Константин Сычев - Дмитрий Красивый

– Это хорошо! – буркнул мурза Саган. – Укладывайте на арбы все имущество и серебро! Но этого недостаточно! Где ваш бестолковый коназ Алэсандэ и его братья?

– Наш князь ушел далеко, славные воины, – отвечал седовласый епископ. – В городе нет ни бояр, ни купцов, ни простолюдинов! Остались только мы, люди святой церкви и наши слуги…Мы не виновны в той страшной беде!

– Все ушли? – разочарованно пробормотал мурза Ахмуд. – Значит, мы останемся без пленников?

– Не останетесь, – заверил его Иван Калита. – В тверской земле еще немало городов и сел!

– Ну, что ж, – вздохнул Джочи-Хасар. – Пусть эти жалкие попы идут в свои церкви, а мы без жалости подожжем этот мерзкий город… – И как только епископ со своими людьми удалились, татары быстро промчались по городу, выпуская на деревянные постройки огненные стрелы.

Полчища степных завоевателей уходили, оставляя за собой тучи дыма, валившего из горевшего города. Как всегда пострадали простолюдины: от их деревянных изб и сараев вскоре не осталось даже углей! Лишь каменные церкви да хоромы тверской знати хоть и покрылись копотью, но уцелели.

Татары шли дальше, также не встречая никакого сопротивления и вскоре достигли Кашина, где к ним присоединился суздальский князь Александр Васильевич со своим войском.

Кашин, как и Тверь, был почти пуст и навстречу татарам вышли одни старики, пытавшиеся уговорить врагов не жечь их город. – Возьмите наше серебро да имущество! – умоляли они, стоя у городских ворот на коленях. – Здесь нет ни князя, ни воинов!

Однако татары, прихватив кашинские дары, подожгли город и снова пошли дальше, окутанные густым синим дымом.

– Этот Александр сбежал в Новгород! – объяснял татарам Иван Калита. – И таким образом сделал новгородцев своими соучастниками!

– Тогда пошли до Новэгэрэ-бузурга! – решил мурза Джочи-Хасар. – Так мы еще сильней покараем наших врагов! – И татарское войско вторглось в Новоторжскую волость! Вот здесь врагам повезло. Жители Новгородчины не были готовы к их разорительному набегу и жестоко пострадали. Огнем и мечом прошлись татары по селам и весям новгородской окраины и, заняв Торжок, остановились там на отдых, отягощенные захваченным добром и длинными вереницами пленников.

– Нам надо здесь подождать людей из Великого Новгорода! – посоветовал Иван Калита татарским мурзам. – Новгородцы не имеют серьезной вины перед нами, но от них можно получить немало серебра!

Действительно, не прошло и недели, как в Торжок прибыли новгородские бояре с длинным обозом, составленным из телег, полных добра.

– Мы просим тебя, славный князь Иван, защитить нас от жестоких ордынцев, – сказал, кланяясь московскому князю, глава новгородской делегации, седобородый боярин Твердило, вошедший в теремную светлицу с толпой длиннобородых, одетых в богатые медвежьи шубы, бояр – Ни князь Александр, ни его братья не были приняты в наш великий город! Сам Александр бежал в Псков, а его братья – в Ладогу!

– Тогда хорошо, боярин, – кивнул головой Иван Калита, сидевший на скамье рядом с пятью татарскими темниками и суздальским князем за большим пиршественным столом, уставленным яствами. – Сколько вы привезли серебра?

– Две тысячи рублей серебра и десять возов лучших мехов, – ответил, льстиво улыбаясь, новгородец. Остальные бояре стояли и с видимой приветливостью глядели на врагов. – Пощади нас, Иван Данилыч, разве мы не уважали славную Москву и не дружили с твоим покойным братом?

– Уважали, – усмехнулся князь Иван. – Поэтому я буду просить у знатных татар, царских друзей, особой к вам милости. Пощадите, славные воины, этих бестолковых новгородцев! – обратился он к ордынским темникам по-татарски. – Они привезли богатый выкуп!

– Сколько? – зевнул мурза Ахмуд.

Иван Московский ответил.

– Ну, тогда пусть себе идут с миром и покоем, – кивнул головой Джочи-Хасар. – Они невиновны перед нашим государем! Разве не так, мои славные кунаки?

– Так! – ответили почти в один голос татарские полководцы. – Пусть спокойно уходят домой эти покорные люди!

– Ну, тогда пора и нам, Иванэ, – сказал, как только новгородские посланники удалились, темник Тэмур-Хадан. – Будем собираться назад, в наш славный Сарай!

– Неужели вам хватило богатств и пленников? – вскинул брови Иван Калита. – А если пойдете другой дорогой?

– Какой же? – усмехнулся мурза Саган. – Неужели есть дорога лучше замерзшей Итили?

– Ну, дорога не такая хорошая, – нахмурился князь Иван, – однако достаточно удобная и добычливая! Пусть она идет через леса и широкие поля, но там совсем нетронутые места…

– Так где же, многословный урус? – поднял голову Нагачу. – И почему ты раньше не говорил нам об этом?

– Этот путь лежит в стороне от Твери, – промолвил князь Иван. – И надо было сначала покарать дерзких тверичей…Там есть один такой город Брянск, где сидит беспокойный князь Дмитрий! Здесь вы сможете добыть много серебра, мехов и пленников!

– Так ведь этот Дэмитрэ из Брэнэ нынче уважаем славным государем?! – воскликнул с удивлением Джочи-Хосар. – За что же его разорять?

