— Скоро это дерьмо закончится, Сал?

— Это дело уже аккуратно упаковано и завязано бантом, всё что нам осталось — поймать этого ублюдка, — сказал Салли. — Ты был прав. Я проверил банковские записи: Мари несколько раз брала деньги из своего трастового фонда в Чикаго. Всего двадцать тысяч с прошлого февраля, когда Денни познакомился с Шерил. Мы побеседовали с Карли, соседкой, она сказала, что Мари говорила ей, что Денни просил деньги. Карли не знает, на что, потому что Мари тоже этого не знала. Скорее всего, это тоже сыграло роль в том, что Мари всё достало и она накрутила себя до противостояния с ним.

Колт кивнул, и Салли продолжил:

— Суммы совпадают с тем, что, по словам Райана и Шерил, он дарил им, включая оборудование, подарки и всё такое. Непредвиденные траты с их совместного счета тоже увеличивались со временем. Ничего особенного, несколько сотен долларов тут и там, но он стал чаще снимать деньги, особенно в последние полгода.

— Он платил Райану и Шерил наличными?

— Всегда.

— Пятнадцать штук? — спросил Колт.

— Шерил сказала, что перед отъездом он оставил ей пять тысяч на почтовые расходы и непредвиденные траты.

— Пять кусков — это намного больше, чем требуется для оплаты доставки, — заметил Колт.

— Транжира, — ответил Салли. — Шерил сказала, что он всегда был щедрым.

Колт подумал, что Шерил не станет скучать по Денни, но, учитывая то, какую жизнь ей приходилось вести, она не может не скучать по его деньгам.

— Он не мог планировать убийства, когда снимал те деньги, — заметил Колт.

— Невозможно сказать, что он планировал.

У Колта кровь застыла в жилах, но он постарался не обращать на это внимания и продолжил:

— Он в Нью-Мексико, туда отправилась посылка. Есть что?

— Ноль. Парень просто призрак.

— У нас есть машина, на которой он ездит, его фотографии у всех полицейских, мы знаем, где он и за кем охотится. Как, мать твою, он может быть призраком?

— Колт...

— Господи, Салли, это дерьмо не кончается. У нас полно доказательств, чтобы прижать парня, и мы знаем, где он, а он растворился в воздухе?

— У нас есть даже больше, если тебе интересно.

Колт промолчал, и Салли продолжил:

— Ты просил меня задействовать подруг Лорейн, и нам надо сделать памятку поступать так и в будущем. Женщины оказались ценным источником сведений. Одна из них, она замужем за сотрудником банка, знала всё об Эми, ребёнке, усыновлении — обо всём, кроме изнасилования и личности отца. Другая знает Эмили Хоуп.

— Эмили Хоуп?

— Да, она была лучшей подругой Эми в то время. Сейчас живет в Кармеле. Она узнала о смерти Эми по каналам Лорейн, а помимо этого ещё кучу всего. Она приходила утром, перед тем как пойти на похороны.

Эмили Хоуп. Услышав имя подруги Эмили, Колт вспомнил и имя, и девушку. Он проанализировал свежие воспоминания о похоронах и попытался отыскать там девушку, вместе с которой Эми когда-то проводила время. Тогда он её не знал, но у него была хорошая память на лица, а на похоронах он её не видел.

— Если она та, кто я думаю, то её не было на похоронах, — сказал Колт Салли.

— В то время она была огромной как дом?

Колт вспомнил, что она была довольно хорошенькой и совсем не толстой. На самом деле она была плоскогрудой и узкобёдрой, с телом почти как у мальчика. У худенького мальчика.

— Нет.

— Сейчас она огромная, Колт. Огромная.

— Салли.

— Нет, серьёзно, она не смогла сидеть в кресле с подлокотниками. Нам пришлось принести другой стул специально для неё. Громадная.

— Хорошо, она набрала вес, но что она сказала?

— Она сказала, что всегда знала, что с Денни что-то не так, он всегда вызывал в ней жутковатые ощущения. Она сказала, что знала, что Денни изнасиловал Эми, мы даже спросить не успели. Определённо, Эми рассказала только ей и заставила поклясться хранить тайну. Она сказала, что ненавидит Денни за то, что она изнасиловал Эми, понятно, но ещё и за то, что Эми «угасла» — её слова — после произошедшего. Они перестали поддерживать связь, когда Эмили переехала в Кармел. По инициативе Эми: она не перезванивала, а если они договаривались встретиться, то отменяла встречу. Со временем Эмили прекратила попытки и теперь дерьмово себя чувствует. Она говорит, что помнит ту ночь, когда Эми накачали наркотой, «как будто это было вчера» — снова её слова. И она сама заговорила об этом, я ничего ей не рассказывал. Она помнит об этом, потому что просто знала, что Денни подсыпал что-то Эми. Она готова дать показания об изнасиловании и обо всём, что мы попросим. Чёрт побери, она попытается убедить присяжных, что присутствовала, когда он зарубил Мари, — вот насколько она готова давать показания. Она очень расстроена, что Эми умерла, наверное, чувствует себя немного виноватой. Она утверждает, что всё вычислила, и её палец показывает точно на Денни.

