21.10. «Чтобы осуществить запись с помощью таймера, после включения видеомагнитофона необходимо установить дату и время (воспользуйтесь функцией быстрой настройки, чтобы автоматически переключаться с летнего время на зимнее и наоборот). Чтобы выбрать настройку часов, воспользуйтесь красной кнопкой и цифрой 6».

Нажимаю на красную кнопку. Никакого эффекта. Жму на кнопки с цифрами. Никакого эффекта. На фиг вообще придумали эти магнитофоны!

21.25. О, вдруг на экране возникло главное меню и надпись: «Нажмите 6». Господи, оказывается, я по ошибке взяла пульт от телевизора и нажимала кнопки на нем. Начались новости.

Позвонила Тому спросить, не может ли он записать для меня Пенни Хазбендз-Босворт, но он, как выяснилось, тоже не знает, как пользоваться видеомагнитофоном.

В магнитофоне вдруг что-то щелкнуло и вместо новостей по необъяснимой причине пошло «Свидание вслепую».

Я только что звонила Джуд, она тоже со своим видео управляться не умеет. Черт, черт. Уже четверть одиннадцатого. До передачи пятнадцать минут.


22.17. Кассета не вставляется.


22.18. Ах, там же «Тельма и Луиза»!


22.19. Не вытащить.


22.21. Судорожно жму на все кнопки. Кассета вылезает и снова уезжает обратно.


22.25. Уф, вставила чистую кассету. Так. Иду в раздел «Запись».

«Если видеомагнитофон находится в режиме «Настройка», запись начнется при нажатии любой кнопки (за исключением кнопки «Запомнить»)». И что это за режим «Настройка»? «При записи с камкодера или аналогичного устройства, содержащего двухязыковую аудиодорожку, нажмите кнопку выбора источника AV 3x 1/2 и удерживайте в течение трех секунд, чтобы выбрать язык».

Господи. При чтении этой жуткой инструкции я вспоминаю своего преподавателя лингвистики в Бангорском университете, который был так увлечен историей языка, что, о чем бы ни говорил, не мог не отвлечься и не проанализировать каждое произнесенное слово: «Сегодня я… Ага, «сегодня»… В 1570 году…»

Черт, черт. Передача начинается.


22.31. Спокойно, только спокойно. Репортаж про босвортовскую лейкемию еще не начался.


22.33. Ур-ра! Ур-ра! «Идет запись текущей программы». Получилось!!!


Бред какой-то. Кассета ни с того ни с сего стала перематываться, потом остановилась и выехала. Что такое? Вот черт, это я на радостях приземлилась на пульт.


22.35. Теряю голову. Звонила Шерон, Ребекке, Саймону, Магде. Как пользоваться магнитофонами, никто не знает. Единственный, кого я знаю, кто это знает, – Дэниел.


22.45. Боже. Дэниел чуть не грохнулся от смеха, узнав, что я не умею ставить видео на запись. Сказал, что все мне запишет. Ладно, по крайней мере, для мамы постаралась. Это же так приятно – целое событие, – когда друзей по телевизору показывают.

23.15. Звонок от мамы. «Доченька, извини, оказывается, репортаж не в «Событиях дня», а завтра в утренних новостях. Можешь поставить магнитофон на семь утра?»


23.30. Звонок от Дэниела. «Э-э, Бридж, прости, пожалуйста. Не знаю, как так вышло. У меня записался Барри Норман».

Воскресенье, 18 июня

56 кг, алкоголь: 3 порц., сигареты: 17.


Третьи выходные подряд мы сидим в полутьме, и Дэниел, засунув руку мне в лифчик, теребит мой сосок, будто это шарик для снятия стресса, а я время от времени вяло спрашиваю: «Ну что, как там наши?» И тут неожиданно вскакиваю:

– Почему мы не можем никуда поехать на выходные? Почему, почему, почему?

– Я вовсе не против, – спокойно отвечает он, вынимая руку из моей блузки. – Забронируй отель на следующие выходные. Выбери приятное местечко. Я заплачу.

Среда, 21 июня

55,6 кг (оч. – оч. хор.), алкоголь: 1 порц., сигареты: 2, мгновенная лотерея: 2 (оч. хор.), просматривание проспектов с загородными отелями: 3 ч 57 мин (плохо).


Дэниел отказался далее обсуждать тему выходных, равно как и смотреть проспекты, и вообще запретил мне даже упоминать обо всем этом до самого нашего отъезда в субботу. Как он может не понимать моего волнения, ведь я так долго этого ждала! Почему мужчины до сих пор не научились мечтать о поездках, листать проспекты, выбирая гостиницы, и воображать, как все пройдет, – научились ведь они (некоторые их них, по крайней мере) готовить и шить? Полная и единоличная ответственность меня пугает. Идеальный вариант, наверное, «УовингемХолл»: элегантно и без излишеств, кровати с пологом, озеро и даже спортзал (туда идти никто, конечно, не собирается), – но вдруг Дэниелу там не понравится?