– Да искать на свою голову ханский гнев! – поддержал товарища мурза Ахмуд.

– Государь ничего не узнает о вашем набеге! – пытался переубедить их московский князь. – Вы сожжете его город, разграбите удел и со славой вернетесь в свои широкие степи!

– Нам этого не надо! – решительно сказал Тэмур-Ходан и обменялся многозначительными взглядами со своими товарищами. – Наш набег может плохо кончиться! Мы хорошо знаем силу коназа Дэмитрэ и слышали о прочности городских стен этого лесного Брэнэ! Зачем нам губить понапрасну своих людей и терять добытые только что богатства? И еще гневить нашего хана! Так что не мути воду, Иванэ, и не вмешивай нас в свои темные дела! Наши славные мурзы – не дурачки-урусы! Они не будут плясать под твою дудку!

– Зачем ты околдовала моего славного князя?! – кричала разгневанная Беляна на сидевшую на скамье в княжеской светлице красавицу Улиту. – Он любит только тебя одну!

– Это не так, Беляночка, – возразила своим тихим нежным голосом соперница. – В эту ночь князь-батюшка не спал со мной, а ходил к своей супруге! За что ты на меня злишься? Ты сама – красивая и богато одаренная телом девица! И князь-батюшка любит тебя больше, чем меня! Я же не кричу и не обижаю тебя!

– Неужели у княгини? – успокоилась Беляна. – А почему ты говоришь, будто я не имею права кричать? – Она вновь стала приходить в гнев. – Я познавала нашего князя не на дорожном возу, как последняя блядь, а по древнему закону и поэтому имею на него больше прав!

– Ты ошибаешься, Беляночка! – покачала головой длинноногая девушка. Она превосходила своим ростом Улиту и поэтому не хотела вставать со скамьи, чтобы не злить соперницу. – Только княгиня-матушка имеет права на пресветлого князя! А мы должны лишь ублажать нашего князя и дарить ему радость!

– Какие бесстыдные слова! – возмутилась Беляна. – Только ублажать, а не любить! Вот ты и ублажаешь моего господина и не знаешь совести! Нет сомнения, что ты принимаешь его и в рот, и в зад! Потому ты и люба ему за эти позорные дела!

– Что ты говоришь, опомнись! – рассердилась Улита. – Может, ты сама принимаешь славного господина во все дырки? И почему ты меня в этом обвиняешь?!

– Ах, ты еще спорить?! – взвизгнула, побагровев от злости, Беляна. – Ах, ты, блядь! И здоровенная корова!

– Сама ты корова! – резко ответила Улита. – Ишь, нажрала задницу и теперь водишь ею перед князем! Я чувствую, что твой зад не только служит нужному делу, но и закоснел от непотребства! Молчала бы лучше, если сама пребываешь в таком позоре!

– Ах ты, сука! – заорала Беляна, подбежав к сопернице и с размаху ударив ее ладонью по лицу. – Накося же, получай!

Звук звонкой пощечины отозвался по всей светлице.

– Ах, так! – вскипела Улита и, подскочив, с силой толкнула обидчицу.

– Ох, убивают! – заорала та, падая и ударяясь головой об пол.

– Тебе еще мало, блядища! – завизжала Улита и, подбежав к лежавшей на полу девушке, с силой ткнула ее носком ноги в бок. Мягкая татарская туфля уменьшила силу удара, но, видимо, не совсем.

– Ах, ты еще и драться! – Беляна быстро подпрыгнула, хватаясь руками за ребра Улиты. – Тогда получай! – И она, вцепившись своими острыми ногтями в щеки соперницы, стала нещадно их царапать.

– Убью до смерти! – крикнула разгневанная Улита, пытаясь оторвать от своего лица безжалостные ладони обидчицы и делая ей подножку.

– Ох! Ах! – взвыла Беляна, снова падая и выпуская окровавленное, расцарапанное лицо своей соперницы. Улита, тоже не устояв на ногах, упала прямо на нее.

– Караул! – орала Беляна, ударившись своей прекрасной головкой о половицы. – До смерти убили! Спасите! – Она, обхватив соперницу руками, пыталась ударить ее ногой, но, крепко ею схваченная, никак не могла вырваться.

– Убью, песья кровь! – бормотала Улита, прилагая все усилия, чтобы освободить из-под спины обидчицы руку, но ничего не получалось. – Тогда на вот тебе! – буркнула она и впилась своими острыми, белоснежными зубками в ухо соперницы.

– Спасите! – закричала от боли и страха Беляна так, что, казалось, зазвенели греческие оконные стекла. – Убивают! Выручайте, люди добрые!

В это время распахнулась дверь, и в светлицу вбежали княжеский слуга Бенко и огнищанин Чурила Милкович. Здоровенный русобородый Бенко стремительно подскочил к сцепившимся, как казалось, в смертельном объятии, красавицам и легко, как пушинку, поднял их над полом. – Отпустите руки! – крикнул он, отрывая от соперницы Беляну и ставя девушек на пол.

– Вот тебе, бесстыжая сука! – завопила, освободившись, вся багровая, словно измятая, Беляна и, воспользовавшись тем, что Улита еще пребывала в руках княжеского слуги, с силой ударила ее по лицу кулаком.

– Ах, так! – взвыла Улита, пытаясь выскочить из объятий крепкого молодого мужика. – Получай же! – И она, резко выбросив вперед ногу, сильно ударила обидчицу в живот.