Константин Сычев - Дмитрий Красивый

– Что вы так плачете? – громко сказал он, к всеобщему изумлению, и быстро подошел к стоявшему на коленях князю. – Неужели вы заблудились, мой господин? – спросил он, глядя на плакавшего Михаила Ярославовича. – Да тут большое войско! Откуда вы идете и кто вы, мой господин? Неужели ты – сам князь или знатный боярин?

– Князь, сынок, – пробормотал, не веря своим глазам, великий князь. – Мы заблудились…

– А я ходил по грибы, – пролепетал, чувствуя какую-то тревогу, молодой незнакомец. – Но почти ничего не нашел из-за большой сырости…, – он показал князю лишь прикрытое сверху мелкими грибами донышко корзины. – А тут вдруг услышал жалобные крики и прибежал к вам…Откуда ты идешь, княже?

– От Великого Новгорода, дитя мое, – отвечал, вытирая ладонью слезы, князь Михаил. – Мы долго идем по болотам и бесчисленным ручьям…

– От Новгорода?! – схватился за голову юноша. – Неужели? Никто и никогда не проходил через эти леса из Новгорода! Небывалая даль! Здесь больше полутысячи верст и дорога – совсем неизведанная! Сам Господь вас хранил…

– Да, сын мой, сам Господь! – поднял руки князь Михаил. – Выведи же нас на свободу из этого дремучего леса! Я щедро награжу тебя за это, сынок…Как твое имя?

– Я – Богумил, батюшка князь, – весело сказал молодой крестьянин, – сын здешнего знахаря…Наша деревенька тут поблизости…Я с радостью приведу тебя туда, мой господин! Наши люди будут счастливы: они еще никогда не видели живого князя! Идите все за мной, это недолго. – И юноша, повернув направо, совсем не в ту сторону, куда шли тверичи, повел несчастных, утративших боевой вид людей за собой.

Чудом спасшийся от неминуемой гибели, как считали все тверичи, великий князь Михаил с остатками своего войска, прибыл в Тверь едва ли не через месяц после выхода из дремучего леса. – Слава Господу, что спас меня, – думал он, сидя в своем тереме и наслаждаясь покоем и уютом. – Видно, мне еще долго жить, если сам Господь меня пожалел!

Но так считали не все. Бояре, слышавшие княжескую молитву накануне счастливого спасения, рассуждали иначе. – Великий князь Михаил обращался к Господу со страшной просьбой! – говорили старики. – И просил взять его жизнь за нас, своих верных людей! Это чревато для него неминуемой бедой…

– Моя душа плачет и стонет, – сказал, выразив общее мнение, боярин Теребун Лаврович. – Она чувствует горькую судьбу нашего господина!

– Не проговаривай! – буркнул молодой, но властный, Иван Акинфиевич. – Да хранит Господь нашего князя и пусть живет в здоровье многие годы!

– Пусть живет! – хором пробормотали столпившиеся в простенке княжеского терема бояре.

– Прошу вас, именитые люди! – сказал, выйдя из княжеской светлицы молодой слуга, тот самый проводник, выведший тверичей из леса и взятый теперь в ближайшее услужение великого князя. – Наш славный князь зовет вас к себе!

– Здравствуйте, мои верные бояре! – сказал князь Михаил, склонив свою красивую поседевшую голову перед низко поклонившимися ему знатными тверичами. – Надо обсудить наши нынешние дела. И надо принять неожиданного посла…Как вы думаете, с чего начать наши дела?

– Пусть заходит тот посланник, – буркнул боярин Судимир Гордевич. – Послушаем его новости…

– Быть по сему, – кивнул головой князь Михаил и повернулся к двери. – Эй, Богумил, беги за этим брянским человеком!

Молодой слуга быстро побежал исполнять княжескую волю, и вскоре перед собранием предстал рослый седовласый брянский боярин Мирко Стойкович. Он низко поклонился тверским боярам и почтительно, прижав руки к груди, остановился между боярской передней скамьей и князем, сидевшим в своем большом кресле.

– Я к вам от славного князя и великого воина Романа Глебыча Брянского! – громко сказал он. – С пожеланием великому суздальскому, владимирскому и тверскому князю здоровья и благополучия!

– И твоему славному князю – здоровья и всяческих благ! – ответил, склонив голову, Михаил Ярославович. – С чем ты пожаловал в наш город, боярин…?

– Мирко…, – подсказал, улыбаясь, посланец.

– Боярин Мирко, – согласился, кивнув головой, великий князь. – К радости или горю?

– Да так вот случилось, мой господин, – ответил Мирко Стойкович. – Мы ездили в Орду к царю Узбеку – мой князь Роман и я, его скромный слуга…

– Что же там случилось? – спросил в тревоге князь Михаил. – Неужели беда?

– Такая беда, князь батюшка, что я даже не нахожу слов! – промолвил брянский боярин. – Расскажу о Юрии Московском. Я сам слышал и мой славный князь тоже знает, что татарский царь хочет наградить этого нечестного Юрия!..

– Как и чем? – заволновались тверские бояре.

– Царь Узбек принял решение женить этого Юрия на своей сестре и, таким образом, сделать его своим зятем! – громко сказал, подняв голову, седобородый посланец.

– Юрия…зятем! – как эхо отозвались бояре.

– Неужели этот Юрий решил отказаться от нашей святой веры?! – вскричал князь Михаил, вскочив со своего кресла.

