В воздухе чувствовались грядущие перемены, и все ждали только одного: когда узурпатор, наконец, не выдержит молчаливой блокады и покинет город.

Епископ Иоанн тоже не был на стороне князя Глеба. Хотя сам митрополит Феогност прислал ему из Москвы послание с требованием «повенчать славного князя Глеба», брянский владыка сказал, что сделает это, если князь Глеб получит ханский ярлык!

Создался своеобразный тупик. Для того чтобы венчаться на брянское княжение, нужно было «царево согласие», а для того, чтобы ехать в Орду, нужно было серебро.

Глеб Святославович долго и безуспешно пытался уговорить епископа и бояр на проведение обысков в домах купцов и богатых горожан, «дабы ощипать жадных русинов». Наступил август, а он так и не мог выехать в Сарай. Чувствуя неуверенность и тревогу, князь в очередной раз собрал совет бояр и решил «лучше лечь костьми, но своего добиться».

– Подумайте, славные бояре, – мягко начал он свою речь, – ведь осталось совсем мало времени на выплату царской дани. А если мы задержим наш «выход», великий царь разгневается и жестоко нас покарает! Даже если не накажет, у нас будет расти ордынский долг! И мы запутаемся в долгах, как муха в липкой паутине! А городу – одно горе…

– Но ведь у нас нет серебра! – буркнул боярин Славко Стойкович. – Ты уже не раз, княже, говоришь нам об этом! Неужели ты забыл, как мы выложили тебе по целой гривне только за красивые глаза? Где же мы теперь найдем серебро? Проси помощи от своего московского князя! Если он прислал тебя сюда, так пусть о тебе и позаботится!

– Тот московский князь умер, а его сын Семен Иваныч меня сюда не присылал, – с горечью молвил князь Глеб.

– Сам Господь покарал того жадного злодея! – выкрикнул с усмешкой Борил Миркович, потирая свою окладистую черную бороду. – Так и тебя, княже, Господь не поддержит!

– Это не так, боярин, – пробормотал, глотая обиду, Глеб Святославович. – За меня стоит славный митрополит Феогност! Он даже присылал сюда, к нашему владыке, грамотку и требовал моего венчания…

– Твое дело плохо, княже, – вмешался в разговор епископ Иоанн. – Ни святейшему митрополиту, ни молодому князю Семену сейчас не до тебя! Все князья передрались за великокняжеский «стол»! В Москве состоялся княжеский съезд! И там решили, что всем князьям и Семену Иванычу нужно поехать в Сарай за царской грамотой. Вот пока неизвестно, дал ли царь Узбек эту грамоту молодому Семену или кому-нибудь еще. Кроме того, в Москве приключилась другая беда. Неожиданно скончался верный боярин покойного князя Ивана Протасий или Вельямин! А другие бояре подняли головы в борьбе за освободившееся при великом князе место. И теперь, как рассказывают, в той злосчастной Москве творится небывалое: повсеместно вспыхивают пожары, случаются разбои среди белого дня, а ночами нельзя выйти из терема! Там уже было немало случаев убийства не только черни, но и знатных людей! Поэтому тебе нечего просить Москву о помощи. Нужно самому искать выход их своих трудностей! А мы только можем посочувствовать! тебе. Мы видим в тебе не злого, но слабого князя. Ты пока не проявил своей силы воли…А значит, мы не можем считать тебя достойным защитником нашего города и удела…

– Как же я найду выход из создавшегося положения, святой отец? – пробормотал оскорбленный князь. – Вот я и собрал вас здесь, чтобы просить вашей помощи! Пусть я плохой князь, но ведь не убегаю из города, как Дмитрий Романович! И принимаю свою судьбу без ропота…Неужели вам так плохо при моей власти? Разве я не уважаю вас, мудрых бояр и людей святой церкви? Помогите мне хотя бы собрать царский «выход»!

Почтительные слова новоиспеченного брянского князя и его униженность произвели глубокое впечатление на собрание.

Бояре заколебались, загудели, и было видно, что они жалеют брошенного на произвол судьбы князя.

– Этот князь не виноват перед нами! – буркнул кто-то с последних скамей. – Он же просит у нас помощи со слезами на глазах…

В это время в думную светлицу вбежал княжеский мальчик-слуга. – Княже! – крикнул он. – Сюда приехал святой человек из самой Москвы! Он хочет видеть нашего владыку! Впускать его?

– Что ты скажешь, славный владыка? – спросил князь Глеб с покорной почтительностью. – Сам ли примешь московского гостя, или следует позвать его сюда?

– Пусть идет сюда, – кивнул головой епископ. – У меня нет никаких тайн ни от тебя, ни от наших бояр. Может, узнаем что-то новое и полезное…

В светлицу вошел рослый, с длинной седоватой бородой, монах, одетый во все черное и с черный же клобуком на голове.

– Здравствуйте, славный владыка и ты, брянский князь! – громко сказал он красивым, басистым голосом.

– Здравствуй, и да благословит тебя Господь, славный Феофан! – сказал, вставая с передней скамьи, влыдыка, приближаясь к гостю, крестя его, а затем троекратно обнимая. – Я рад тебя видеть в нашем Брянске!

– Здравствуйте и вы, брянские бояре! – московский монах повернулся спиной к князю и поясно поклонился собранию!