Воскресенье, 25 июня

55,6 кг, алкоголь: 7, сигареты: 2, калории: 4587 (вот те на).


Господи. Не успели мы приехать, как Дэниел вынес вердикт, что отель – слишком претенциозный, потому что рядом были припаркованы три «Роллс-Ройса», причем один из них желтый. Я же усиленно старалась не замечать, что погода резко меняется и я промерзаю до костей, притом что в чемодане у меня одежда для тридцатиградусной жары. Набор был такой:


купальники обычные – 2 шт.

бикини – 1 шт.

свободное длинное белое платье – 1 шт.

сарафан – 1 шт.

розовые полупрозрачные пляжные тапки – 1 пара

короткое бархатное платье (чайная роза с терракотой) – 1 шт.

черная шелковая ночная сорочка

трусики, лифчики, чулки с поясами – энное кол-во.


Когда под аккомпанемент раскатов грома и вся дрожа я просеменила вслед за Дэниелом в вестибюль, нашим глазам предстала толпа мужчин в светлых костюмах и женщин в платьях подружек невесты. Оказалось, все остальные постояльцы – участники свадебных торжеств.

– События в Сребренице – это просто ужасно, – как заведенная затараторила я, пытаясь продемонстрировать, что масштаб наших неприятностей не столь уж велик. – Если честно, я не вполне понимаю, что именно происходит в Боснии. Я думала, боснийцы – это те, кто в Сараево, а сербы на них нападают, но кто тогда такие боснийские сербы?

– Если бы ты поменьше читала рекламные проспекты и побольше – газеты, то, может, и поняла бы, – ухмыльнулся Дэниел.

– Так что же там происходит?

– Боже, ну и грудь у той тетки.

– И кто такие боснийские мусульмане?

– Какие огромные лацканы у этого парня!

Я явственно ощутила, что Дэниел пытается сменить тему.

– Боснийские сербы – это те же, которые бомбили Сараево?

Молчание.

– На чьей же территории тогда Сребреница?

– Сребреница – демилитаризованная зона, – крайне высокомерным тоном произнес Дэниел.

– Как же так: демилитаризованная зона и там такие события?!

– Хватит.

– Просто скажи: боснийцы в Сребренице – те же, что в Сараево?

– Они все мусульмане, – гордо объявил он.

– Сербские или боснийские?

– Ты замолчишь наконец или нет?

– Ты тоже ничего не знаешь про Боснию.

– Знаю.

– Нет, не знаешь.

– Знаю.

– Не знаешь.

В этот момент к нам наклонился швейцар в напудренном парике, наряженный в бриджи, белые гольфы, лакированные туфли с пряжками и сюртук: «Полагаю, бывшие жители как Сребреницы, так и Сараево относятся к боснийским мусульманам, сэр». После чего добавил со значением: «Пожелаете ли получить утром газету, сэр?»

Я подумала, Дэниел сейчас даст ему по морде. Я стала гладить его по руке со словами: «Ну-ну, тихо, тихо», – будто он напуганная грузовиком кобылица.


17.30. Н-да. Вместо свободного длинного платья и залитой солнцем лужайки меня ожидала лодочная прогулка, во время которой я, посинев от холода, куталась в банное полотенце. Покончив с этой затеей, мы ушли в отель принять ванну и заглотить таблетки от простуды, по пути обнаружив, что в обеденном зале, не отведенном для свадебных гулянок, помимо нас будет еще одна пара, причем с женской ее половиной, по имени Эйлин, Дэниел дважды имел секс и во время второй сессии слишком сильно укусил ее за грудь, так что с тех пор они не общаются.

Выйдя из ванной, я увидела, что Дэниел валяется на кровати и посмеивается.

– Я придумал тебе новую диету, – сообщил он.

– Значит, ты все-таки считаешь, что я толстая.

– Смотри, все очень просто. Надо есть только тогда, когда за еду не приходится платить. В начале диеты ты толстушка и никто не приглашает тебя ужинать. Ты ничего не ешь, худеешь, превращаешься в ногастую тощенькую секси и мужчины водят тебя по ресторанам. Когда ты набираешь пару кило, приглашения иссякают, и ты опять худеешь.

– Дэниел! – взорвалась я. – В жизни не слышала таких унизительных для женщины слов! Наглый сексист!

– Да ладно тебе, Бридж. – Отступать он не собирался. – Твой образ мыслей ведь именно это и предполагает. Я все время тебе повторяю, что ножки толщиной как у таракана никому не нужны. И задница должна быть такая, чтобы на нее можно было смело поставить кружку пива, а внутри мотоцикл припарковать.

Я впала в замешательство, представив стоящую на моей заднице кружку пива и припаркованный внутри мотоцикл. Одновременно во мне кипела ярость на Дэниела за его издевательские и нахальные заявления. И еще я задалась вдруг вопросом: а что, если он прав, и я именно так вижу связь между мужчинами и количеством жира в своем теле, и не стоит ли мне в этом случае прямо сейчас пойти съесть что-нибудь вкусненькое, и что бы это могло быть.