— Привет, — прошептала она, ее волос слегка охрип.

Хайден передвинул кочергу и закрыл задвижку прежде, чем повернуться к ней.

— Привет. Тебе лучше? — он вел себя осторожно, и ей это не нравилось.

— Намного. Спасибо тебе за то, что разрешил мне поспать.

— Без проблем. В любом случае мне нужно было на пробежку.

Чтобы прочистить мысли. Это было очевидно.

— Об этом…— неловко начала она.

Она знала, что ей нужно было что-то сказать, чтобы заполнить тишину. Ей не хотелось, чтобы он злился или ему было неловко, но она сомневалась в том, что то, что она ему скажет, сможет помочь, тем более правда про Брейди, и она на самом деле была уверена, что от этого станет еще хуже. Если не считать шутки на тему «их политика», Хайдену никогда не нравился Брейди. Он всегда соглашался с ее предыдущим мнением о нем, даже после того, как она передумала.

— Все хорошо. Ты не должна мне ничего говорить.

Разве?

— Ох.

Хайден посмотрел вниз на свои руки и потом снова на нее.

— Я не уверен, что произошло прошлой ночью. Я хотел того, что ты мне предлагала…и до сих пор хочу, но мне не хочется, чтобы ты это делала, потому что ты в чем-то чувствуешь давление. Все, что я знаю, это то, что я никогда не хочу снова видеть тебя плачущей, как в прошлый раз.

Он думал, что она плакала, потому что чувствовала давление. У нее открылся рот, и она быстро захлопнула его. Конечно, на нее ее до сих пор давило разочарование от того, что у них с Хайденом все еще не было секса, но по большей части это было из-за долбанного Брейди Максвелла. В какой-то степени было смешно думать, что мысли о Брейди подталкивали ее к сексу с Хайденом.

— Хайден, — произнесла она, качая головой.

Господи, это была не его вина. Он не должен был винить себя в этом.

— Это я виновата. Это совершенно к тебе не относиться. Прошлой ночью я была эмоциональна, и я подумала, что секс был правильным решением. Я…Боже, извини меня. Мне не следовало так поступать.

Ей хотелось заплакать от абсурдности всей этой ситуации, но она выплакала все свои слезы ночью. Ей нужно было оставаться сильной ради Хайдена, какой она раньше не была. Ей нужно было осознать, насколько ценным он был на самом деле.

— Это было глупо. Так глупо, — сказала Лиз, сплетая свои руки перед собой.

Она его не заслуживала. Это было то, что она знала в глубине души, но ей было все равно. Это должно быть эгоистично, но она не бросит его. Это были правильные отношения, правильное направление в ее жизни, и она так долго оглядывалась назад, что не замечала, что было перед ней.

— Ты не глупая. — Хайден подошел вперед и твердо положил свои руки на ее.

— Посмотри на меня. — Она так и сделала. — Я бы никогда не встречался с кем-то, кто был бы глупым. Ты прекрасная и смешная, своевольная и невероятно красивая. Конечно не глупая, — успокаивающее сказал он.

Лиз удалось улыбнуться, в то время когда смотрела в его карие глаза, переполненные эмоциями.

— Ты замечательная. Ты знаешь?

— Думаю, это значит, что ты не бросишь меня?

— Я и не собирался тебя бросать.

— Хорошо.

Губы Хайдена мягко опустились на ее, и она улыбнулась в поцелуе. Простота в отношениях с Хайденом по сравнению с теми трудностями, которые были с Брейди, создавали такой контраст. Лиз знала, что отношения никогда не бывают легкими. Они работают над этим, но с таким количеством препятствий, которые она воздвигала, и то, как Хайден себя вел, это было не сложно. Все усилия уходили на то, чтобы держаться подальше от Брейди, но прошлой ночью, у Лиз было такое ощущение, что все становиться намного проще. Все закончилось, уже давно, и теперь он нашел кого-то другого.

Настало время покончить с этим.

Именно так она и поступит.

Они стояли так до тех пор, пока холод не начал охватывать Лиз, и она заставила Хайдена пойти принять душ. Потом она свернулась калачиком на диване, греясь у огня, и тут же провалилась в сон.


* * *

Лиз разбудил запах бекона и она сонно окинула взглядом гостиную, на мгновение забыв, как она там оказалась. Когда она зашла на кухню, Хайден встретил ее поцелуем и тарелкой еды. У нее заворчал желудок, напоминая о том, что она вчера вечером не ужинала.

Черт! А Хайден приготовил ужин. Плохая девушка. Дрянная девчонка (*из песни Bad Girlfriend, досл. /дрянная девчонка/).

Из-за этого она съела всю тарелку, запив полным стаканом апельсинового сока. Кажется, что она была обезвожена, и она налила себе еще один.

— Сильно занят сегодня? — спросила Лиз, потягивая второй стакан сока.

— На сегодня никаких дел. Я посмотрел погоду. После обеда обещали снова снег и в понедельник тоже.

У Лиз широко раскрылись глаза.

— В понедельник не учимся?