– Здравствуй, святой человек! – громко сказал сконфуженный бесцеремонностью московского посланника князь Глеб.

– Здравствуй! – пробормотали хором бояре.

– Садись сюда, Феофан, – ласково сказал владыка, указывая рукой на переднюю скамью. – Здесь достаточно места…

– Я пока постою, владыка, – поднял руку монах Феофан, – и побуду возле князя! Мне надо сказать вам несколько слов. – Он встал рядом с креслом князя, по его правую руку, лицом к собранию и, откашлявшись, продолжал: – Меня к вам прислали наш славный святитель Феогност и его верный помощник Алексий. В связи с вашим князем Глебом Святославичем…Как все вы знаете, святитель уже давно советовал вашему владыке Иоанну венчать вашего нового князя на княжение, но вы все еще ждете царского решения…В таком случае святитель берет на себя ответственность за это и хочет сам венчать славного Глеба!

– Неужели могучий святитель приедет сюда?! – воскликнул в волнении брянский епископ. – Из-за такой мелочи?

– Так и будет, владыка, – кивнул головой московский монах. – Святитель полюбил этого Глеба и обещал ему помощь. Однако вашему князю надо съездить в Орду и преподнести царю богатые подарки! А потом мы его обвенчаем…

– А если мы не найдем серебро? – усмехнулся брянский боярин Юрко Брежкович. – Будет ли тогда святитель венчать его?

– Что ж, – вздохнул московский посланник, – если ваша славная земля оскудела, и вы утратили любовь к святой православной церкви, премудрый Феогност приедет сюда и обвенчает князя Глеба без царского решения!

– Это почему же мы не любим нашу церковь?! – возмутился престарелый Славко Стойкович. – Мы – верные христиане! И если сам святитель поддерживает этого князя Глеба, мы должны оказать ему помощь!

Бояре одобрительно загудели.

– Ну, тогда, люди добрые, – улыбнулся монах Феофан, – решайте это дело поскорей! Помогите своему князю и не обижайте нашу святую церковь! – И он, еще раз поясно поклонившись собранию, направился к передней скамье и сел рядом с епископом Иоанном.

В думной светлице установилась полная тишина. Было даже слышно, как жужжала запутавшаяся где-то в паутине крупная навозная муха.

Князь сидел в своем кресле и смотрел перед собой, ничего не видя. – Неужели непокорные бояре прислушаются к святым словам? – думал он. – А если не прислушаются, тогда надолго меня запомнят!

– Где же нам взять это проклятое серебро, братья? – нарушил, наконец, тишину боярин Славко. – Городская торговля совсем замерла, и мы не знаем купеческих доходов…

– Однако же купцы ездят с товарами в дальние земли, – пробормотал один из дорогобужских бояр, – и возвращаются не с пустыми руками! А в казну ничего не дают!

– Так ведь наш князь Дмитрий не брал мзду с чужеземной торговли! – возразил брянец Сбыслав Михайлович. – А только с местного торга и пушной рухляди! А сейчас в нашей казне совсем нет мехов: охотники ничего в этот год не сдавали!

– Тогда следует обойти дома всех охотников, – сказал князь, – и отнять у них законное княжеское серебро! И пусть охотники назовут имена купцов, которые тайно скупили их меха! Они должны вернуть в казну княжескую долю!

– Это все не так просто! – покачал головой епископ Иоанн. – А если брянские люди взбунтуются? Разве нам мало горя и бед?

– Тогда нужно идти с дружинниками! – решительно молвил князь. – И безжалостно отнять у тех воров княжеское серебро!

Бояре, князь и священники еще долго беседовали, пока, наконец, не постановили поддержать княжеское предложение.

– Что ж, тогда мы пойдем, княже, по домам городских охотников, – сказал уставший от болтовни Славко Стойкович, – и будем отнимать у них серебро!

– И придется послать воинов! – буркнул Сбыслав Михайлович. – А иначе будет беда!

Наутро брянские бояре и княжеские приставы, сопровождаемые большим, вооруженным до зубов отрядом дружинников, вышли за ворота крепости и направились к дому самого известного брянского охотника Гордея Боревича, еще молодого, но умелого и добычливого.

Подойдя к его избе, огороженной высоким остроконечным забором, княжеские приставы стали стучать в массивные дубовые ворота. Огромные сторожевые псы зажиточного Гордея бешено залаяли, звеня цепями и пытаясь броситься на непрошеных гостей. Сам Гордей Боревич выглянул из избы и, спустившись по ступенькам вниз, подошел к воротам.

– А почему здесь приставы и целое войско? – удивился он, снимая засов и впуская в усадьбу бояр Славко Стойковича и Борила Мирковича. – Неужели началась война?

– Не надо так шутить, почтенный Гордей! – мрачно сказал боярин Славко. – Наш новый князь приказал, а бояре постановили, чтобы ты, известный охотник, вернул в княжескую казну тайно добытое серебро!

– Серебро? – удивился рослый плечистый мужик и, потирая свою черную окладистую бороду, усмехнулся: – Я ничего не утаивал, потому как в эту зиму совсем не ходил на охоту! И мне не указ этот незаконный князь! Пусть докажет, что у меня были доходы!