеффри сказали за папу не беспокоиться, потому что Брайан и Мейвис поживут у них и помогут за ним ухаживать. Я ни с того ни с сего задалась вопросом: почему всегда говорится «Юна и Джеффри», а не «Джеффри и Юна», но почему-то «Малькольм и Элейн», «Брайан и Мейвис». И, опять же, «Найджел и Одри Коулз». Никогда никто не скажет «Джеффри и Юна» и точно так же невозможны «Элейн и Малькольм». Почему? Сама не заметив как, я стала думать, где окажется мое собственное имя через многие годы, когда Шерон и Джуд будут доводить своих дочерей до белого каления словами: «Ты ведь помнишь Бриджит и Марка, доченька, они живут в большом доме в Холланд-Парк и часто ездят в отпуск на Карибы». Так вот как оно выйдет. «Бриджит и Марк». «Бриджит и Марк Дарси». «Супруги Дарси». Никаких «Марк и Бриджит Дарси». Боже упаси. Ни в коем случае.

Вдруг мне стало стыдно и неловко, что я думаю о Марке Дарси в таком ключе. Словно он капитан фон Трапп из «Звуков музыки», а я Мария. Сейчас побегу к матери-настоятельнице, и она споет мне знаменитую песню.

56,6 кг, алкоголь: 4 порц. (но пила в присутствии полицейских, значит, ничего предосудительного), сигареты: 0, калории: 1760, звонки в «1471», чтобы проверить, не звонил ли Марк Дарси: 11.

22.30. Дела обстоят все хуже и хуже. Думала, есть в истории с матерью-преступницей светлая сторона: эта ситуация может сблизить нас с Марком Дарси, но от него, с тех пор как он уехал от Олконбери, нет ни весточки. Меня только что приходили допросить полицейские. Стала вести себя, как люди, у которых берут интервью по телевизору в связи с тем, что в сад у их дома рухнул самолет, т. е. говорить официальными фразами из новостных программ, фильмов про судебные процессы и т. п. Поймала себя на том, что при описании мамы употребляю выражения «европеоидной внешности» и «среднего телосложения».

Полицейские были невероятно обходительны и старались меня приободрить. Задержались допоздна, а один из детективов сказал, что заглянет ко мне, когда будет в нашем районе, и расскажет, как продвигается расследование. Оч. милый.

57 кг, алкоголь: 6 порц. (шерри, фу), сигареты: 3 (курила в форточку у Олконбери), калории: 4567 (исключительно печенье с кремом и бутерброды с лососевым паштетом), звонки в «1471», чтобы узнать, не звонил ли Марк Дарси: 9 (хор.).

Слава богу. Папе позвонила мама. Сказала, волноваться не надо, с ней все в порядке и вообще все будет хорошо, а потом сразу же бросила трубку. В доме Юны и Джеффри полицейские поставили телефон на прослушивание (как в «Тельме и Луизе»). Они сказали, что звонок был точно из Португалии, но откуда именно, им определить не удалось. Как жаль, что Марк Дарси не звонит. Нет сомнений, его оттолкнули мои кулинарные таланты и криминальные наклонности близких родственников, но из вежливости он не показал этого сразу. Игры в детском бассейне несколько теряют в весе по сравнению с тем фактом, что нехорошая мама шалунишки Бриджит стырила сбережения его родителей. Сегодня еду навестить папу; словно жалкая старая дева, презираемая всеми мужчинами, – а вовсе не так, как привыкла: в обществе крупного адвоката на машине с личным шофером.

13.00. Ура! Ура! Только я собралась уходить, послышался телефонный звонок, но кроме отдаленных гудков на другом конце ничего не было слышно. Телефон зазвонил снова. Это оказался Марк. Он в Португалии. Какой он умный и великодушный! В промежутках между крупным адвокатствованием он всю неделю общался с полицией и вчера вылетел в Албуфейру. Тамошние полицейские нашли маму, и Марк считает, что ей ничего не грозит, потому что она явно не знала, чем занимается Жулиу. Удалось также узнать судьбу части денег, но Жулиу пока не обнаружен. Мама возвращается в Англию сегодня вечером, но ей придется сразу же идти в полицию на допрос. Он сказал, что волноваться не надо, все должно пройти нормально, но если потребуется внести залог, то он уже сделал необходимые приготовления. Потом нас разъединили, и я даже не успела его поблагодарить. Руки чешутся взять трубку и позвонить Тому, чтобы поведать потрясающие новости, но я помню, что про маму никто ничего не должен знать, и к тому же, когда я в последний раз говорила с Томом про Марка Дарси, я, кажется, обозвала его паршивым маменькиным сынком.

57,6 кг, алкоголь: 0, сигареты: ¹/₂ (и вряд ли будет больше), калории: да кто его знает; время, проведенное в желании убить маму: 3 ч. 8 мин. (по самым осторожным подсчетам).

Кошмарный день. Сначала готовилась к приезду мамы вчера вечером, потом сегодня утром, теперь сегодня днем. Три раза чуть не выехала в «Гатвик», и тут выясняется, что она прибывает сегодня вечером в «Лутон», в сопровождении полиции. Мы с папой наивно полагали, будто перед нами предстанет изменившаяся мама, совсем не тот человек, который еще недавно шпынял нас при любой возможности, что мы будем утешать и поддерживать ее, смотрящую на жизнь другими глазами после всего, через что она прошла.

– Уберите от меня руки, болваны! – огласил зал прибытия громкий голос. – Мы теперь на британской земле, меня наверняка узнают, и мне совершенно ни к чему, чтобы меня тащил за руку полицейский! Ой, погодите, я, похоже, забыла пляжную шляпу под сиденьем в самолете.

Полицейские закатили глаза и устало потащились за мамой, устремившейся обратно в зал выдачи багажа. Облачена она была в черно-белое клетчатое пальто в стиле шестидесятых (возможно, специально подобранное для соответствия полицейской форме), темные очки и головной шарф. Вернулись они через сорок пять минут. Один из полицейских нес в руках пляжную шляпу.