– Этого не знаю, мой господин, – ответил брянский боярин. – Насчет веры не говорили. Но это сомнительно. Юрий на такое не пойдет!

– Как же, не пойдет! – возмутился боярин Пригода Требович. – Юрий готов на все! У московских князей нет совести!

– Тебя ожидают суровые испытания, великий князь, – склонил голову Мирко Стойкович. – Тебе грозит новая и опасная беда! Царь Узбек дает этому Юрию большое войско для похода на твой славный город Тверь! А во главе татарской конницы поставлены его лучшие люди – вельможа Кавгадый и жестокий воевода Астробыл!

– Вот она, неминуемая беда! – простонали тверские бояре.

– Мое сердце предвещало жестокие испытания! – мрачно молвил боярин Теребун Лаврович.

– Помолчите! – поморщился князь Михаил. – Это, в самом деле, так или только догадки?

– Это правда, великий князь, – поморщился брянский посланец. – Я получил эти сведения от очень важного царского человека…И обещал никому об этом не говорить…Рассказал только своему князю. И князь Роман послал меня сюда, мой господин, чтобы я тебя предупредил! Но храни мои слова в тайне!

Молодой князь Дмитрий Романович медленно, покачиваясь в седле, ехал на своей красивой откормленной кобыле в свите хана Узбека. Татары ехали молча: впереди шла конница молодого хана, составленная из отборных, преданных повелителю Орды воинов, а уже за ними, в окружении самых знатных мурз и советников, величественно восседая на низкорослой, но выносливой лошадке, следовал сам хан Узбек.

Пока хан молчал, молчали и все окружавшие его люди. Когда же он говорил, молодые татарские мурзы, дети самых знатных ханских приближенных, тоже заводили разговор, но так, чтобы их слова не были слышны впереди идущим.

– А что нет твоего батюшки? – спросил ехавший рядом с князем Дмитрием сын татарского мурзы Кавгадыя Сатай. – Обычно все ваши коназы с радостью посещают облавную охоту…

– Батюшка что-то приболел, – грустно ответил Дмитрий Романович. – Он уже немолод…Это всем известно и не позорно…А вот удивительно, что не пришли другие князья, особенно суздальские…

– Все коназы еще вчера ушли в дальний поход, – улыбнулся Сатай, слыша правильную, почти без акцента, татарскую речь русского князя, – в свою Залесскую Орду!

– А почему? – вздрогнул Дмитрий Романович. – Неужели послушали князя Юрия? И двинулись против Михаила Тверского?

– Наш государь молод, но очень умен, – кивнул головой Сатай. – Он решил уважить просьбу Юрке-коназа и одарить его своей милостью…А как же быть, если он теперь – зять великого государя?

– Недолго этот князь Юрий побыл во вдовстве, – грустно промолвил князь Дмитрий, – и взял в жены сестру самого царя! Вот уж хитрец!

– Хитрец хитрецом, но и наш государь не промах! – весело сказал Сатай. – Сестрица-то его – уже в годах! Засиделась в девках…Правда, и Юрке уже не юноша…Однако он – сильный муж! Его очень хвалила одна наша рабыня! Этот Юрке очень жаден на молодых женок и может зараз познать не одну! И почему вы, коназы урусы, не примете нашу праведную веру, чтобы спокойно себе познавать многих женок? У вас и так нет верности к своим супругам, и вы охотно познаете красивых женок, если доведется! Вот и твой батюшка, занемог…Я думаю, от телесного утомления…Мой батюшка посылал к нему намедни красивых девиц, богатых телом, и он ни от одной не отказался!

– Как же мне противен этот князь Юрий! – покраснел, опустив от смущения голову, князь Дмитрий. – Неужели его мерзкое лицо приятно женкам?

– Истинный муж славен не лицом, – усмехнулся Сатай, – но своей тайной штучкой! – Он сделал выразительный жест рукой. – И длительной возможностью, которая всегда радует хороших женок…Что с того, если рожа этого коназа некрасива, а его нос горбат? И волос у него белый, и глаза его – водянистые? Ты же сам светел волосом и глаза у тебя синие…Зачем осуждать внешность этого Юрке?

– Так-то оно так, – кивнул головой Дмитрий Романович. – Мы все, русские князья, похожи друг на друга…У нас горбатые носы и светлые волосы…Но если вам не по нраву наши лица и наружность, чего же тогда сама царевна согласилась на женитьбу с таким уродом?

– Я же тебе только что объяснил, – поднял руку молодой татарский мурза. – Сердца наших женок непредсказуемы…Царевна сама попросила нашего государя выдать ее за Юрке! Кто знает, что на уме у этих царственных женок? Может, какой каприз…Говорили, что эта перезрелая девица позавидовала женкам-урускам и хвалила урусов, что у них только одна супруга и нет гарема. Будто единственный муж будет дарить свои ласки только ей одной! А Юрке покорно выслушал волю нашего хана и сразу же согласился!

– Этот московский князь не выпустит из своих рук даже драной мортки! – возразил князь Дмитрий. – Еще неизвестно, будет ли он платить этой царевне своей верностью и любовью? Особенно если он, как ты сказал, горяч до многих женок! Однако это не мое дело, а лишь пустые слова…От этого Юрий будет иметь большую выгоду! Я вот только не пойму, зачем государь отменил свое собственное решение и, несмотря на то, что еще в прошлом году продлил князю Михаилу право на великое княжение, дал грамоту этому князю Юрию?