Хайден засмеялся.

— Они не объявят до вечера воскресенья, но мы сегодня идем играть в снежки. Думаю тебе нужно одеться и пойти поиграть.

— Ты хочешь, чтобы я отморозила себе задницу?

— Мне нравиться твоя задница. Тебе лучше с ней ничего не делать.

— Это ты хочешь, чтобы я рисковала с этим на холоде.

Хайден покачал головой.

— Ты и правда не очень дружишь с морозами?

— Совершенно.

— Мы закутаем тебя. Ты можешь надеть кое-что из моего лыжного снаряжения.

Предвкушение от перспективы поиграть в снегу на его лице ее завоевало. Она не была любителем такого, но она была уверена, будет лучше замерзнуть с ним на улице, чем отказывать ему в том, что ему нравиться внутри.

Лиз слой за слоем натягивала на себя одежду, несколько пар носков под ботинки, а потом Хайден дал ей перчатки, шарф и огромную шапку. Она чувствовала себя смешной, но она практически вспотела под этим всем, поэтому, возможно это сработает на холоде.

Через заднюю дверь они вышли на улицу и были охвачены холодным ветром. Лиз задрожала, не смотря на слои одежды.

— У меня нос замерз, — едва слышно пробормотала она.

Хайден услышал и просто рассмеялся, пока топтался по снегу.

Лиз осмотрела двор Хайдена. Он был небольшим, потому что это был всего лишь университетский домик, наглухо засаженный деревьями. Дворы соседних домов были обнесены заборами, поэтому двор Хайдена казался частично закрытым. Все, что было в поле зрения, было покрыто мягким белым снегом. Единственное, что нарушало этот живописный вид, были следы Хайдена на снегу.

— Эй, — позвал он.

Когда Лиз обернулась к нему, прямо в нее полетел снежный ком. Она крякнула от удара, а затем выдохнула.

— Не могу в это поверить. Придурок!

Еще один снежок настиг ее, и она посмотрела на него, прежде чем наклониться и набрать горсть для себя. Она бросила это в его сторону, на несколько футов промазала, и он посмеялся над ней.

— Давай. Ты можешь лучше, — сказал он, кидая в нее еще один снежок.

Она кинула в него еще один неудачный снежок, и зарычала в отчаяние.

— Если бы у меня была теннисная ракетка, я бы показала тебе, — закричала она, топая по снегу к нему.

Лиз удалось уклониться от очередного броска, зачерпнуть кучу снега, подбежать и бросить ему в лицо. Хайден закричал и лихорадочно пытался стряхнуть снег со своей кожи. Половина снега упала ему под рубашку, и он начал прыгать, холод пробрался ему на грудь.

— Ты получишь за это, — сказал он, обхватывая ее за талию и притянув ближе к себе.

Лиз встала на цыпочки и поцеловала его холодные губы.

— Я уже замерзла из-за тебя, — тихо сказала она.

— Нет, ты не замерзла. Забудь об этом. Нам еще нужно слепить снеговика и снежных ангелов и построить иглу (игла -*снежная хижина).

— Я не буду строить иглу, — сказала она, покачав головой. — Ты чокнулся.

Она развернулась, чтобы зайти назад в дом. Она больше не выдержит этот холод. Ее нос уже превратился в ледышку, а она ведь не так уж и долго пробыла на улице.

Хайден схватил ее за руку и остановил.

— Ты не можешь пока уйти. Хотя бы помоги мне сделать снеговика, — умолял он.

Его глаза расширились и были практически зелеными на свету. Щеки и нос покраснели, а уголки губ растянулись в улыбке.

— Как ты это делаешь? — спросила она.

— Что делаю?

— Побеждаешь.

— Я всегда побеждаю, — произнес он. — В чем я победил?

— Где мы начнем лепить снеговика? — проворчала она.

День пролетел быстро. В один момент они строили кривого снеговика с плачевным носом и глазами из печенья «Орео», при этом перебрасываясь снежками, и ища достаточно места для снежных ангелов. А в следующий момент Хайден помогал ей очистить ее одежду от снега, пока она отчаянно пыталась вернуть к жизни свои пальцы рук и ног.

Снова начал падать снег, когда Лиз прижималась к Хайдену на диване. Перед ними горел огонь, а их кружки с горячим шоколадом охлаждались на кофейном столике. Они включили кино и Лиз зарылась поглубже под кучей одеял, которые он вытащил из шкафа. Хайден гладил ее по волосам, а Лиз боролась со сном.

Несмотря на то, что спучилось прошлой ночью, и на ту неловкость, которая была утром, она чувствовала удовлетворение. Она не могла вспомнить, когда последний раз она была так счастлива и довольна. В тот момент ей больше ничего не было нужно, кроме рук Хайдена обернутых вокруг нее, пока она лежала на его груди.

Она чувствовала себя спокойно, как будто все ее беспокойства моментально исчезли, и она купалась в ново-обретенной вере в ее отношения. Они с Хайденом полностью подходили друг другу, когда она находилась в его объятиях. Это имело смысл.