— Показания с чужих слов. Она мало поможет.

— Это подтверждает записку, оставленную Эми, если нам понадобится её использовать.

Это правда.

— Также есть зацепка по «Ауди», — продолжил Салли.

— Да?

— Парни её осмотрели. Ничего. Абсолютно чистая. Только она была такая чистая, что они решили, что ему пришлось обращаться к профессионалам, так что они стали копать. Нашли автомойку на другой окраине Индианаполиса, в стороне от его маршрутов, далеко отсюда, далеко от Шерил.

— Думал сбить нас со следа, — отметил Колт.

— Да, только не учёл, что федералы упорные. Если бы пришлось, они бы проверили каждую автомойку отсюда до Луисвилля и дальше, до Чикаго, Спрингфилда и Цинциннати.

— Значит, они нашли что-то?

— Да, мужик. Он сам мыл её, но, как ты представляешь, работники видели кровь, много крови. Они вспомнили это. Они испугались, но он скормил им ту же старую историю, мол, я лейтенант Колтон, показал жетон и сказал, что его ранили во время выполнения задания или что-то такое.

Колт стиснул зубы.

— Это уже начинает надоедать.

— Могу представить, — пробормотал Салли, ощущая его беспокойство. — Опознали его фото. Улики смыты, но свидетель, который мыл машину, готов подтвердить, что он видел, а точнее отмывал.

— Хоть что-то.

— У нас есть больше.

Колт посмотрел на друга, и Салли продолжил:

— Федералы попросили какого-то эксперта сравнить записку, которую Денни написал Эми, и некоторые записи, обнаруженные в его доме, с почерком на обороте школьной записки от Энджи, которую он прислал Феб. В прошлом Денни не был так осторожен, когда послал свои угрозы Эми, после того как она забеременела. Эксперт говорит, что почерк везде совпал. Стекло от рамки тоже отправляют на экспертизу.

— Если он пойдёт под суд, мы не станем обвинять его в изнасиловании, Салли.

— Мы просто складываем кусочки пазла, и они создают целую картину. — Колт молча смотрел на него, и Салли спросил: — Хочешь ещё?

— А у тебя есть?

— Да, точнее у Криса есть. Он пошёл в магазин к Скипу, не знаю зачем, Крис постоянно что-то делает у себя дома. Он увидел, что Скип продает три разных вида топоров и два вида ледорубов. Один из топоров показался Крису очень знакомым, так что он спросил Скипа про топоры и про Денни. Ты удивишься, но Скип, этот старый хрыч, ничего не выкидывает. Каждый чек за каждую гайку и каждый болт, которые он продал с тысяча девятьсот семьдесят седьмого года, когда открыл свой магазин. Всё разложено, всё под рукой. Скип вспомнил Денни. И ты бы вспомнил — мужик в дорогой одежде покупает кучу топоров. Он начал смотреть в своих маленьких ящичках и доставать чеки. За четыре раза Денни купил все виды топоров и ледорубов. Один из этих топоров совпадает с тем, что мы нашли в переулке рядом с телом Энджи. Ни одного из других в доме не обнаружили.

— Он забрал их с собой.

— И одним из них убил Миллера, насколько я помню.

— Скип может подтвердить, что топор с места преступления именно из его магазина? — спросил Колт.

Салли покачал головой:

— Но учитывая остальное, адвокату защиты будет чертовски трудно списать это на простое совпадение, особенно если остальные четыре обнаружатся, а этого будет не хватать.

К счастью, это правда.

Салли медленно вдохнул через нос и сказал:

— А теперь плохие новости.

Колт медленно закрыл глаза, потом открыл их и спросил:

— Какие?

— Моника Мерриуэзер.

— Блядь, — выдавил Колт. Он понял, к чему всё идет.

— Она узнала новости о Пите. Сложить их с убийством Энджи было нетрудно, а потом она повынюхивала и выяснила про Бутча. Не говоря уже о Мари и гуляющих по городу слухах. Она и сегодня приходила, задавала вопросы. Федералы злятся. Они старались, чтобы журналисты не связали эти случаи, и не хотят, чтобы это дело всплыло в СМИ. Их корёжит от мысли о том, что какая-то раздражающая женщина, которая считает себя Вудвордом и Бернстайном[15] и работает на еженедельную газетку в маленьком городке, обнародует эту историю.

— Ты с ней разговаривал?

Салли кивнул:

— Она хочет поговорить с тобой.

Колт откинулся на спинку своего стула, подняв лицо к потолку и схватившись обеими руками за голову.

Единственным, кого Салли не мог уболтать или заставить передумать, была Моника Мерриуэзер. Потому что если она просила и была настойчивой, то могла пообщаться с Колтом, а ей нравилось общаться с Колтом. Ей также нравилось вторгаться в его личное пространство и прикасаться к нему. Когда он впервые её встретил, то подумал, что это просто её привычка. Но позже, когда он увидел, как она ведёт себя с другими людьми, он заметил, что прикасалась она только к нему.

Колт уронил руки и посмотрел на Салли:

— Ты сказал ей, что я не работаю над этим делом?